Татьяна Тихонова - Сборник рассказов

— Живой? Где он? — тихо спросила Оля, казалось, что новость оглушила ее.

— В М-ске…в дурничке…найдете… — она еще что-то бормотала, только ее некому было слушать, — друзья быстро стали собираться, и уже через минуту их форд промелькнул в окне, и стало тихо, только музыка надоедливо булькала. Ей становилось совсем плохо.

Инга медленно встала и пошла наверх, никто не мог ее остановить — просто никого не было, кроме охраны на входе. Наверху, привычно приняв дозу, она обвела взглядом большую, уютную комнату, которую тоже считала уже своей. Инге полегчало, она медленно подошла к окну и закурила, глядя в окно на ожившую утреннюю улицу, потом поднесла горящую зажигалку к шторе — они ей никогда не нравились, — и подождала пока штора начала, скручиваясь, гореть, потом — к пушистому покрывалу на широкой кровати — оно ей нравилось, но оно теперь не ее…

На выходе ее никто не задержал, ключи от машины были у нее, и скоро красавица-машина понесла зло дальше. А к элегантному входу небольшого клуба неслась с визгом пожарная машина, дым валил из окна второго этажа, и охранник растеряно набирал один и тот же номер на мобильном телефоне, номер хозяина, но абонент был по-прежнему не доступен.

За окном почерневший снег осел, дорожки представляли собой грязное месиво, с раскачивающихся веток деревьев падали крупные капли только что прошедшего дождя. Весна. Стоявшая перед ним и уже засохшая овсянка не могла отвлечь от тоскливых мыслей. Его взгляд остановился на стороже, парень завтракал тут же, за соседним столом.

Откинув с глаз длинные пряди черных волос, «псих» постарался встретить взгляд сторожа. Не получилось. Тот знал, с больными лучше не связываться. "Нет, надо по-другому" Эта мысль вовремя остановила. Вяло поковырявшись в тарелке, Егор поднялся и пошел в палату.

Наступил длинный, скучный вечер. Тишина прерывалась чьими-то завываниями, тусклый свет делал палату еще мрачней, чем она была на самом деле. На душе было так смутно, что действительно хотелось тихонько завыть. Вот уже целую неделю ему удавалось не принимать таблетки, и от этого легче не становилось. Наоборот, в воспаленном сознании все чаще и чаще отрывочные воспоминания стали складываться в странные картины. Одно видение посещало его особенно часто, — он открывает глаза, а над ним стоит его Инга и что-то вкалывает ему в руку, и усмехается ему прямо в глаза…

Наконец, решившись, он прошел к двери и забарабанил. Дежурная медсестра пришла не скоро. Взглянув на него через решетку, она спросила, что надо.

— Здесь под окном кто-то ходит. — Ответил ей больной.

— Не сочиняй. Сторож услышал бы. — Дежурной совсем не хотелось заниматься этой, наверняка, ерундой.

— Я не сочиняю, — псих спокойно смотрел в глаза дежурной.

— Ладно. Я ему передам, — его спокойствие поколебало недоверие медсестры, к тому же она знала, как попал к ним этот больной, знала, что он совсем не больной, и что его временами посещают довольно состоятельные люди.

Прошло немало времени, и послышались шаги под окном. Затем, может быть через полчаса, шаги приблизились к его палате. Открылось окошко, и добродушная физиономия сторожа уставилась на него.

— Чего бузишь? — с легкой насмешкой спросил он.

— Есть разговор, — коротко ответил Егор. — Не бойся, я не буйный, — также с усмешкой добавил он.

Сторож молча смотрел на него, будто принимал какое-то решение.

— Пойдем, — сказал сторож, открыв перед «психом» дверь.

Они шли недолго. Вообще вся больничка была совсем небольшая. Пройдя весь коридор, слабо освещенный зарешеченными лампами, пост, столовку, склад, прачечную…они наконец оказались в темном закутке, перед покосившейся дверью.

— Ну, проходи, — Бросив куртку на диван и усевшись рядом с ней, парень смотрел на Егора, прищурившись.

Егор сел на единственный в небольшой комнате стул. Немного помолчав, он сказал:

— Егор, — и протянул руку.

— Саня, — опять усмехнулся сторож, но руку пожал. Рукопожатие было крепкое и очень быстрое, как будто дающее понять, что это еще ничего не значит. Он ждал.

— Помоги мне…выбраться отсюда… — быстро проговорил Егор, — я в долгу не останусь.

Сашка был обычным студентом обычного небольшого городка, подрабатывающим ночами в психушке, днем отсыпавшимся на лекциях, и преподаватели бросили уже с ним бороться, — учился он, на удивление, хорошо…Появление в городе такой машины, как бентли, не могло пройти незамеченным, а тот, кого в ней доставили к ним, будто бы на излечение, — и подавно. Поэтому-то Саня и согласился так быстро на разговор, а сейчас немного жалел об этом. Этот Егор был все-таки странным.

— Подожди,… не говори ничего сразу…послушай…, — Егор замолчал. — Я сейчас тебе все объясню…

Его рассказ занял немного времени. Детство, школа, двор, клуб…Рассказчик постепенно успокаивался, видимо воспоминания доставляли ему удовольствие в этой серой безысходности. Добравшись до своих злоключений, Егор замолчал, но ненадолго. Его надежда сменилась отчаянием. Как заставить человека, сидящего сейчас напротив, поверить ему, «психу». Нет, нельзя ему рассказывать все как есть, а вот заинтересовать деньгами,…может быть,… а может быть и нет, уж больно взгляд у него хорош, такой на деньги не клюнет… Наконец, он решился:

— Саня, ты мне не веришь…, но ведь можно… Съезди в Москву, я тебе дам адрес, наведи справки обо мне, мне никто больше не может помочь, мне, кажется, меня тут решили похоронить, я могу хорошо заплатить…

Собеседник хмуро усмехнулся:

— Если бы ты знал, сколько тут таких… и все деньги предлагают…я бы уж миллионером стал бы…, что ж мне теперь всех выпускать? — он устало смотрел на Егора.

Сашка некоторое время молчал. Ему захотелось вдруг помочь…

— Ладно…мне надо подумать…Немного… Завтра может быть… — сказал он. — А сейчас — пошли, пора возвращаться…

Саня поднялся. Егор понял, что большего ему сегодня не добиться.

Назад они шли тем же путем, от противного запаха кислой капусты из столовки Егора передернуло.

Саня действительно устал. Все эти разговоры с душещипательными историями больные вели с ним чуть ли не по нескольку раз в день. Егор его не сильно удивил, но ему захотелось понять, почему он начал верить этому «психу», в конце концов никто из больных и в комнате-то его не был.

Теперь он шел в другую сторону коридора. Там был кабинет главного врача больницы. Конечно, все ключи или их дубликаты были у него, у сторожа. И вообще ему здесь доверяли, хоть и был он очень молод, — даже главврач часто обращался к нему, если что случалось с компьютером. К тому же Сашка был не болтлив, истории многих больных могли бы стать "золотым дном".