Александр Романов - Где-то у Проциона

– Во-во! – подхватил Тимур. Выкинул снег прочь и принялся нагребать следующую порцию. – Если и были там какие марсиане, то закопало их всех глубже чем Помпею с Геркуланумом, вместе взятые. И "лишь печальные ветры седые панихиду поют", так сказать… Когда-нибудь, может быть, и удастся до тех слоев добуриться… Но я лично сильно сомневаюсь, что там что-нибудь найдут. Потому как с доказательствами наличия жизни на Марсе тут получается нестыковка. Улавливаешь?

– Честно говоря, не очень… – признался Вадим.

– Да весь рельеф, существовавший до столкновения, был полностью уничтожен. Понимаешь? И все эти "речные русла" – появились уже позже. Они просто не могли пережить такой катаклизм.

– Но если, тем не менее, они все-таки были… – попытался возражать Вадим.

– То откуда они взялись? – закончил за него фразу сообразительный летчик.

– Ну, да… – подтвердил Лунин, в принципе уже сложивший два и два. – Астероид растопил вечную мерзлоту?

– Не совсем. Там, конечно, тепла выделилось до хренячьей мамы… Но это была кратковременная вспышка и она довольно быстро рассеялась. Однако направление мысли у тебя верное.

– И что же именно там приключилось?

– Не столько там, сколько по всему Марсу. А особенно на другой стороне планеты… Ты давай – лед-то долби! А то мне выгребать нечего…

– А, да… – Вадим снова принялся колотить киркой. – Так что там было? И почему на другой стороне?

– А на другой стороне планеты находится основное последствие этого столкновения. Возвышенность Фарсида как тебе – сборище самых больших вулканов в Системе?

– Ну… Впечатляет.

– Не тебя одного… Но главная примечательность этой Фарсиды в том, что располагается она как раз на диаметрально противоположной точке от Эллады. Плюс-минус, конечно, но в целом – с другой стороны.

– Да что ж в этом примечательного?

– А то, что возвышенность эту выперло наружу как раз в результате падения астероида, пробившего кору в Элладе. То есть, мало того, что полпланеты было завалено обломками, а поверхность перекорежена. Так еще и недра ей тоже хорошо взболтало. И в результате началась вулканическая активность. И сейсмическая. Вот тут-то температура поднялась на достаточно длительный период, чтобы породить большое таяние подповерхностного льда, вывернутого наружу землетрясениями… тьфу, марсотрясениями то есть. Вот тебе и реки.

– Что, серьезно?

– Ну, точно пока не установлено. Фактического материала мало. Для этого же бурить надо по всему Марсу, изыскания проводить – но не было же возможности… А по совокупности, именно такая картина и получается. На какое-то геологически короткое время поверхность Марса прогрелась, атмосфера стала плотней. Но затем все успокоилось. Лишняя вода и газы испарились. Или обратно застыли. И все вернулось к естественному состоянию. И никаких тебе марсиан!…

Через два часа Кремер оповестил всех, что смена закончена.

Оставив обрыдшие уже инструменты воткнутыми на месте работы, Лунин с Саитгиреевым и остальными копателями потрусили к "Кузнечику". В бортовом комплекте челнока было только полтора десятка андроидов на пятьдесят членов экспедиции. И чтобы работа шла непрерывно, приходилось менять носители. При этом конечно, тем, кто не входил в состав спасательной партии, доставались "тела с чужого плеча". Но тут уж ничего нельзя было поделать: работу следовало выполнить как можно быстрей. Приходилось мириться. Хотя, конечно, это не устраивало ни тех, под кого роботы были настроены, ни тех, кому они приходились "не по размеру"…

Вадим, отряхнув пыль с ботинок, залез в одну из мембран, чернеющих на нижней части корпуса челнока, протиснулся в темноте на ощупь к ложементу и уселся, ощутив, как смыкаются со всех сторон стальные ладони капсулы техобслуживания, а сама капсула заполняется наножидкостью…

Через полминуты перед его глазами развернулась "рамка", показав транспарант "Отсоединение", а Лунин ощутил себя в "боковом" времени собственного внутреннего интерфейса. Отключил виртуальную реальность, вылез из кардана в "жилой бокс" и посмотрел на настенное табло. Но там пока никаких сообщений не появилось. Только четверть часа, примерно, спустя, мигнул сигнал подключения к общей сети, и Лунин вывалился в лишенный тяжести шлюзовой отсек марсианской базы, за неимением другой основы развернутой пока на "Кузнечике".

Да, уровень реальности здесь был, конечно, не тот, что на Земле. И даже не тот, что на "Ореоле"… Как сказал бы Остап Бендер: "Это вам не Рио-де-Жанейро!"

Направившись вместе со всеми сменившимися в душ, Вадим вызвал Семенова, чья очередь сейчас была заниматься техобслуживанием андроидов.

– Как дела? – спросил Лунин.

– Нормально, – доложил Генрих. – Повреждений нет. Разбалансировка механики минимальная. Сейчас подрегулирую кое-что – и можно будет выпускать следующую партию…

– Это хорошо, – оценил Вадим, слегка успокаиваясь. Хотя они проверили роботов на Земле, казалось на все возможные обстоятельства, его, тем не менее, все равно грыз знакомый всякому разработчику мандраж. Известно ведь: испытания – это одно дело, а реальная обстановка – совсем другое. Но, кажется, конструкция таки работала исправно…

– Хуже другое, – ответил Семенов.

– Что?

– Только что передали прогноз погоды. Начинается буря.

– …! – сказал Лунин, повисая посреди коридора. – Надолго?

– Точно неизвестно. Здесь ведь сам знаешь: может пару дней, а может и пару недель. От метеоспутников это не зависит… Причем нас она, похоже, не достанет. А вот Сидонию накроет точно. Кремер сейчас по этому поводу с Землей совещается. Видимо после обеда сообщит, до чего договорятся…

Вадиму захотелось поймать и обматерить Саитгиреева, болтавшегося где-то неподалеку. Но на счастье Тимура в поле зрения того не наблюдалось. А где-то через полминуты Лунину удалось загнать раздражение обратно туда откуда оно вылезло. Да и в чем был виноват пилот? В том, что точно так же переживал череду неудач, внезапно навалившуюся на них как раз в тот момент, когда они, казалось бы, почти справились с заданием? Песчаные бури на Марсе в это время часто бывают? Часто. Могла одна случиться именно сейчас? Могла. Вот и случилась…

Вадим потряс головой и полетел дальше в бытовой отсек, откуда уже раздавался шум работающих душевых. Хорошо, что удобства на станции не были запроектированы по экономическому варианту. Бытового оборудования хватало каждому. А то бы пришлось мыться по одному. Или занимать заранее очередь для пользования нужником… Трудности Дальнего Космоса, блин…

Кремер действительно появился в кают-компании к концу обеда, когда все уже сидели с питьевыми тубами в руках и поглощали разнообразные соки.