Жюль Верн - Париж 100 лет спустя (Париж в XX веке)
- Название:Париж 100 лет спустя (Париж в XX веке)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Международные отношения
- Год:1995
- Город:Москва
- ISBN:5-7133-0865-0, 2-01-235118-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жюль Верн - Париж 100 лет спустя (Париж в XX веке) краткое содержание
«Париж в XX веке» — «новое» произведение Жюля Верна, рукопись которого была обнаружена лишь в 1994 году. В романе — по жанру антиутопия — отображены и доведены до абсурда черты современного писателю капиталистического общества. Написанный сто лет назад, этот роман может служить превосходным путеводителем по Парижу наших дней. Для широкого круга читателей.
Предисловие и примечания в тексте: В. Рыбакова.
Иллюстрации: Н. Смольникова.
Париж 100 лет спустя (Париж в XX веке) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Зима дотянулась холодами даже до Италии, где прошли обильные снегопады, до Лиссабона, где морозило в течение четырех недель, и до Константинополя, который был совершенно отрезан от остального мира.
Устойчивость низких температур послужила причиной роковых несчастий: множество людей замерзло, пришлось отменить всякую часовую службу, люди по ночам падали на улицах замертво. Улицы сделались непроезжими, было прервано железнодорожное сообщение: мало того, что сугробы снега загромождали рельсы, даже машинистам в их локомотивах грозила опасность смерти от холода.
Страшный ущерб стихийное бедствие нанесло сельскому хозяйству: погибла большая часть виноградников, каштанов, фиговых, тутовых и оливковых насаждений Прованса. Стволы деревьев внезапно лопались по всей длине! Даже растущие на скалах колючие кустарники и вереск погибали под снегом.
Урожай зерна и сена будущего года был полностью погублен.
Можно представить ужасающие страдания бедняков — несмотря на меры, принятые государством, чтобы облегчить их судьбу. Наука со всеми ее ресурсами оказалась беспомощной перед такой бедой. Ученые укротили молнию, подчинили своей воле время и пространство, обратили на службу каждому человеку самые сокровенные силы природы, поставили преграды наводнениям, покорили атмосферу, но оказались бессильны перед лицом страшного, непобедимого врага — холода.
Общественное милосердие внесло свою лепту, чуть большую, нежели власти, но все же недостаточную; нищета становилась нестерпимой.
Мишель страдал жестоко: цены на топливо взлетели так, что оно стало недоступным, и он не обогревался вовсе.
Вскоре юноша был вынужден свести свое пропитание к строго необходимому минимуму, позволяя себе лишь самые дешевые, самые низкосортные продукты.
В течение нескольких недель он питался бывшим тогда в ходу варевом, называвшимся «картофельный творог»: то была плотная однородная масса из растертого после варки картофеля; но и она стоила восемь солей за фунт.
Бедняга перешел на желудевый хлеб из муки, получаемой из высушенных на солнце и растолченных желудей: его прозвали хлебом недорода.
Но жестокие холода и на него подняли цену до четырех солей за фунт, и это опять было слишком дорого.
В январе, в самый разгар зимы, Мишелю пришлось перейти на хлеб из угля.
Ученые тщательно и с особым вниманием проанализировали состав каменного угля, он оказался настоящим философским камнем: из него получают алмазы, свет, теплоту, минеральные масла и множество других веществ, образующих в различных сочетаниях семьсот органических соединений. Уголь также содержит в большом количестве водород и углерод, два элемента, питающих злаки, не говоря уже об эссенциях, сообщающих вкус и аромат самым лакомым фруктам.
С помощью извлекаемых из угля водорода и углерода некий д-р Фрэнкленд изготовлял хлеб, который продавали по два сантима за фунт.
Признаемся: следовало быть уж очень капризным, чтобы умереть с голоду, — теперь наука такого не допускала.
Потому Мишель и не умер, но что это была за жизнь!
Между тем при всей его дешевизне хлеб из угля все же чего-то стоил, а когда нет буквально никакой возможности заработать, обнаруживаешь, что два сантима содержатся во франке в весьма ограниченном числе.
У Мишеля в конце концов осталась только одна монета. Он некоторое время ее разглядывал, а затем рассмеялся зловещим смехом. От холода ему казалось, что голову сдавливает железный обруч, его рассудок начал поддаваться.
— По два сантима за фунт, — рассуждал он сам с собой, — и по одному фунту в день, я могу протянуть на хлебе из угля еще около двух месяцев. Но поскольку я еще ни разу ничего не дарил моей маленькой Люси, на мою последнюю монету в двадцать солей я куплю ей мой первый букет цветов.
И, будто охваченный безумием, несчастный спустился на улицу.
Термометр показывал двадцать градусов ниже нуля.
Глава XVI
Демон электричества

Мишель проходил молчаливыми улицами; снег смягчал звук шагов редких прохожих, экипажи не ездили, было темно.
— Который может быть час? — подумал юноша.
— Шесть часов, — ответили ему часы больницы Сен-Луи.
— Вот часы, чье единственное предназначение — измерять страдания, — заключил Мишель.
Он продолжал свой путь, движимый навязчивой идеей, мечтая о Люси; иногда юноше не удавалось удержать в своем воспаленном воображении ее образ: он старался помимо воли. Мишель был голоден, даже не подозревая об этом. Привычка.
В морозном, обжигающем воздухе небо блистало бесподобной красотой, взгляд терялся в бесконечности великолепных созвездии. Не отдавая себе в том отчета, Мишель созерцал встававшие на восточном горизонте три звезды, образующие пояс великолепного Ориона.
От улицы Приют красавиц до Печной [74] Теперь улица Фальгьер.
путь неблизкий. Надо пересечь почти весь старый Париж. Мишель пошел самой короткой дорогой, он направился сначала на улицу Храмового Предместья, спустился по ней до пересечения с улицей Водокачки, затем по прямой, улицей Тюрбиго, вышел к Центральному рынку.
Оттуда за несколько минут он добрался до Пале Руаяль, в чьи галереи он вошел через пышный портал в конце улицы Вивьен.
Сад внутри был печальным и пустынным; его целиком покрывал гигантский белый ковер, на котором не виднелось ни пятнышка, ни тени.
— Жалко топтать его, — вздохнул Мишель. Он даже не замечал, как продрог.
В конце галереи Валуа юноша обнаружил ярко освещенный цветочный магазин. Он поспешил зайти туда и очутился в настоящем зимнем саду. Редкие растения, зеленеющие кустарники, букеты свежераспустившихся цветов, чего там только не было.
Внешний вид горемыки настораживал: директор заведения не мог понять, что делает здесь, в богатом цветнике, так бедно одетый молодой человек. Контраст был вопиющим, и Мишель сразу его почувствовал.
— Что вам угодно? — спросил недружелюбный голос.
— Сколько вы можете дать мне цветов на двадцать солей?
— На двадцать солей? — вскричал торговец тоном высшего презрения. — В декабре месяце!
— Хотя бы один цветок, — промолвил Мишель.
— Ладно, подадим ему милостыню! — сказал себе торговец.
И он протянул молодому человеку букет полуувядших фиалок. Но двадцать солей взял.
Мишель вышел. Потратив последние деньги, он испытывал странное чувство, полное иронии по отношению к самому себе.
— Вот я и без единого соля, — воскликнул он, улыбаясь одними губами, в то время как взгляд его оставался суровым. — Ладно! Зато моя маленькая Люси будет довольна. Какой красивый букет!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: