Ильдар Абдульманов - Царь Мира

Эдик наконец вытащил Сергея и оттащил его в сторону. Тот пришел в себя, застонал и пытался что-то сказать.

— Лежи пока здесь, — сказал Эдик. — Я посмотрю, что это за здание, и вызову «скорую». Не двигайся.

Он направился вдоль бетонного забора, увидел пролом и, прихрамывая на ушибленную ногу, медленно пошел к нему. Два эфэла продолжали охранять Царя, третий летел чуть впереди, показывая дорогу. Он первым пролетел над проломом, Эдик вошел туда одновременно с двумя эфэлами-охранниками. Он был настолько потрясен бегством Алины и аварией, что полностью утратил осторожность. Он мог выслать вперед эфэла, и тот, просканировав местность, обнаружил бы опасность. Эдик не сделал этого. Серая мрачная бетонная громада, ослепительно белая вспышка и треск автоматной очереди — это было то, что он успел увидеть и услышать после того, как ступил в пролом. Бывший спецназовец не промахнулся. Пули наискось прошили тело Царя и отбросили его назад. Он упал на валявшуюся в грязи бетонную секцию ограждения.

Эфэлы не исчезли, как рассчитывал Самарин. Они отреагировали почти мгновенно. Пули еще летели к Власову, когда сильный электрический разряд ударил в толстое шлемовое стекло скафандра Ляшенко. Он сразу ослеп и, выронив автомат, отшатнулся назад. Второй эфэл оказался рядом, стремительно превратился в шар и взорвался, отбросив тяжелую фигуру к выходу из здания. Инстинкт самосохранения и навыки выживания в боевой ситуации заставили Ляшенко сделать то единственное, что он мог сделать, — попытаться откатиться в сторону. Подняться сам он уже не мог. Сквозь широкий проем он выкатился наружу, где его настиг первый эфэл. Проникнуть внутрь скафандра эфэл не смог — или, может быть, его электронный мозг предпочел выбрать другой путь уничтожения противника. Мощный электрический разряд замкнулся на металлическом корпусе. Раздался сильный треск, запахло жженой резиной и нагретым металлом.

Самарин видел, как упал Власов, как вспышка молнии протянулась ко входу в здание. Чуть помедлив и преодолев желание смыться и очутиться подальше от этого места, он все же заставил себя высунуться из кустов.

Мощное тело Ляшенко в скафандре лежало рядом со входом, оплетенное, словно белыми змеями, электрическими разрядами. Треск, шипение, разлетавшиеся искры не давали услышать Самарину предсмертные хрипы заживо поджариваемого напарника. Все это продолжалось не дольше минуты, но Самарину казалось, что прошло гораздо больше времени. Потом все стихло. Эфэла не было видно. Самарин взял автомат, поднялся и медленно выпрямился. И Ляшенко, и Власов лежали неподвижно. Самарин сделал несколько шагов и услышал острый запах раскаленного металла. Он не стал подходить к обуглившемуся скафандру, понимая, что Ляшенко уже не поможешь.

Медленно и осторожно он приблизился к лежавшему Царю. Голова Эдика запрокинулась, свесившись с бетонной плиты, и Самарин не видел его глаз. Он сделал еще несколько шагов, обходя плиту. Рот у Власова был чуть приоткрыт, и на губах его пузырилась кровавая пена.

— А ты еще не сдох, — тихо проговорил Самарин.

И тут Царь приоткрыл глаза. Губы его шевельнулись.

— Ну что, царек, допрыгался? — ухмыльнулся Самарин. Его вдруг охватило чувство торжества, упоения, как будто он лично поверг наземь смертельного врага. Он не встречался ранее с Власовым, но ненавидел его так, будто тот отнял что-то принадлежащее ему, Самарину. Ему даже захотелось поставить ногу на грудь Власова, но перед тем, как сделать это, он быстро огляделся. — Нет твоих помощников, — сказал он, ступив тяжелым ботинком на испачканную кровью рубашку. — Я хочу, чтобы ты кое-что узнал перед тем, как сдохнешь. Я трахнул твою Царицу. И пойду еще трахну. И буду это делать, когда захочу. Понял?

Пена на губах Власова уже не шевелилась. Самарин заглянул в зрачки Эдика и увидел, что они неподвижны.

