Николай Муханов - Пылающие бездны

— Только возьмите инициативу на себя, дитя мое. Мне не хотелось бы огорчать старика и быть неблагодарным… по своей инициативе.

Пленники, осмотрев подробно анатомикум, случайно наткнулись на зал с звездообразным бассейном.

— Наша машина! — обрадовался Гени.

Он скрылся в люке и через минуту вернулся обратно.

— Все аппараты разряжены, — сказал Гени. — Машина превращена в негодный хлам.

Детально ознакомившись с характером зала и с системою выходов, пленники углубились в широкий, плохо освещенный туннель.

По средине туннеля, оставляя по краям дорожки для пешеходного сообщения, медленно катился опаловый поток.

— Любопытные сооружения, — рассуждал Роне. — Я бывал несколько раз на поверхности Марса, заглядывал даже в некоторые подземные кварталы, но так далеко ни разу еще не удавалось проникнуть. Здесь совершенно другой мир.

— Насколько мне известно, доступ не-марсианам сюда воспрещен, — заметил Гени. — Мне также не приходилось бывать так глубоко в недрах планеты.

— Из этого можно заключить, что мы мало предприимчивы. Марсиане знают нашу Землю лучше нас самих.

Дважды мимо их по глади канала мелькнули небольшие гондолы, с сидящими в них человеческими фигурами. Все они были закутаны в широкие коричневые робы с капюшонами.

Это навело Гени на счастливую мысль.

При осмотре анатомикума он заметил в витринах точно такие же плащи.

Попросив ученого не углубляться далеко, Гени поспешно вернулся в анатомикум и через минуту возвратился с двумя коричневыми одеяниями.

— Примем эту маленькую предосторожность, учитель.

— Да, это будет не лишнее, — согласился Оро-Бер.

Набросив на себя робы, они продолжали углубляться в туннель, становившийся более широким и покатым.

В одном месте, в своеобразном заливчике, чернело несколько небольших двухместных гондол. Гени осмотрел одну из них, быстро освоился с механизмом управления и предложил ученому прокатиться.

Гондола медленно поплыла по опаловой глади, отсвечивающей нежными красками перламутра.

Чем дальше — уклон потока становился круче. Они не торопясь миновали несколько каменных зал. Все чаще попадались коричневые фигуры, занятые своими делами и не обращавшие внимания на двух путешественников.

Гени, которого несколько утомлял царивший всюду полумрак, отбросил с головы капюшон и сейчас же почувствовал резкий, неприятный звон в ушах.

Он быстро накинул капюшон снова на голову. Звон в ушах прекратился.

— Учитель, попробуйте сбросить ваш капюшон.

Роне с некоторым удивлением повиновался.

— Фу, какое неприятное состояние… Мне, кажется, дурно…

Гени поспешно покрыл голову ученого. Тот с удивлением дотронулся до руки Гени.

— Какой изумительный фокус! — сказал он, — теперь я понимаю, почему они все в плащах. Чем объяснить это явление?

Поток, по которому они плыли, принимая в себя десятки притоков, становился широкой, крутой, но медлительно-спокойной рекой. Гондолы попадались все чаще.

В слабо освещенных бесчисленных галлереях «по берегам» копошились тысячи закутанных фигур.

Туннель становился не только шире, но и выше. Над головой протянулись, слабо поблескивая колеблющимися золотыми нитями, бесчисленные провода, образуя густую, причудливо переплетенную сеть.

Поток плавно влился в широкое озеро, с ясно очерченными, как бы светящимися берегами вдали.

— Да здесь целое подземное море! — с восторгом вскричал Гени.

Он поднял глаза вверх и застыл в молчаливом изумлении.

Над головой, в недосягаемой выси, раскинулся слабо светящийся гигантский купол, с несколькими ярко-желтыми конусообразными иллюминаторами.

При более пристальном осмотре, конусы оказались правильными цилиндрами, сужающимися по мере удаления, в силу закона перспективы. В иллюминаторы были вставлены колоссальные линзы.

— Теперь я понял назначение капюшона! — сказал ученый. — Мы находимся на большой глубине. Эта ткань обладает способностью уменьшать, если не совершенно уничтожать, давление.

Гени давно уже всматривался в сверкающие по опаловому морю светлые, слегка дрожащие точки.

— Учитель, что это за отражения?

Роне внимательно посмотрел на поверхность озера, затем поднял глаза вверх.

— Звезды, мой друг, самые настоящие звезды! Сейчас на поверхности Марса ночь и это колоссальное зеркало услужливо отражает их красоту. Быть может и наша милая старушка-Земля, подрумяненная розоватым воздухом Марса, кокетливо мигает нам, своим старым знакомым, в этом опаловом зеркале.

При упоминании о Земле сердце Гени болезненно сжалось.

— Мы должны снестись с Землей, учитель, чего бы это нам ни стоило, — сказал он.

— И я того же мнения, дитя мое. Необходимо поискать каких-нибудь средств сообщения. Вы по дороге ничего не заметили такого, что сослужило бы нам службу?

Гени отрицательно покачал головой.

— Жаль я не спросил у старика Нооме, что он собирается делать с моими окулярами, — сказал Роне, — я без них, как без глаз.

Откуда-то издали давно уже доносился глухой монотонный шум, похожий на безпрерывный гул отдаленного грома.

По мере движения гондолы вперед, гул становился все настойчивее.

— Что бы это могло значить?.. Уж если осматривать, так до конца, — сказал Роне.

Обгоняя десятки гондол, сновавших по всем направлениям, пленники направились в противоположный конец озера, где зияло полукруглое лучистое отверстие, похожее на погружающееся в море гигантское черное солнце.

Подойдя к этому отверстию, оказавшемуся колоссальным туннелем, гондола шмыгнула в полумрак, на-встречу нарастающему гулу.

Гондола неслась с головокружительной быстротой по сильно наклонной водной плоскости.

Гул быстро нарастал, переходя в нестерпимый рев.

Сгорая от любопытства, путешественники, очертя голову, неслись вперед.

Неожиданно гондола остановилась, закружившись на одном месте в облаках опалово-бледной пыли.

Бешеный рев поглощал все звуки. От его действия на барабанные перепонки начинала мучительно болеть голова.

Ученый машинально зажал уши руками и нащупал в капюшоне какие-то эластичные придатки, вроде флаконных пробок. В надежде уберечь себя от нестерпимого шума, Роне ввел эти пробки в уши и с облегчением вздохнул. Он быстро проделал тоже самое с Гени. Шум почти умолк, превратившись в приятное, убаюкивающее воркование водных масс.

— Предусмотрительно! — вырвалось у Гени.

— Так просто и вместе с тем гениально, — без всякого напряжения голоса говорил ученый. — Как еще мало мы знаем наших соседей и… врагов, — докончил он.