Филип Дик - Наркотик времени

Кэти медленно вернулась в такси.

— Мисс, — обратился к ней автомат, — могу: просить вас помочь мне достать горючего?

— Здесь нет никакого горючего, — сказала Кэти, Его упорное нежелание или неспособность уловить ситуацию привело ее в бешенство” — Если ты конечво не сможешь летать на шестидесятом бензине, в чей я очень сомневаюсь.

Один из прохожих, мужчина среднего возрастав соломенной шляпе, завороженный видом автоматического такси, окликнул ее:

— Эй, дамочка, что это собственно за штука? Скоростное оружие военно-морского флота США?

— Да, — ответила Кэти, — впоследствии оно остановит нацистов. — Когда она подошла к такси, она обратилась к небольшой группе людей, собравшихся вокруг машины на безопасном расстоянии: — Запомните оту дату — седьмое декабря тысяча девятьсот сорок первого: это будет день, который того стоит. — Поехали. Я столько могла бы рассказать этим людям… но все это ни к чему. Собрание провинциалов со Среднего Запада. — Этот город, решила она, находится судя по его виду где-то в Канзасе или Миссури. Он был ей отвратителен.

Такси послушно поднималось вверх.

“Лилистарцам следовало бы посмотреть на Канзас тридцать пятого года, — подумала Кэти, — Может быть тогда они не старались бы так захватить Землю; им бы, что она того стоит”, — Автомату она сказала:

— Приземлись на лугу. Здесь мы переждем пока снова не окажемся в нашем времени. Скорее всего.

— У нее появилось ощущение растущей нереальности этого времени, мир за окнами приобретал свойство воздушности и прозрачности, знакомое ей по прошлому разу.

— Вы шутите? — спросил автомат. — На самом деле возможно, что мы…

— Проблема, — кисло заметила она, — заключается не в том, чтобы вернуться в наше время; проблема заключается в том, чтобы оставаться под воздействием наркотика до тех пор, пока не сделаешь что-то стоящее. Промежуток времени явно недостачен.

— Что за наркотик, мисс?

— Не твое собачье дело, — ответила Кэти. — Ты, шумливая автоматическая развалюха с разболтанными дырявыми мозгами. — Она закурила и откинулась на спинку кресла, чувствуя себя совершенно разбитой. Это был тяжелый день, и она знала, что худшее ждет ее впереди.

Молодой человек с желтоватым лицом, заметно выделяющимся животиком, совсем неподходящим ему по возрасту и говорящим о пристрастии к буйным удовольствиям, одна из главных фигур в политической и финансовой жизни планеты, мягко пожал Эрику Свитсенту руку и сказал. — Я Дон Фестенбург, доктор. Рад был услышать, что вы присоединились к нам. Как насчет виски?

— Нет, спасибо, — ответил Эрик. Что-то не нравилось ему в Фестенбурге, хотя он никак не мог определить, что же это. Несмотря на склонность к ожирению и плохую комплекцию, Фестенбург был достаточно дружелюбен и безусловно являлся специалистом в своем деле; последнее только и должно иметь значение, “Но, — размышлял Эрик, наблюдая, как Фестенбург смешивает для себя коктейль, — возможно дело в том, что я не считаю правильным, чтобы кто-то произносил речи за Генерального секретаря. Мне был бы противен всякий, кто бы ни выполнял работу, которой занимается Фестенбург”.

— Пока мы одни, — сказал Фестенбург, окинув комнату взглядом, — я хотел бы предложить что-то, что сможет больше расположить вас ко мне. — Он понимающе усмехнулся, — Я догадываюсь, какие чувства вы сейчас испытываете; я очень чувствителен, доктор, несмотря на мой внешний вид. Предположим, что я предложил одну хитроумную уловку, которая убедила даже вас. Слабый, стареющий и совершенно павший духом ипохондрик, которого вам представили как Генерального секретаря ООН Джино Молинари… — Фестенбург лениво помешал коктейль, наблюдая за Эриком, — является роботом-копией. А крепкая, энергичная фигура, которую вы недавно видели на экране — живой человек. И эта уловка была придумана конечно ни для чего иного, как для того, чтобы навести на ложный след наших дорогих союзников.

— Что? — задохнулся Эрик. — Зачем нам…

— Лилистарцы считают нас безобидными и нестоящими военного вмешательства только до тех пор, пока наш лидер явственно слаб и абсолютно неспособен на решительные действия — другими словами, не является для них конкурентом, угрозой.

После паузы Эрик сказал:

— Я этому не верю.

— Прекрасно, — пожав плечами ответил Фестенбург, — это чисто умозрительное соображение, воздушный замок. Но идея интересная. Вы согласны с этим? — Он подошел к Эрику, размешивай содержимое стакана. Подойдя почти вплотную к Эрику так, что тот ощутил нездоровый запах у него изо рта. Фестенбург сказал: — Это вполне возможно. И пока вы не подвергнете Джино интенсивному исследованию, вы не сможете знать наверняка, потому что любая строчка в медицинской карте, которую вы читали, может быть поддельной. Придуманной для поддержки величайшего и тщательно спланированного мошенничества. — Его глаза блеснули с жестоким весельем. Думаете я не в своем уме? Забавляюсь, как шизофреник, идеями, не имеющими отношения к реальности? Может быть и так. Но вы не можете доказать, что то, о чем я вам рассказал, неправда, и пока вы остаетесь в этом: состоянии…, — он отхлебнул из стакана и сделал гримасу. — Не осуждайте того, что вы видели на экране. Договорились?

— Но вы же сами сказали, — произнес Эрик, — что я буду все знать, как только получу возможность провести необходимые исследования. А это случится скоро”, — подумал он про себя. — Так что если вы не против, я бы предпочел закончить этот разговор. У меня еще не было времени устроиться в моей квартире.

— Ваша жена — как ее имя, Кэти? Она еще не приехала? — Дон Фестенбург подмигнул, — Вам Здесь будет хорошо. Я могу вам помочь. Это моя вотчина, страна беззакония и дикости, назовем это — эксцентричностью. Вместо неестественности. Но вы прибыли из Тиуаны, наверно, для вас это не будет чем-то новым, чему я мог бы вас научить.

— Бы можете научить меня осуждать не только то, что я увидел на экране, но и… — Эрик остановился. В конце концов, личная жизнь Фестенбурга, касалась только его самого.

— Но и того, кто это создал,” закончил за него Фестенбург. — Доктор, вы знаете, что в средние века при дворе имелись люди, которые жили в бутылках, проводили там всю свою жизнь… конечно они была сплющенные, их сажали туда еще детьми и позволяли расти — до определенной степени, насколько позволяла бутылка. Теперь таких нет. Однако Чиенна — современное королевство; здесь вам есть на что поглядеть, если вам интересно. Возможно, это не слишком интересно чисто с профессиональной, медицинской точки зрения…

— Я убежден, чтобы это ни было, это заставит меня еще больше сожалеть о моем приезде в Чиену, — сказал Эрик. — Так что, честно говоря, я не вижу в этом для себя ничего полезного.