Наталия Мазова - Киносъёмки

— Да вообще-то немногие, — задумалась Мелиан. — Наша Галадриэль — я имею в виду рыжую Гальку, Кэтрин из Раздола, Келеборн — хоть убей, не помню, как его в миру зовут, — Всеславур… Вот, пожалуй и все настоящие специалисты. Может быть, еще Лада с Людой…

— Вот именно, — удовлетворенно произнесла Ариэль. — Из всего большого «Рассвета» в лучшем случае семь человек. Значит, зрители тем более ничего не поймут. А вот то, что это красиво звучит, зрители поймут сразу.

Мелиан, угодившая в собственную ловушку, подавленно молчала.

— Не будем ссориться, — примиряюще сказала Ариэль. — Где надо, я всегда готова тебя послушаться, но здесь уступи. Мне будет очень трудно объяснить тебе, но иногда мне кажется, что не все здесь делается только моей волей…

Отпустив Мелиан, Ариэль не спеша направилась к собранному из пластмассовых щитов сараю, где сваливали свое добро «рассветовцы». Ходили слухи, что там упражнялась в остроумии вся киногруппа, а распахнув двери, Ариэль убедилась, что слухи эти совсем не преувеличены. Первое, что бросилось в глаза девушке, была надпись, полукругом выведенная над кучей сваленных в углу доспехов: "А что это здесь валяется, моя прелесть?!" Под надписью были изображены два светящихся глаза. Через весь потолок тянулась ярко-зеленая надпись, сделанная, видимо, с помощью распылителя: "Наши супермены — самые супер мены в Галактике!" На левой стене упражнялись в остроумии все, кому не лень. Она была испещрена надписями типа "Увы мне совсем", "Не лей мне чай на спину", "Ушел в себя, вернусь не сразу", "Здесь вам не тут". Особенно обращала на себя внимание фраза, выведенная фиолетовой краской: "Вы в Средиземье или почему?" Ариэль вспомнила, что именно такой баллончик она видела у Келли. Черт побери, этот-то мог написать что-нибудь поумнее, чем старая, как Оза, космолетная шуточка! Она раздраженно повернулась к правой стене, где упражнялись в остроумии в основном те, кто умел рисовать. Почти у самой двери имелось изображение человека с веником поперек горла. Подпись под ним была сделана немыслимыми готическими буквами:

"Musy vzyat v plen umertwiem."

Чуть поодаль виднелся очень похожий портрет Стэнли с торчащими изо рта кабаньими клыками. Рядом изящным почерком был выведен стишок:

"Завтра же заставлю Келли, Хелку и Эомера все это языками вылизать!" — сердито подумала Ариэль. — "Если Стэнли это увидит — мне его не унять!" Она еще раз оглядела стены — и вдруг ей захотелось внести свой вклад в этот кавардак. С минуту она колебалась, а затем подтащила к стене пластмассовый контейнер с неизвестным содержимым, залезла на него и, вытащив из кармана кусок липкого синего мела, торопливо вывела над рисунками одну из любимых фраз Наталии:

"Господа, я не знаю, куда мы идем, но мы там будем!"

За всеми этими хлопотами Ариэль забывала о том, что ей надо отрабатывать практику. Но осень отлетела прочь вместе с золотыми листьями, сорванными с мэлл, и жизнь на киностудии замерла. В октябре успели отснять только путь хоббитов из Торбы в Раздол, да и то не весь — без Могильников и без всех событий в Пригорье. Правда, сцены на Заверти и у Переправы, сработанные под чутким руководством Ариэль, восхитили всех, кто их видел, и авторитет Королевы, как среди членов клуба, так и в киногруппе, стал твердыней наподобие Ортханка.

За это время Ариэль очень близко сошлась с Розамунд Шелл и другими членами "партии серых". Ради Королевы и успеха фильма они были готовы на все, и часто Ариэль приходилось применять поистине королевскую власть, чтобы отправить девчонок в Москву — Хелл, Таллэ и Мелиан еще учились в предпоследнем классе, а Сента — ровесница Ариэль — через пень-колоду отрабатывала свою практику в астрофизической орбитальной обсерватории. Сама же Ариэль по-прежнему разрывалась между «Озой-Миражом» и «Голдмэллом», который Аська в шутку прозвала «Лориэн-фильм». Даже в эти относительно спокойные дни в Меловой роще постоянно происходило что-то скандальное, и в этом была вина не в последнюю очередь Келли. Ариэль не могла без содрогания вспоминать, как этот мафиози Леголас на пару с таким же мафиози Эомером (Руслан Воронин из Симбирска) провели через всю Калугу на цепочке биоробота-Шелоб с табличкой на шее «Киска». Мирные калужские жители в ужасе разбегались кто куда, то же самое делали обитатели Меловой рощи — из-за взбешенного Стэнли. Ариэль понадобилась вся ее идеальность, чтобы, не обладая миротворческими талантами Дисмэс, замять скандал.

В конце ноября Стэнли, прихватив с собою несколько ассистентов и весь Отряд Хранителей, подался куда-то на восток, в горы, снимать переход через Остранну и штурм Баразинбара. Ариэль не поехала с ними, целиком положившись на Нелдора и Гэндальфа. В сущности, в этот период у нее не было почти никаких дел на киностудии и наконец-то появилась возможность подумать о собственных делах. Но все равно в дни, свободные от практики, Ариэль неизменно спешила в Меловую рощу — посидеть с друзьями у плазменного костра, попеть песни — пусть не всем им суждено прозвучать с экрана, и просто "потрепаться за Толкиена".

В тот памятный день, второго декабря, на крыльце у Мариши Шедловой обычном месте костров — собрались Ариэль, вся "партия серых", включая Розамунд, Димка Невзоров — Фарамир, Эомер с двумя приятелями-ристанийцами, Лео Кортинелли и Оро Нимлайд — Элронд киногруппы, уже успевший нажить себе врага в лице Раздолбая.

Сначала внимание слушателей было приковано к Мелиан, весело распевавшей переделки песен Высоцкого на средиземские темы:

Ариэль уже заметила, что в Мелиан словно живут два разных человека с разными голосами и характерами. Когда она осторожно касалась струн и чистым звонким голосом пела "Балладу об Элендиле" или свое любимое "Сказание о Берене и Лучиэнь" — она действительно была Мелиан, прекрасной эльфинкой из Лориэна, несмотря на свои каштановые волосы, не ложившиеся ни в какую прическу, и небольшие темно-карие глаза. Но стоило ей запеть что-нибудь из своего обширного прикольного репертуара — "Песню голодного хоббита", "Тихо в лесу" или просто ковбойскую песню — как Мелиан превращалась в Мелли, веселого и нахального бесенка с мальчишескими манерами. И вот сейчас этот бесенок заставлял всю компанию от смеха вповалку лежать на ступеньках: