Леонид Борисов - Жюль Верн

Леонид Борисов

Жюль Верн

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НАНТ

Глава первая

ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ДОБРЫХ ФЕЙ НАД КОЛЫБЕЛЬЮ ЖЮЛЯ

Восьмого февраля 1828 года в городе Нанте произошло, среди множества других, следующее событие. Анри Барнаво, исполняющий обязанности швейцара у парадного подъезда здания местной газеты "Нантский вестник", заявил издателю и редактору месье Турнэ, что он, Барнаво, хочет сообщить ему нечто чрезвычайно важное и интересное. Месье Турнэ не обратил на эти слова никакого внимания. Тогда Барнаво попридержал хозяина своего за фалды его великолепного, подбитого белым шелком, зеленого пальто.

- Догадываюсь, в чем дело, - сказал месье Турнэ, останавливаясь подле швейцара. - Ваше жалованье за декабрь? Будет уплачено на следующей неделе. Наградные к рождеству? Знаю, знаю, мой друг; потерпите немного, - награжу по-королевски! Вы простужаетесь и хотите иметь теплое помещение? Гм... я сам нездоров и простужен до последней степени. Школьники обстреливают вас из рогатки горохом? Заведите себе ружье и палите в этих бездельников сколько можете! Советую приобрести английское: оно не убивает насмерть и весьма удобно тем, что, целясь в голову, вы всегда попадаете во что-нибудь другое...

- Если бы я умел говорить так, как вы, месье Турнэ, то фортуна давно заинтересовалась бы мною, - ответил Барнаво, вздыхая. - Мое несчастье в том, что при живости воображения весьма и весьма хромает мой словарь. Я ничего не требую от вас, так как нахожу это бесполезным.

- К делу, к делу, - поторопил Турнэ. - Не задерживайте меня! '

То, что я намерен сообщить, весьма исключительно и... короче говоря, я нашел способ увеличить количество подписчиков "Нантского вестника". Стекла ваших очков запотели. Пока вы их протираете, я успею сказать все, что надо.

Турнэ снял со своего длинного носа очки и принялся протирать их листком папиросной бумаги. Барнаво плотно прикрыл двери на улицу, ближе подошел к своему хозяину и сказал:

- Подписчиков мало потому, что ваша газета сообщает одну лишь правду. Правду подписчики могут узнать и помимо газеты. Ну, что интересного в том, что вы напишете о месье Дежуре, которому до того надоело жить, что он собственноручно повесился в парке! Я не уважаю людей, накладывающих на себя руки. Зачем торопиться, тем более, что всегда можно передумать. Вместо десяти соболезнующих строк следовало дать фельетон, осуждающий самоубийство. Целый фельетон, слышите?

- Кое-что даем по этой части, - вставил Турнэ.

- Этого мало, - возразил Барнаво. - На прошлой неделе вы напечатали сообщение о том, что у мадам Тибо в ее книжной лавочке отыскался подлинный дневник Людовика Двенадцатого. Вы написали правду, - мадам Тибо в свое время купила триста сорок девятый экземпляр того увлекательнейшего дневника, который при Людовике Двенадцатом приписывался Генриху Четвертому. Какая цель в сообщении подобных сведений? Не понимаю. Лавочка мадам Тибо торгует превосходно. На всех ваших подписчиков, а их триста семнадцать, одного экземпляра все равно не хватит. Дальше: ваши передовицы посвящены хронике Нанта. Вот тут надо врать! Выдумывать! Давать сенсацию! Тогда...

-Тогда? - спросил Турнэ, надевая очки и оглядывая Барнаво.

- Тогда все взрослое население Нанта принесет вам установленные подписным проспектом двадцать франков и плюнет на все ваши бесплатные, с небольшой доплатой, приложения.

- Не скажите, - улыбнулся Турнэ. - Вы сами видели одну нашу картину и сами же...

-То я, а то подписчики, - перебил Барнаво. - Мне ваша картина понравилась бескорыстно, ведь я не плачу за эту ерунду, но подписчики платят. Нант с колокольни собора! .. На это жаль не только рамы из багета, но даже и паспарту! Каждый человек может забраться на колокольню и посмотреть Нант. Стоит это три су.

- Чего же вы хотите? - нетерпеливо спросил Турнэ. - Вы изъясняетесь вполне литературно. Вот что значит служить у меня!

- До того, как мне поступить к вам, месье Турнэ, я говорил лучше! Но дело не в этом. Газете не хватает выдумки. Неправды. Сенсации.

- Придумайте, я попробую, - сказал Турнэ. - Зайдите ко мне в приемные часы, - поговорим.

- Нет, вы выслушайте сейчас, иначе я все забуду! Я не смогу зайти к вам в приемные часы: сегодня дождь и слякоть, мне впору сушить зонтики и встряхивать пальто и шляпы. Слушайте, месье Турнэ. У известного вам Пьера Верна, что живет неподалеку, сегодня рано утром родился сын. Этот молодой, чудаковатый и многообещающий юрист обалдел от счастья, - он ждал сына, и бог дал ему сына. Чаще случается наоборот. Одну минуту, месье Турнэ! Напечатайте в завтрашнем номере вашей газеты, что гастролирующая в Нанте знаменитая гадалка Генриэтта Ленорман, дочь знаменитейшей Элен Ленорман, предсказала...

- Чем знаменита Элен Ленорман? - заинтересованно осведомился Турнэ.

-Бог ее знает, - отозвался Барнаво, махнув рукой. - Сами придумайте. Продолжаю: она предсказала, что новорожденный прославит свой родной город, а также и свое отечество. Почтенный Пьер Верн собственными глазами увидит феноменально счастливое будущее своего сына. И не только один он, но также и его супруга. Напечатайте, что новорожденный изобретет всевозможные вещи, полезные для человечества. Мадам Ленорман, эта, -возможно, и существующая особа,-я что-то читал про нее, - уплатит вам солидную сумму за рекламу. Вот увидите! Месье Верн лично поблагодарит вас за столь волшебное вмешательство в его судьбу. Известите также - это самое главное, - что мадам Ленорман, покидая Нант, оставила вам пятнадцать тысяч предсказаний на всех пятнадцать тысяч младенцев обоего пола, которые должны родиться в ближайшие годы.

- Вот это уже чушь, - заметил Турнэ. - Я еще согласен с первой половиной вашего проекта, я его уже обдумываю, но...

- Не понимаю, что за ружье в ваших руках! - раздраженно произнес Барнаво. - Пуля из него не попадает ни в голову, ни в более мягкие части! Недомыслие и тупость! Чушь! Да ровно через десять месяцев вы будете иметь пятнадцать тысяч подписчиков, месье Турнэ! Те, что еще не состоят ими, поторопятся, чтобы получить бесплатное - вы за это что-нибудь возьмете, конечно, - предсказание будущего своих новорожденных! И - смотрите, что делает выдумка: население Нанта увеличивается, вы богатеете, я... со мною, наверное, произойдет что-нибудь очень хорошее. Мадам Ленорман, вместе с номерами вашей газеты, разносит по всему миру популярность свою и славу. В лице месье Верна вы имеете домашнего законника, он спасет вас от любой плутни, любого противозаконного поступка. Вы ничем не вредите новорожденному, - бог знает, что из него получится, на это надо положить не менее двадцати лет. Вам сейчас сорок пять. Как видите, ничего страшного...