— Кажется, финиш, — сказал он, но решил для надежности добить врага. И тут он вспомнил, что тот приехал не один. Высунувшись из пролома, Самарин увидел лежавшего неподалеку Сергея. Тот пытался подняться. Черт, подумал Самарин, придется и этого пришить. Ему еще не приходилось убивать самому, но очень хотелось попробовать. Он подошел к Сергею. Тот в это время привстал на локте и тупо смотрел на приближавшегося Самарина. Владимир поднял автомат, потом вспомнил уроки Ляшенко и настроил автомат на одиночные выстрелы. Взглянув на Сергея, он с удивлением заметил, что тот смотрит не на него, а куда-то ему за спину, будто там кто-то есть. Самарин резко обернулся. В трех метрах от него стоял огненный силуэт — человеческая фигура. Он походил бы на манекен, но был словно соткан из электрических разрядов. Мерцающий силуэт двигался, плыл над землей и приближался. Самарин почувствовал, как от ужаса волосы шевелятся на голове; тело его прошибла испарина. Он поднял автомат и нажал на спуск. Он успел выстрелить трижды. Огненный человек, подойдя вплотную, неуловимо быстрым движением обхватил руками его голову, потом отнял руки. Тело Самарина растянулось на грязной земле.

Сергей уже не первый раз видел инэста и такого страха, как Самарин, он не испытывал. К тому же боль в груди и разбитой голове была такой резкой, что смерть казалась бы избавлением. Инэст не стал подходить к нему, он повернулся и направился к пролому.

Эдику, а вернее, его информационно-энергетической структуре, покинувшей поврежденную телесную оболочку, казалось, что он видит странный сон. Его тело валялось на земле, с убийцей он расправился, но не знал, что делать дальше. Он был жив — это несомненно, но тело его было мертво. Подумав несколько секунд, он решил все же вернуться в свою, так сказать, земную оболочку. Это получилось довольно легко. Но, оказавшись в собственном теле, он не мог ни подняться, ни сделать целенаправленное движение. Мышцы судорожно подергивались вслед за командами мозга, но не слушались. Боль была адской. Даже глаза открыть и на чем-то сосредоточить взгляд не удавалось. Промучившись пару минут, Эдик почувствовал, что близок к панике. Он вспомнил, что до сих пор не нашел и не спас Алину. И он не мог этого сделать, тело не повиновалось. Он пытался сосредоточиться, но единственное, чего удалось добиться, — резких вспышек боли, от которых мутнело сознание. А вдруг оно вообще погаснет от попыток управлять мертвым телом? Эдику было страшно, как никогда в жизни. Похожее состояние он испытал после визита Серого, но там все было менее остро, и там он потерял сознание и очнулся уже в больнице, исцеляемый Алиной. Нужно ее найти, понял он, только она может спасти его. Он покинул тело и вновь оказался в двух метрах от него. Передвигался он медленно, и вдруг опять стало страшно — он ощущал необходимость тела, ему нужно было быстрее вернуться в оболочку, нынешнее существование казалось слишком хрупким, временным, оно не могло длиться долго. Взгляд его остановился на трупе Самарина. Прекрасная оболочка, вдруг подумал он. Высокое, молодое, здоровое и сильное тело. В нем было все, чего ему так не хватало в жизни. И он решился. Как ни странно, войти в тело Самарина было не труднее, чем в его собственное. Но оно не сразу послушалось. Вначале были какие-то смутные неясные импульсы. Он понимал, что нужно что-то делать, как-то запустить умершее тело, но не знал как. Он напоминал человека, впервые севшего за руль автомобиля и имевшего отдаленные представления о том, что нужно делать. Но постепенно картина прояснялась — словно он получал информацию извне. Ему удалось занять мозг, заместить в нем хозяина. Правда, он не смог бы объяснить, как он это сделал. Но тело начинало слушаться! Эдик смог пошевелить рукой, ногой, открыл глаза. Он видел. Подняться было сложнее, но получилось и это. Власов встал на ноги, радостно чувствуя, что с каждой секундой контроль над новым телом становился все более уверенным. Он сделал два шага по направлению к Сергею. Тот продолжал лежать, опираясь на локоть, и смотрел на него, полуоткрыв рот. Во взгляде его было больше изумления, чем страха.