Станислав Коронько - Игрушка богов

Гадство… Не получится даже достойно расплатиться за свою ошибку…

Диана завернула за второй поворот и побрела по дороге, идущей рядом с парком. Никто из надзирателей больше не преследовал её.

Просить было невыносимо тяжело, но в такой ситуации было не до личной неприязни.

— Эзекиль, помоги. Пожалуйста…

Хранитель веселился.

Уничтожить станцию? Ты всё ещё не отказался от этой идеи?

— Да, я должен. Ты должен. Чтобы жить.

Чтобы жить? Мне, конечно, интересно наблюдать со стороны, но это не моя жизнь. К тому же мне всё равно, когда покидать этот мир. Эра хранителей и так подходила к концу. Что мне семь тысяч лет по сравнению с прожитыми тремя миллионами? Так, минута… Что мне продолжительность обычной человеческой жизни? Мгновение…

Если бы хранитель был не внутри головы, Тимур уже стоял бы перед ним на коленях и целовал бы ему ноги…

— Я говорю не только о себе. О всех вокруг и всём окружающем. Созданный мир должен уцелеть.

Но зачем? Чтобы однажды люди снова развились до невероятных высот и по собственной глупости уничтожили бы сами себя, прихватив с собой заодно всё сущее? Кто их остановит, кто присмотрит за ними? Оставшиеся хранители? Но сейчас их мало, чтобы осуществлять эффективный контроль. К тому же их истребят за считанные десятилетия, едва появится стрелковое оружие. Люди не потерпят вмешательства в свои дела.

— По-твоему, ничего не может быть лучше контроля за каждым шагом каждого человека, так? Лучше, чтобы каждый исполнял отведённую ему роль и не помышлял о большем, так?

Да.

— Тогда почему ты так сильно захотел освободиться от Завета? Почему ты так сильно захотел стать свободным, что даже отказался от бессмертного тела и стал врагом своих собратьев?

Диана дошла до поворота на резиденцию наместника и, как лунатик, двинулась дальше.

Я хотел чего-то нового. Существование в рамках Завета стало для меня невыносимым.

— Думаешь, не найдётся людей, которые бы не возжелали того же?

Тот, кто не примет правила, будет ликвидирован. А таких, наверняка, найдётся немало.

Тимур содрогнулся- будущее Наутики даже страшнее, чем представлялось недавно. Но надо думать о настоящем…

— И ты считаешь такую систему правильной?

Я считаю её необходимой.

Тимур постарался придать своему голосу презрительный тон:

— Машина, ты так и остался машиной. Ты ничему не научился. Тебя запрограммировали верить в фальшивый идеал, и ты до сих пор в него веришь. Эти древние были тупыми трусами- они никак не могли вообразить себе, что их потомки смогут стать лучше их. Они не оставили нам шанса стать лучше. Они обязали машин воспитать рабов, а их хозяином назначили эту железяку. — Тимур с ненавистью топнул по полу. — Это неправильно. Это какой-то идиотский эксперимент. Он не приведёт ни к чему, кроме лавины новых ошибок. А ведь каждый способен раскаяться и исправиться. Возьми хотя бы Себастиана или меня… Мы затем и ошибались, чтобы не повторить ошибок снова. Раз научились мы- смогут и другие. Если людей предоставить себе, будет много мерзости и грязи, но без этих вещей, к сожалению, никак не обойтись. Мы можем лишь стремиться к совершенству, но достичь его не сможет никто и никогда. — Тимур чуть перевёл дух, кинул взгляд на экран и продолжил: — Вы, хранители, уже многого добились, вы построили удивительный мир, так зачем же его уничтожать? Чтобы начать всё сначала? Но это глупо. Я верю, что если прямо сейчас мы все постараемся, то сможем сделать людей лучше. И для этого нам не нужен механический пастырь. Он будет наводить страх и ужас, но эти чувства вызовут ненависть. Мне страшно представить, на что будет похож мир, построенный на страхе и пропитанный ненавистью. Никогда не думал, что буду говорить такое, но… нас может спасти лишь вера в друг друга и… участие в судьбе друг друга.

Тимур замолк, с трепетом ожидая ответа хранителя.

Тем временем Диана миновала живую изгородь. От парка её теперь отделял металлический забор, но она решила эту проблему просто и весьма эффективно. Поднятая рука- часть забора окутывается паром. Так казалось сначала. Пар рассеивается, и становится понятно, что он-то и был несколько секунд назад забором. По мановению руки девочки металл и камень испарились…

Я могу привести к твоим словам множество контраргументов. Эта та тема, спорить на которую можно бесконечно.

Тимур в отчаянии схватился за голову.

— Я знаю, Эзекиль! Не бывает абсолютных истин! Но вспомни всех тех людей, чья память осталась в тебе. Разве все они стремились к разрушению, были жадными, эгоистичными и злыми? Разве все они не заслуживали доверия?

Нет, не все.

— Ты построил город, он не дорог тебе? Ты желаешь его разрушения?

Нет.

— Ты жил, окруженным людьми. Ты заботился о них. Ты желаешь их исчезновения?

Нет.

Диана вошла в лес. Двинулась напрямую к башне. Обходить деревья она посчитала излишним трудом, и теперь они валились по сторонам, выкорчеванные с корнем невидимой рукой. Образовавшиеся на их месте ямки её ничуть не смущали. Она их перелетала.

— Тогда что мешает тебе помочь мне? Твоё видение идеального будущего? А ты сам-то веришь в него? После того, как был человеком? Столько раз…

Это слишком большой риск.

— Ну так рискни! — заорал Тимур, вздрагивая при каждом слове. — Никто не может просчитать все загодя! Даже если мы ошибёмся, хуже, чем есть, от этого не станет!

Хорошо, Тимурка…

Тимур победоносно вскинул вверх руки и издал шумный вздох облегчения.

…но ты должен пообещать мне одну вещь.

— Да что угодно! Только помоги! Без тебя мне тут и за сто лет ни в чём не разобраться!

Если у нас всё же что-то получится, больше никогда не смей звать меня Изя.

— Замётано!

Думаю, это будет забавно. — В голове прозвучал язвительный смешок. — Посмотрим, чем всё это закончится.

— Да-да, только давай быстрее! У нас минут пять осталось!

Повторяй за мной и делай всё бегом. Прикажи предоставить доступ на нижний уровень.

— Станция! Доступ на нижний уровень!

Рядом в полу открылся люк, и Тимур кинулся к нему. В два прыжка преодолел разделявшее их расстояние, заглянул вниз. Далеко внизу, метрах в пятнадцати, обнаружился ещё один зал- двойник этого уровня. Даже освещён так же- красным.

Но вот о лестнице почему-то никто не позаботился.

Прыгай.

Тимур так и поступил. Задержав дыхание, сиганул ногами вперёд. Большую часть полёта он провёл в свободном падении и уже начал было думать, что таким образом хранитель пожелал прикончить его, и протянул руку, чтобы вцепиться в летящий рядом нематериальный экран, как неведомая сила подхватила и аккуратно опустила на пол.

Как оказалось, зал всё же не был пуст. У стены справа от Тимура лежало, вытянувшись на всю длину, настоящее тело Эзекиля. Из самих же стен торчали довольно большие, под потолок, овальные выпуклости.