Роджер Желязны - Доннерджек

– Наверное, задавать такой вопрос невежливо, – проговорила Алиса, – но Амбри из Веритэ?

– Насколько мне известно, нет, – ответил Амбри. – Я сложный прог – и, возможно, моя программа выходит из строя.

– Нет!

– Я еще не видел муар, – заверил ее Амбри, – так что повреждения скорее всего не носят окончательного характера. Я проконсультировался с доктором, который сказал, что я страдаю от... ну, трудно объяснить.

– Попытайтесь. Я не боюсь задавать вопросы, если чего-нибудь не понимаю.

– Уж можешь не сомневаться, Амбри, – вмешалась Лидия. – Мне кажется, ее первым осмысленным предложением было: «Почему, мама?»

– Хорошо, – улыбнувшись, проговорил Амбри. – С самого начала, Алиса, ты должна знать, что я не помню, как появился на свет. Впрочем, с жителями Вирту такое случается нередко. Частенько прога создают для какой-нибудь определенной цели, а потом, когда она достигнута или прог в своем развитии идет дальше, он просто продолжает существование, совершенно независимо от того, ради чего ему дали жизнь. Мы с моим доктором считаем, что именно это со мной и произошло – много лет назад.

У моей болезни может быть одна или две причины. Либо дело в том, что вторичная личность начала распадаться, либо мой создатель пытается снова призвать меня на службу. Как бы там ни было, я страдаю от приступов амнезии, после которых прихожу в себя в каком-нибудь совершенно чужом месте.

– Я осталась с Амбри, – пояснила Лидия, – потому что знаю его достаточно хорошо и успею заметить возникновение личностных перемен. Если он начнет вести себя необычно, я могу попытаться вывести его из-под воздействия чар. Или, если у меня ничего не выйдет, позвать доктора.

– Ого! – У Алисы возникло сразу несколько вопросов, пришлось выбирать. – Амбри, а случались приступы с тех пор, как мама поселилась с вами?

– Один. Несерьезный. Лидии удалось довольно быстро привести меня в чувство.

– У вас есть какие-нибудь идеи на предмет того, для чего вас создали? – Алиса улыбнулась. – Прошу прощения, если мой вопрос, прозвучал грубо. Драм говорит, что у меня с тактом плоховато.

– Драм – твой поклонник?

Алиса сама удивилась тому, что покраснела.

– Нет, всего лишь приятель, детектив, с которым мы вместе занимаемся делом.

Лидия заметила, как порозовели щеки Алисы, и ухмыльнулась, но ничего не сказала, тем самым еще больше смутив дочь.

– Совершенно нормальный вопрос,. – заверил ее Амбри, вернувшись к основной теме разговора. – В Вирту такого типа идентификация встречается часто – ну, что-то вроде семейного клана. Насколько мне известно, в самом начале я играл роль воина и музыканта – волынщика в элитарном полку.

– Значит, вы не очень сильно изменились.

– На самом деде я очень сильно изменился. Перестал любить войну. В дни, когда я служил своему создателю, у меня не было другой жизни. А теперь есть.

– На мой взгляд, то, что ваш создатель имеет возможность взять и призвать вас к себе на службу, ужасно несправедливо, – сказала Алиса. – Должны существовать защищающие вас законы. На Веритэ андроид может быть освобожден сразу несколькими способами…

Лидия, увидев, что в глазах дочери зажегся воинственный огонь, попыталась вмешаться:

– Алиса, мне представляется, что данная тема не совеем приятна Амбри, – Мама! Речь идет о разумной личности, которая находится в рабстве и подчиняется капризам своего создателя! Я думала, тебе не все равно…

– Мне не все равно, но я не понимаю, каким образом наши разговоры помогут Амбри…

Ее пылкую речь прервал взрыв хохота Амбри. Алиса удивленно обернулась, а у Лидии сделался раздраженный вид.

– Амбри, ты чего так развеселился?

Призрачный Волынщик затерянного легиона Небопы посмотрел на свою жену.

– Извини, дорогая, но Алиса так похожа на тебя в ее возрасте – в особенности когда она рассердилась… Смотреть, как вы друг с другом спорите, – все равно что наблюдать за тем, как ты ссоришься с зеркалом.

К Лидии моментально вернулось чувство юмора, и она улыбнулась. Быстрый ум Алисы мгновенно ухватился за речь Амбри, отыскав в ней новое доказательство теории, которую она уже некоторое время обдумывала.

– Вы давно знакомы с моей мамой?

– Да, очень давно.

– Мы и в самом деле похожи?

Амбри помолчал, переводя взгляд с одной на другую!

– Если не обращать внимания на мелочи – у тебя короче волосы, мне кажется, Лидия была более худой, – вы спокойно могли бы быть близнецами. Впрочем, некоторая разница между вами все-таки есть, хотя не на физическом уровне. Полагаю, стоит вам заговорить, тот, кто знаком с вами обеими, никогда вас не спутает.

– Вот как?

– Лидия была спокойнее, немного менее сложной. Увидев ее, я подумал, будто она пытается спрятаться от окружающего мира внутри самой себя.

– А еще у меня были прыщи, – вдруг добавила Лидия. Потом, нахмурившись, спросила:

– Амбри, когда мы встретились в Вирту, у меня была другая внешность. Откуда ты узнал, как я на самом деле выгляжу?

– Я, конечно, потерял с тобой связь, когда ты вернулась в Веритэ, любовь моя, зато спокойно мог изучить старые файлы. Впрочем, когда вы с Алисой спорили, меня поразило ваше сходство на уровне личности – точнее, силы характера, внешность тут ни при чем.

Алиса сделала глубокий вдох и задала вопрос, который пришел ей в голову в самый момент:

– Вы мой отец?

Ответ последовал мгновенно, без тени колебаний. Легкая улыбка тронула губы Амбри.

– Да, Алиса, я твой отец.

В течение нескольких секунд Алиса Хаззард не знала, что сказать и как себя вести. Она посмотрела на привлекательного бородатого мужчину, затем перевела взгляд на мать.

Лидия потянулась к Амбри и взяла его за руку.

– Алиса, медики скажут тебе, что такое невозможно... что жители Веритэ и Вирту не могут иметь детей. Но я твердо знаю, что меня отправили в Вирту отдохнуть, а я встретила здесь очень милого человека и полюбила его. Вместе мы зачали ребенка, который появился на свет в Веритэ. Прочитай мои медицинские карты, мудрые рассуждения и теории на тему о психосоматической реконструкции и партеногенезе – если захочешь, конечно. Они точно, насколько это вообще возможно, отражают суть того, что со мной произошло. Однако для меня Амбри всегда оставался мужем и твоим отцом.

Чтобы немного справиться с переполнившими ее смешанными чувствами, Алиса нацепила на лицо задумчивое выражение, которое обычно приберегала для Линка Крейна.

– Мне кажется, – сказал она, размышляя вслух, – что приемный ребенок становится родным для людей, которые взяли его в свою семью и вырастили – и в данном случае генетика не имеет никакого значения. А мне всегда хотелось иметь папу... да и Амбри мне нравится… Мам?