Фредерик Пол - Рифы космоса (трилогия)

— Давай поднимемся наверх, Стив, — попросила неслышно подошедшая Донна. — Там видны звезды…

Маленький, пустой внутри Риф теперь медленно вращался, очевидно, благодаря какой-то предсмертной внутренней судороге пространственника. Из входа в пещеру им открылось все звездное великолепие Вселенной. Даже Солнце — далекая желтая звезда — показалось сквозь сеть лиан.

— Солнце… — прошептал Райленд. — Мы еще не так далеко ушли…

Потом он различил все главные созвездия, выглядевшие немного непривычно в дополнительном ореоле звездной пыли: могучий Орион, туманное скопление Плеяд, обширный серебристый рукав Галактики. Вот она, с горечью подумал Райленд, — новая империя, которую я хотел помочь завоевать для Человека. И проиграл.

Как это ни странно, он испытывал какую-то умиротворенность. Они все еще были живы. И одно только это казалось неизмеримым богатством. Лишившая беглецов последней надежды смерть пространственника сделала драгоценностью каждую секунду. Эти мгновения жизни были теперь наслаждением.

Райленд висел, держась за рубиновый выступ космического коралла. В другой руке невесомым грузом покоилась девушка. Она негромко что-то спрашивала, он отвечал… И наоборот. Каждому хотелось что-нибудь рассказать.

Они обходили молчанием только одну тему — висящую на волоске собственную жизнь.

— Отец, наверное, еще на Земле, — шепотом говорила Донна. — Он не получил моего сообщения. Иначе бы догнал нас. Он всегда был очень занят, Стив, и я не любила его за это, но… Ах, Стив, как же я теперь об этом жалею!

— Ты, наверное, не помнишь… Ты была в ванной, я случайно попал туда и очень смутился. И ты, наверное, тоже… Нет, ты совсем не смутилась. У тебя были голуби Мира, они едва не заклевали… Как его звали? Ах, да! Опорто.

Он подумал, что это удивительно — забыть имя человека, который когда-то был одним из самых близких среди всех знакомых людей.

— Голуби Мира… Это название придумал отец… Он говорил, что если ненавидишь черное, то назови его белым — и сразу полюбишь. Поэтому и назвал смертельную машину голубем Мира. Он всегда любил хвастаться, что является первым правителем на Земле, который не нуждается в телохранителях. Но как же еще называть эти штуки? Моих голубей и его ястребов?

— Если бы ты знала, что я пережил, увидев тебя около пространственника… Правда, в скафандре трудно отличить женщину от мужчины, и я повел себя несколько грубо… Даже твои знаменитые голуби Мира не помогли мне тогда сразу узнать тебя. А твое неожиданное появление в орган-банке, когда я совсем уже потерял надежду! Ты спасла меня…

— Ах, Стив…

Она взяла его за руку, но он внезапно отстранился и вскрикнул во внезапном приступе изумления:

— Донна! Мы до сих пор живы!

Они удивленно посмотрели друг на друга, потому что это было невероятно. Окружающий их маленький мир Рифа оставался цел и невредим.

— Но Чикита давно умерла!

— Нет сомнений. Я ничего не понимаю!

Райленд с тревогой осмотрелся. Донна схватила его за руку,

— Смотри! Там! Что это?

На краю Рифа произошел небольшой беззвучный взрыв. Паффф! Взлетело облачко тумана, колония полурыб-полуптиц, кружевное сплетение лоз фузоритов, целое скопление цветов, горящих жидким золотом — все это было отброшено в сторону, после чего восстановился прежний покой.

Очертания воздушного пузыря изменились. Край их мира потерял воздух. На какую-то тягостную секунду Райленду показалось, что это конец — непонятные силы, до сих пор удерживающие воздух вокруг Рифа, начали терять хватку.

Девушка в ужасе прижалась к нему.

— Подожди, Донна, здесь что-то не так, — прошептал он. — Если поле должно пропасть, оно пропадет сразу и полностью.

— Но что же это?

— Посмотрим.

Взявшись за руки, они стремительно понеслись к телу пространственника.

Быстрее! Быстрее! В мозгу Райленда вертелось какое-то кошмарное видение: их мир гибнет, все миры гибнут, вся Вселенная, и все потому, что он не смог изобрести нереактивный двигатель…

Они замерли, схватившись за бледно светящиеся лозы.

В зеленоватом полумраке укрытия лежала мертвая Чикита. Мех ее совсем потемнел. Да, ошибки быть не могло — она умерла.

Но рядом с ней…

Рядом с ней что-то двигалось! Вздрагивало, поднималось в воздух! И полетело прямо к ним — маленькое, сущая игрушка рядом с мертвой Чикитой.

Это был маленький пространственник!

Детеныш!

Его красный нос помигивал, яркие, влажные глаза дружелюбно смотрели на людей.

— Ой, маленький! — пискнула девушка и протянула руку, которую малыш тут же лизнул длинным черным языком.

— Смотри! — прохрипел пораженный почти до немоты Райленд,

Еще одно маленькое тюленеобразное создание, еще и еще… Казалось, их целый десяток. Они танцевали в воздухе вокруг Райленда и Донны, тыкались в них носами, которые смешно пульсировали красным, розовым, пурпурным и оранжевым.

Пересчитать юркие, как ртуть, фигурки было нелегко. Их оказалось восемь. Восемь маленьких пространственников, веселых, как котята.

Были они рождены уже после смерти матери, благодаря какой-то загадке ее организма? Или родились раньше? Это оставалось невыясненным. Но Райленд и не собирался сейчас ничего выяснять.

— Слава Богу, — прошептала Донна, когда он вынес одного детеныша на свет, чтобы получше рассмотреть его.

— Слава, слава, — пробормотал Райленд. — Смотри, они совсем, как взрослые. И родились полностью сформировавшимися. Значит, в состоянии поддерживать атмосферное поле, создавать нереактивную тягу. К счастью для нас. Хотя… — Он вспомнил маленький взрыв на краю Рифа, — им придется немного потренироваться.

И вдруг замолчал, расширившимися глазами глядя через плечо девушки. Она обернулась.

За воздушной границей что-то двигалось, помаргивало.

— Ракета Плана! — в ужасе закричала Донна.

— Нет! — крикнул Райленд, подпрыгивая и зависая в воздухе. — Разве ты не видишь? Оно слишком маленькое! И слишком близко! Это пространственник! Куивера вернулся! С ним кто-то еще… Донвуд!

Донвуд!

Гигант шести футов и восьми дюймов роста, с черным от загара лицом и сияющими голубыми глазами!

Пространственник ловко вплыл в воздушный пузырь Рифа, Донвуд одним прыжком соскочил с его спины.

— Донна! — воскликнул он, хватая девушку за руку.

— Рон!

Весело болтая ногами, она повисла на шее легендарного героя, прижалась щекой к его бронзовой щеке.

— Рон, а это — Стивен Райленд, мой друг.

— Я помню вас, — прошептал Райленд. — Я был кадетом Технокорпуса, мне было всего восемь лет. А вы были студентом-медиком, носили кольцо, потому что ваши люди не покорились Плану…

Гигант со смехом пожал ему руку. Потертая кожаная куртка распахнулась на шее, на которой виднелся тонкий шрам, но не было кольца.