Роджер Желязны - Вершина

И я взошел на последний склон.

Мой ледоруб поднимался и падал без устали, и я стрелял из пневмопистолета, и полз, полз вверх. Часть льда растопилась, камень местами почернел.

Ничто и никто мне не мешали. Электрические твари исчезли вместе с драконом. Тишина, да сияющие в темноте звезды.

Я поднимался медленно, усталость после рывка за Малларди еще не пропала, но я решил больше не останавливаться.

Весь мир без шестидесяти футов лежал подо мной, а сверху нависло небо. Неподалеку мигнула ракета. Может быть, это фотокорреспондент щелкнул камерой.

Ни птиц, ни стрелков, ни ангела, ни девушки.

Пятьдесят футов…

Сорок футов…

Меня начало трясти: сказывалось нервное напряжение. Я заставил себя успокоиться и двинуться дальше.

Тридцать футов… и, казалось, гора начала раскачиваться.

Двадцать пять, и у меня закружилась голова, пришлось остановиться, попить воды.

Клик, клик — снова застучал мой ледоруб.

Двадцать…

Пятнадцать…

Десять…

Я собрался с силами для последней атаки, готовый к любым неожиданностям.

Пять…

Я взошел на вершину. Ничего не произошло.

Я стоял наверху. Выше подниматься было некуда.

Посмотрев вниз, а потом вверх, я помахал сверкнувшей невдалеке ракете. Я достал телескопический шток, растянул и надел на него флаг. Здесь бризу никогда не расправить его. Включив коммуникатор, я сказал:

— Я здесь.

И ни слова больше.

Нужно возвращаться и дать Генри его шанс, но сначала я посмотрел вниз на западный склон.

Леди снова подмигивала мне. Наверное, восьмьюстами футами ниже, горел красный огонек. Может быть, это был тот самый огонь, который я видел из города во время бури, той ночью, так давно?

Я не знал, но мне необходимо было узнать.

И я сказал в коммуникатор.

— Как дела у Малларди?

— Я только что встал на ноги, — ответил он. — Дай мне еще полчаса и я сам поднимусь к тебе.

— Генри, — сказал я, — как ты считаешь?

— На вид с ним все в порядке, — ответил Леннинг.

— Ну, — сказал я, — тогда давайте потихоньку. Когда доберетесь до вершины, меня уже там не будет. Я спущусь немного вниз по западному склону. Я хочу кое-что проверить.

— Что?

— Не знаю. Поэтому я и спускаюсь туда.

— Будь осторожнее.

— Я пошел.

Спускаться по западному склону было легко. Через некоторое время я понял, что свет исходил из отверстия в склоне горы.

Через полчаса я стоял перед ним.

Я вошел и был ослеплен.

Я пошел было вперед и остановился. Что-то пульсировало, извивалось и пело. Мерцающая стена огня закрывала вход в пещеру от пола до потолка.

Огонь не давал мне пройти дальше.

Она была там, и я хотел добраться до нее.

Я сделал шаг вперед и оказался в нескольких дюймах от стены. Мой коммуникатор наполнился статическим шумом, а руки — холодными иголочками.

Огонь не стал на меня нападать. Он совсем не давал тепла. Я смотрел сквозь него туда, где она полулежала с закрытыми глазами. Ее грудь была неподвижна.

Я взглянул на дальнюю стену пещеры, у которой находилось множество устройств непонятного мне назначения.

— Я здесь, — сказал я и поднял ледоруб.

Когда его острие коснулось стены пламени, разразилась настоящая огненная буря, и я, ослепленный, попятился назад. Когда же зрение вернулось ко мне, я увидел перед собой огненного ангела.

— Ты не сможешь здесь пройти.

— Это из-за нее ты хотел, чтобы я повернул назад? — спросил я.

— Да. Возвращайся.

— У нее может быть другое мнение по этому вопросу.

— Она спит. Возвращайся.

— Я это заметил. Почему?

— Она должна. Возвращайся.

— Почему она сама появлялась передо мной и так странно вела меня за собой?

— Я исчерпал все устрашающие формы, которые знаю. Они не сработали. Я вел так странно потому, что ее спящий интеллект оказывал влияние на мои создания. Ее влияние было особенно сильным, когда я использовал ее собственное обличье, так что даже получилось противоречие с директивой. Возвращайся.

— Что за директива?

— Ее необходимо сохранять от всех существ, которые будут подниматься по горе. Возвращайся.

— Почему? Почему ее нужно охранять?

— Она спит. Возвращайся.

Разговор вернулся к исходной точке. Я засунул руку в рюкзак и вытащил плоскую блестящую коробочку Дока. Я направил луч на нее, на ангела, и тот медленно растаял. Пламя стало отклоняться назад под воздействием коробочки Дока. Я подносил коробочку все ближе к пламени, а оно клонилось и клонилось назад и, наконец образовался узкий проход. Я прыгнул вперед, и оказался по другую сторону от стены огня, но мой защитный костюм почернел, как у Малларди.

Я подошел к капсуле, напоминающей гроб, в которой спала она.

Я положил руки на край капсулы и посмотрел на нее.

Она была хрупкой, как лед.

Собственно, она и была льдом…

Машина у стены засветилась разноцветными огнями, и я почувствовал, что ее мрачное ложе начало вибрировать.

Потом я увидел мужчину.

Он полулежал на металлическом стуле у машины.

Он тоже был ледяным. Только искаженные черты его лица посерели. Он был в черном, и он был мертвецом, в то время, как она была сияющей статуей.

И ее цветами были — белый и голубой.

В дальнем углу стоял пустой гроб…

Но что-то происходило вокруг. Пещера постепенно наполнилась воздухом. Да, именно воздухом. Он с шипением выходил из отверстий в полу, образуя огромные клубы. Затем резко потеплело и клубы воздуха начали таять. Вокруг стало светлеть.

Я вернулся к капсуле, чтобы получше рассмотреть черты девушки.

Интересно, как будет звучать ее голос, если она когда-нибудь заговорит? Что скрывается за ее белым алебастровым лбом? Как она мыслит, что любит, а чего нет. Какими будут ее открывшиеся глаза, и когда это произойдет?

Я думал обо всем этом, потому что видел — пройдя сквозь стену пламени, я разбудил силы, которые постепенно вернут ее к жизни.

Она оживала.

А я ждал. Прошло около часа, а я продолжал ждать, наблюдая за ней. Она начала дышать. Ее глаза, наконец, открылись, но еще некоторое время ничего не видели.

А потом их голубой огонь обжег меня.

— Седой, — сказала она.

— Да.

— Где я?..

— В самом маловероятном месте, где кого бы то ни было можно найти.

Она нахмурилась.

— Я вспоминаю, — сказала она и попыталась сесть.

У нее ничего не вышло. Она упала назад.

— Как тебя зовут?

— Линда, — сказала она и добавила, — ты мне снился, Седой. В странных снах… как такое может быть?

— Это сложно, — сказал я.

— Я знала, что ты придешь, — сказала она. — Видела, как ты сражался с чудовищами на горе, высокой как небо.

— Да, мы находимся рядом с ее вершиной.

— У т-тебя есть вакцина?

— Вакцина? Какая вакцина?

— От чумы Доусона, — сказала она.