Фредерик Пол - Рифы космоса (трилогия)

Он с неловким видом оглянулся на полковника.

Лицо Донны дрогнуло.

— Что это за экспедиция, отец?

— Она связана с развитием Плана Человека. Когда Машина получила доказательство бесконечных возможностей развития при освоении Рифов космоса, она подготовила проект второй ступени Плана, на которой избыток природных ресурсов Рифов покончит с жестоким нормированием благ. Но, к сожалению, этот этап не начнется, пока новый край не будет открыт для большинства людей, а для этого необходима нереактивная тяга.

Бывший Планирующий сделал паузу. Его измученные глаза проницательно взглянули на Донвуда, с сожалением — на Райленда, без всякого выражения — на полковника Технокорпуса.

— Генералу Флимеру удалось убедить Машину в моей некомпетентности, — продолжал он, переводя потухший взгляд на Райленда. — Вы ведь знаете о многочисленных авариях ваших силовых катушек? Так вот. Флимер свалил ответственность за катастрофы на меня, в результате чего я и был смещен. Но сумел настоять на еще одной попытке разгадать секрет нереактивной тяги — Флимер помешать не смог. И теперь это — мое задание. Я собственными глазами видел, как пространственники вылетели навстречу крейсеру. И должен узнать, каким образом они передвигаются.

Но надежды в его голосе не было.

— Если даже Райленд не смог найти ответа, то я сомневаюсь, что он вообще существует, — сказал Донвуд.

— Но… Я нашел его!

Воротник вдруг стал очень тесным. На мгновение горло Райленда парализовало. В сознании начал сгущаться прежний туман. Он в панике оглянулся на девушку, и ее улыбка пронзила туман солнечным лучом.

Райленд вспомнил.

И мог говорить.

Он быстро описал в общих чертах свою теорию эквивалентности момента движения и новой массы, которая соотносила полет пространственника с расширением Вселенной. Описал двигатель, схема которого четко вырисовывалась в мозгу.

Полковник скептически наблюдал, как они обсуждают детали конструкции и диктуют сообщение сержанту-связисту. Потом наступило время ожидания.

Сначала информацию обрабатывала специальная секция Машины на борту крейсера.

Потом радиоволны понесли сообщение на Землю.

Время шло.

Райленд смотрел на взволнованное лицо Донны и вспоминал забинтованного «сборного» человека, который бешено рвался и бушевал в привязных ремнях.

Значит, сам он не был «подсадной уткой»!

Значит, рассказ Анжелы был злостной ложью!

Внезапно защелкал телетайп.

Райленд, бывший Планирующий, Донвуд и Донна сгрудились вокруг сержанта, чтобы прочесть ленту, но полковник начальственным жестом велел всем отойти в сторону.

Через несколько секунд рука его потянулась к кнопке управления радаром…

Но выражение лица изменилось.

— Я знал, мистер Планирующий, я знал, что Флимер — не более чем предатель, которому повезло! — В голосе полковника звучала искренняя радость. — Теперь он получит по заслугам! Любой человек с частицей здравого смысла в голове понимал, что нереактивная тяга должна быть создана! — Он крепко пожал руку Планирующему. — И я рад первым поздравить вас, сэр. И вас, мистер Райленд. Специальная секция Машины на борту крейсера завершила предварительную оценку вашего изобретения и передала сообщение основному комплексу на Земле, предупреждая о необходимости подготовить переход Плана на вторую ступень, на которой свобода и богатство космического пространства сделают нынешние строгие меры безопасности ненужными и невозможными. И, как первый шаг претворения этого дела в жизнь, она транслирует радарный импульс…

Райленд услышал, как в кольце что-то щелкнуло.

Воротник раскрылся.

Словно под воздействием того же импульса, девушка сделала шаг вперед и оказалась в его объятиях.

Прижавшись друг к другу, они выплыли из пещеры в волшебное мерцание маленького Рифа. Над ними нависал громадный серый корпус крейсера Плана, который больше не был врагом.

За ним сияли звезды.

Звезды. Бесконечный, непочатый край для освоения людьми. Солнца, в пространстве между которыми постоянно рождается новый водород, подобно тому, как жажда свободы постоянно возрождается в человеческом сердце.

— Миллионы, миллионы новых миров… — прошептал Райленд.

— Которые увидят наши дети! — громко и уверенно закончила Донна.

Это был день, час, мгновение весеннего равноденствия на Земле… и вдруг ближайшие звезды на мгновение погасли.

Целая их дюжина мигнула одновременно. Сверкающий Сириус и его сверхплотный спутник-карлик. Ярко-желтые близнецы Альфы Центавра. Тусклая красная точка Проксимы… далекие огоньки Эты Эридана и 70-А Змееносца… и само яркое Солнце.

Могучие космические моторы объявили о перерыве в своем вращении: в синтезе более крупных ядер из мелких, трансформации избытка массы в энергию, просачивании этой энергии сквозь слой будущего газа, излучении энергии ядер в пространство.

На берегах земных океанов, в кратерах Луны, в песчаных пустынях Марса, на спутниках Сатурна и за космической завесой на самих Рифах все миллиардоголовое человечество вздрогнуло, зашевелилось и познало страх. По всей Галактике пронесся фотонный шепот, летя со скоростью света:

— ДИТЯ ЗВЕЗД!

Так все началось.

Мигание ближайших звезд продолжалось всего несколько секунд, и сначала его заметили на Рифах, ближайших к данной звезде. Потом медлительный Плутон поймал подмигивание 70-А Змееносца. Тем временем Нептун, не спеша крутившийся по своей погруженной во мрак орбите по другую сторону, первым заметил потускнение белого накала Сириуса. На Землю, где старый растолстевший Планирующий сидел, хихикая, в своем золотом кресле, все пульсации тьмы прибыли одновременно. Планирующий перестал хихикать. Его обрюзгшее лицо помрачнело. Когда астрономы доложили о случившемся, он взорвался гневом.

Первые доклады пришли из подземной обсерватории в зоне терминатора на плане! е Меркурий, где на дне кратера с зазубренными краями медленно раздвинулись бетонные плиты, открывая ствол шахты.

Из шахты неспешно выдвинулся в блеск близкого Солнца серебряный купол. Из-под громадной полусферы выползли стволы дюжины оптических и радиотелескопов, пирометров, телекамер. Над ними сияли бронзовые литеры:

НАИМОГУЩЕСТВЕННЕЙШИЙ НАГРАЖДАЕТ НАИВЕРНЕЙШИХ

Внутри бронированной, охлаждаемой, термоизолированной обсерватории три астронома напряженно следили за сотней индикаторов и циферблатов. Они ждали.

Потому что были предупреждены.

Старший вахтенный офицер поднял глаза от циферблата хронометра и проворчал:

— Пять минут!

Двое остальные молча следили за своими приборами. Поседевший капитан Технокорпуса взглянул на них в бледном свете экрана, который заглушал отсветы шкал и индикаторов. На экране плавало изображение Солнца, золотого, распухшего, медленно протягивающего толстые щупальца сверхраскаленного газа. Солнце висело над ощерившимся пиками скал горизонтом Меркурия.