Дмитрий Поляшенко - Тени у порога

Вадковский включил задний обзор и дал увеличение на корабль.

— Ну? — Он взглянул на Трайниса. — Впрочем, давай я сам. Глайдер, связь с кораблем. На корабле! Приготовиться к запуску зонда. Высота двести метров, по меридиану — пошел!

Удлиненный черный трехметровый кристалл выплыл из вершины корабля, всплыл в воздухе на несколько метров, прицеливаясь, и вдруг исчез. Лишь через секунду Вадковский осознал, что заметил рванувшееся по восходящей темное тело. Он посмотрел сквозь колпак кабины — небо было чистым.

— Отлично, поехали, — сказал Роман.

Глайдер заскользил над монотонно зелеными зарослями. Вадковский некоторое время смотрел в одну точку за борт, и ему начало казаться, что под ними беззвучно проносятся зеленые волны океана. Заросли оживлялись огромными пятнами невероятно интенсивных по яркости цветов — желтых, красных, голубых, фиолетовых, — словно кто-то громадный, от чьих подошв зацветает земля, прошагал по планете. Цветные пятна располагались на вершинах совсем полысевших холмов, пробивших монолитное тело чащи, либо на дне колодцепо-добных полян, которые внезапно открывались на миг, когда глайдер проносился над ними. Впрочем, не реже цветных мелькали и невзрачные пятна — тускло-серые, блестящие антрацитом воронова крыла, мягко темнеющие бурой шерстью. Словно что-то там росло или кучковалось по видовому признаку.

— Красиво, — сказал Трайнис, и плавно поднял машину.

— Смотрите, смотрите! — закричал Вадковский, тыча пальцем в колпак. — Скалы. Давайте свернем.

— Как ты все замечаешь, — удивился Трайнис, повернув голову в указанную сторону и заложил вираж. — Где?

— Да вон. — Роман обернулся. — Проскочил.

Глайдер на полном ходу развернулся и стал. Зануление инерции сотрясло и крутануло внешний мир. Удивительно, как он не развалился. На борту же было спокойно и тихо, как в комнате.

Это была узкая лощина, зажатая чащей. Дном ее была крутая каменная осыпь с торчащими редкими клыко-образными голыми скалами. Поднимаясь к стене леса, осыпь постепенно терялась в прораставшей меж камней зелени.

Вытянув шеи, экипаж разглядывал лавину. Глайдер приближался к ней на бреющем.

— Ну, а здесь что у нас? — Трайнис вспомнил о зонде.

Из-за большой скорости картинка, идущая с зонда, была дискретной — трехсекундные фрагменты в замедленном темпе.

— А пробы ты берешь? — спохватился Вадковский.

— Беру, — сказал Трайнис.

— Интересные здесь цветочки.

Роман вдруг вспомнил, что забыл разглядеть цветы вблизи, пока они пережидали получасовую готовность.

— Давайте слетаем к радужному холму.

— Куда? — спросил Трайнис.

— Там, — Вадковский вытянул палец. — Далеко от него прошли, но я заметил. Словно попугаями усеянный.

— Погоди с попугаями. Ты лучше посмотри на это, — Трайнис кивнул на сканер.

На огромном участке в виде широкой полосы стволы деревьев, сверху невидимые за общей слившейся кроной, располагались в строгом порядке, как узлы атомной решетки. И полоса эта тянулась от горизонта до горизонта. Это было невероятно. По бокам полосы, если верить сканеру, с лесной чащей все было в порядке — хаос и естественность. Поражали масштаб и бессмысленность.

— Феномен, — спокойно произнес Лядов.

Вадковский прикинул возможные причины данного явления и вдруг машинально сказал:

— Стоп.

Трайнис тотчас же остановил вездеход, словно ждал. Они замерли в двухстах метрах над осыпью.

— Ну, если Роман говорит «стоп», значит, действительно приехали.

— Кончай язвить, — сказал Вадковский. — Это уже не шуточки.

Трайнис обернулся к нему с переднего сидения.

— А я что говорил? — медленно, чтобы дошло до самого тугодумного, спросил он. — Чем вам не понравился Экзилис?

— Не паникуй, командир, — Вадковский вновь приник к стеклу. — Я просто хочу рассмотреть.

— Ну-ну, — недовольно сказал Трайнис, отвернулся и стал рассматривать горизонт.

Лядов смотрел вниз. Отсюда лес напоминал задремавшие, залитые солнечным светом сонные джунгли. Лес как лес. Впрочем...

— Вы заметили, что птиц нет? — спросил Лядов. — Кажется, и мошкары нет никакой. Это не кажется странным?

— Может, поэтому и нет птиц? — почти серьезно предположил Вадковский.

— Давайте просто повисим, осмотримся, — предложил Лядов.

Они сидели в абсолютной тишине. Вадковский из-за спинки кресла видел руки Трайниса, неподвижно лежащие на штурвале. Гинтас не шевелился, казалось — задремал. Но Роман знал, что сейчас именно Гинтас наиболее ясно представляет картину их положения. Впрочем, он вполне мог задремать. Подумаешь, деревья! Наверное, какой-нибудь неизвестный на Земле закон биосферы. В остальном-то все спокойно.

Лядов разглядывал окружающий пейзаж, вертя головой, словно пытался что-то услышать.

Они провисели четверть часа. К удивлению, Трайнис не торопил.

Внизу ничего не происходило. Синий купол неба был чист и пуст. Все трое молчали.

Вадковским овладело странное состояние неопределенности, как у человека, попавшего в страшно суетное — все вокруг кричат, носятся без видимого смысла — и совершенно незнакомое место, где срочно надо что-то делать, но при всем желании никак не можешь сообразить в какую сторону бежать и что делать. И надо ли вообще что-то делать? Но он не понимал, почему он испытывает это — ведь сейчас их окружала тишина.

— Гинтас, включи внешний звук, — попросил Вадковский.

Трайнис коснулся пульта и заметил:

— Было почти на максимуме.

Гинтас снова коснулся пульта, включив фильтры. В динамиках слабо зашуршало.

— Что это? — спросил Вадковский.

— Кажется, ветер, — сказал Трайнис. — Очень слабый. На такой высоте? Больше ничего. Странно. Не может вся фауна поголовно вести ночной образ жизни. Кто-то должен в этой чаще чирикать, мяукать, рычать.

— Покрякивать, — неуверенно подсказал Вадковский и сам не понял, шутка это или нет.

Трайнис не глядя ткнул пальцем в пульт. Рядом с верхним экраном, где мелькали картинки, транслируемые зондом, ожил второй экран.

— А это что? — спросил Вадковский.

— Проверка планеты, — проворчал Трайнис.

— Ну и как?

Трайнис не ответил и стал вполголоса общаться с машиной.

На экранах замелькали графики, диаграммы, запульсировали столбики цифр.

Ничего не понимая в специфике полного анализа, Вадковскому все же показалось, что Трайнис пытается найти структуры высшего порядка в биосфере Камеи. Начал он с полосы невероятно правильно рассаженных деревьев.

Вскоре Трайнис откинулся в кресле и стал легкомысленно насвистывать.

— Что сказала машина? — оживился Вадковский.

— Не знаю. — Трайнис был недоволен. — Нет здесь структур высшего порядка. Или машине мало данных.