Ильдар Абдульманов - Царь Мира

Илья узнал, что шейх Аль-Махди купил замок за пятнадцать миллионов фунтов стерлингов. Но самое забавное было то, что шейх еще находился в Шотландии и остановился в том же отеле, что и Царь со свитой. Илье оставалось только вернуться в отель и узнать нужный номер. Переводчик позвонил шейху. Тот, видимо, тоже был в курсе случившегося, потому что слова Ильи: «Мне нужно с вами встретиться по поводу продажи вашего нового замка» — не вызвали у него изумления или гнева. Он вежливо пригласил Илью быть гостем в его номере.

Шейху было тридцать девять лет, и в отличие от султана Брунея или других шейхов он не стремился сообщать всему миру размеры своего состояния. Но оно было весьма значительным. Достаточно сказать, что замок шейх купил, повинуясь капризу сына, который учился в Англии и хотел иметь что-то вроде поместья или резиденции, куда можно было бы приглашать на уик-энд друзей-студентов.

Узнав о цели визита Ильи, Аль-Махди призадумался. Смерть Шарафа потрясла весь арабский мир. Но теперь к этому прибавилась трагическая гибель Макговерна и его близких. После этого уже не оставалось сомнений в могуществе Власова. И ссориться с ним Аль-Махди не хотел. Однако при всей его рассудительности и хитрости он был весьма самолюбивым и довольно алчным человеком. Если бы на его родине узнали, что он уступил купленный замок самозванцу, его репутация пострадала бы. Многие злорадствовали бы, что шейх, прикидываясь львом, оказался жалкой гиеной, уступившей добычу, едва заслышав львиный рык. В конце концов, подумал он, Власов должен сознавать, что поступил опрометчиво, убив Шарафа и Макговерна. Он восстановил против себя многих. Вряд ли ему захочется сейчас ссориться еще и с крупными денежными тузами. Тогда у него вообще не останется поддержки в этом мире, а в одиночку ему ничего не сделать. Рано или поздно с ним расправятся. И если он умный человек, то должен это понимать. Вот почему Аль-Махди решил уступить замок, но сохранить при этом лицо и приумножить свое состояние. Он просто назовет цену, намного превышающую реальную стоимость замка. Вряд ли Царь будет торговаться. Откуда он возьмет деньги, Аль-Махди не интересовало. Это будет просто выгодная для него торговая сделка. А сыну он купит что-нибудь получше, тем самым утерев нос самозванцу и сохранив с ним нормальные отношения.

Все эти рассуждения были бы верны, если бы он имел дело с человеком, руководствующимся здравым смыслом. Но Власов был другим — и в этом предстояло убедиться шейху.

— Итак, вы готовы продать замок? — сказал Илья через три минуты после начала разговора, удивляясь, как легко оказалось уломать шейха.

— Да, — ответил Аль-Махди. Он сделал глоток кофе из золотистой чашечки. Двое молчаливых телохранителей неодобрительно смотрели на эфэла, кружившего под потолком. Но шейх не обращал на него ни малейшего внимания. Он встретил Илью с уважением как посланника большого человека, а тот, зная, что восточные люди крайне редко сразу говорят «да», несколько растерялся от быстрого ответа. — Однако я должен сказать, — начал Аль-Махди, и Илья улыбнулся, — что есть одно условие, которое, скорее всего, не устроит вас. Я очень дорожу этим замком: я обещал подарить его сыну и, уступив замок вам, обижу его. К тому же в этих местах нет здания равного по красоте тому, что я купил.

Илья наклонил голову и ждал продолжения.

— Учитывая все это, я все же из глубокого уважения к господину Власову готов уступить ему этот замок, но желательно, чтобы окончательная его цена включала в себя компенсацию морального ущерба — для меня и моего сына, а также была бы учтена трудность и даже невозможность найти другой товар, равноценный по качеству.

— Это само собой разумеется, цена нас не волнует. Назовите ее, хотя это будет чистой формальностью, как вы поймете позже, — сказал Илья, и теперь уже шейх удивился: как это цена может не волновать вообще? Даже если человек намерен расплатиться чужими деньгами, вопрос об их количестве все равно немаловажен. Аль-Махди все еще считал, что имеет дело с серьезными деловыми партнерами, он не подозревал, что над ним просто издеваются, что это восточная шутка великого падишаха над своим подданным.

— Я полагаю, — осторожно сказал он, — что сумма в восемьдесят миллионов фунтов стерлингов учитывает все, что я сказал.

— Да, конечно, — небрежно ответил Илья, мысленно улыбнувшись: он знал, за сколько шейх купил замок, и подумал, что у этого парня губа не дура. — Я хотел бы теперь познакомить вас с указом его величества Царя Мира.

Илья протянул переводчику лист бумаги с небрежно нацарапанными строками.

— Переведите, пожалуйста.

— Я, Царь Мира Эдуард Власов, обращаясь к мусульманскому миру, заявляю, что оскорбление, нанесенное Царице Мира диктатором Абдуллой Шарафом, стоившее ему жизни, не смыто окончательно. — Переводчик остановился и обвел глазами присутствующих, чтобы убедиться, что это не бред и не розыгрыш. Но оба собеседника были серьезны и невозмутимы. Он продолжал: — Ущерб должен быть восполнен. В назидание ныне живущим правителям и их потомкам повелеваю в качестве контрибуции наложить штраф на двадцать богатейших семей арабского мира в размере десяти процентов от их состояний. Неповиновение этому указу будет караться смертью. Штраф будет взиматься недвижимостью, золотом или другими ценностями, по усмотрению моего помощника Ильи Булавина. Его полномочия заверяю своей подписью».

— Насколько мне известно, — сказал Илья, избегая обращений к шейху (он просто не знал, как его называть), — ваше состояние весьма велико и вы входите в число двадцати богатейших людей Востока. Мы не станем мелочиться и подсчитывать, какую сумму составят десять процентов от вашего состояния. Думаю, что она не превысит стоимости замка. Таким образом, вы можете уплатить свою долю, отдав его нам. Но есть и другой вариант, более удобный для вас и не столь унизительный. Вы можете подарить этот замок Царю Мира в знак доброй воли и примирения. Об этом можно будет объявить в средствах массовой информации. Я думаю, что этот вариант предпочтительнее, он свидетельствовал бы о вашей мудрости и дальновидности.

Этот интересный вариант Илья придумал на свой страх и риск после того, как ознакомился с указом и пришел в ужас как от его содержания, так и от формы изложения.

Аль-Махди продолжал сидеть с непроницаемым лицом, но если бы кто-то заглянул в его душу, то песчаные бури, самумы и землетрясения показались бы ему после этого легкой непогодой. Пауза длилась минуты четыре, но шейх взял себя в руки. Ему не хотелось умирать и не хотелось, чтобы купленный им замок выкупили у него на его же деньги. Поэтому вариант Ильи больше подходил для него. В конце концов он терял при этом лишь пятнадцать миллионов фунтов стерлингов. Остальные потеряют больше — если не захотят потерять жизнь.