Станислав Коронько - Игрушка богов

Но попытаться стоило. Если получится, можно всё закончить, не пролив ни единой капли крови. Неудача же не изменит, ровным счётом, ничего. Только даст представление, как там да что у инкубатора устроено. И лучше провести разведку сейчас. Потом, когда после убийства наместника их будет искать весь город, времени может уже не быть. Но и убить наместника- ещё та задачка. Успех не гарантирован, а вот неприятности- да.

Впрочем, все эти мысли служили самообману. И Тимур отлично это понимал. Ибо его спонтанный демарш был спровоцирован уязвлённой гордостью и… страхом. Слова Курца "…не особо обидчивый, в меру трусливый, на роль бога годный…" раскалённым клеймом отпечатались в памяти и, не переставая, повторялись в голове всё снова и снова. Курц считал, что страха за свою жизнь будет достаточно, чтобы прочно привязать его к себе. Но ошибся. В какой-то момент, после схватки с надзирателем, после того, как только что вылеченный Курц вырубился, Тимур научился бояться за другого сильнее, чем за самого себя. И помогла ему в этом Диана. И толкнула его на самостоятельные действия тревога за неё.

Однако признаваться себе вот в этом Тимур не спешил. И что с того, что отправиться к инкубатору он решил в момент, когда Диане стало плохо? И что с того, что третий вариант, как можно всё решить без кровопролития, он имел ввиду, но даже не стал его рассматривать? Ведь это значило- вытащить девочку из постели, закинуть на плечо и отнести к инкубатору… Да, это было бы разумно. Но в то же время слишком опасно. В первую очередь, для неё самой. Уже потом для остальных. Откуда появилась такая уверенность- сказать сложно. Но она была. И поколебать эту уверенность не смогли бы никакие доводы. Какими разумными они бы не были.

Тимур спустился на первый этаж, крадучись прошёл к входной двери. Поднял щеколду, приоткрыл дверь, прижимая ножны с мечом к бедру, выскользнул наружу. Аккуратно прикрыл за собой дверь, спустился с крыльца и, держась стены, добрался до угла здания. Выглянул из-за него: дорога пустынна, почти никого нет. Лишь вдалеке куда-то брела компания из нескольких человек. Но были они слишком далеко, на улице уже порядком стемнело, фонарщики еще не успели добраться до этой улицы, а света, льющегося из окон, едва хватало для слабой подсветки улицы. Даже если те люди патрульные, заметить одинокий силуэт пересекающего улицу человека они не должны.

До поворота на дорогу, которая тянулась мимо дворца наместника и парка, было метров пятьдесят. Стараясь казаться как можно более расслабленным, вальяжным, Тимур вышел из-за угла, прошел вдоль боковой стены дома до фасада стоящего за ним здания, вышел на середину дороги и проделал оставшиеся до поворота метры. За углом, к счастью, также не оказалось никого. Слева тянулся сплошной ряд из приземистых домиков, справа их было всего три. За последним, третьим, от дороги ответвлялся поворот направо, ведущий к дворцу наместника. Сразу за ним начиналась территория резиденции, ограниченная высокой живой изгородью. Эти кусты тянулись метров двести, а затем превращались в настоящий, металлический, забор, за которым, посреди кусочка настоящего леса, должен был скрываться древний механизм- причина всех злоключений человека с Земли.

Улица вперед была необычайно пустынна. Хоть перед домами справа высились фонарные столбы, но ни один из них почему-то не был зажжён. В окнах мелькали огоньки, но лишь изредка. Многие дома производили впечатление пустых. Наверное, не каждая семья находила в себе смелость селиться в такой близи от Башни Судьбы. Что неудивительно- слухи об этом парке, должно быть, ходили не самые приятные. Учитывая страсть людей ко всякого рода страшилкам.

Тимур дошёл до поворота на резиденцию наместника. С замиранием сердца сделал следующий шаг. Шея одеревенела, но он всё же заставил себя посмотреть направо: никого. Только живая изгородь и справа, по другую сторону дороги, жилые дома. Два фонаря по бокам от въезда на территорию резиденции горели ярким пламенем, но перед ними- никого. Ни привратников, ни стражников.

Почти подпрыгивая от возбуждения, Тимур пересёк дорогу и направился к парку. Всё шло очень гладко. Пожалуй, даже идеально. Кругом ни одной живой души, а главное- удалось избежать случайной встречи с Курцем, который мог ошиваться где-нибудь поблизости. Тот бы явно не порадовался, если бы встретил своего подопечного, спокойно разгуливающим по улицам неподалёку от резиденции наместника, тем самым ставя под угрозу осуществление столь опасной и важной миссии. Наверное, Курц не понял бы и не принял ни одно из объяснений. А проверять, как он отреагирует на честное "я тебе больше не верю, всё теперь будет по-моему", не хотелось. Возможно, умными речами даст понять, как же глупо и опасно не слушаться его советов, и вновь расположит к себе взбрыкнувшего Игрока, а возможно, просто вломит по-полной. Второе- вероятнее всего. Поставить под угрозу дело всей его жизни и остаться совсем безнаказанным- ну… такого всепрощения можно ожидать от блаженного святого, но никак не от питаемого ненавистью фанатика.

К металлической изгороди Тимур почти подбежал. Он и сам не понял, когда упругий, энергичный шаг сменился короткими перебежками. Глаза смотрели строго в одно место- на угол металлического забора, чуть выступающего из-за кустов. Кроме него, они больше не видели ничего.

За считанные метры до парка Тимур не выдержал и сорвался на полноценный бег. Как того и требовало выпрыгивающее из груди сердце. В противном случае, оно грозило взорваться.

Тяжело дыша, Тимур перешёл на шаг, двинулся вдоль забора, вперив взгляд в тёмную, мрачную чащу парка. Деревья раскачивались и стонали, будто бы зовя кого-то. Оглушительно громко шелестели листья. Ветки-руки изгибались, ломались. Словно деревья были живыми существами, вынужденными танцевать причудливый танец, будучи прикованными к одному месту.

Тимур потряс головой, сбрасывая наваждение, и с холодной головой принялся отдавать мысленные команды на "установку канала обратной связи". Никто и ничто не отвечало. Прошагав так вдоль забора шагов с двадцать, он понял всю бесплотность этих попыток. Надо было лезть в парк и искать в нём невидимую башню. Туда Тимур и направился. Благо множеств спиральных завитков между прутьями забора позволяли без особых усилий перелезть через него. Немного напрягало, что вверху прутья заострялись, но Тимур постарался быть как можно более осторожным и, переваливаясь на другую сторону, сумел не усесться ни на один из этих колов.

Спрыгнув на землю, он направился в центр парка, стремясь пересечь его наискосок. Уже шагов через десять от края ограды случилось что-то странное. Непонятно что, но это было как тогда, в лодке. Появилось ощущение присутствия чего-то неизмеримо большого и могущественного. Звуки стали чуть глуше, тьма- темнее, насыщенней. Будь сейчас чуть светлее, все краски стали бы гуще, контрастней. А так корректировке подверглась лишь темнота.