Артур Кларк - Перворожденный

Эдна вздохнула. Теперь уже не имело смысла идти на попятный: враждебные намерения по отношению к квинт-бомбе скрывать все равно уже было глупо.

— Вперед. Загарпунь рыбку.

Алексей сказал:

— Послушайте, Байсеза, если квинт-бомба — это артефакт Перворожденных, тогда нам надо себе уяснить, что лучший способ победить угрозу — это использовать против нее собственную технологию Перворожденных. Глаз — это единственный образчик данной технологии, который имеется в наших руках. А вы, возможно, — тот единственный ключик, которым можно эту технологию отпереть.

Когда их разговор стал более предметным, Байсеза почувствовала, что с Глазом происходят какие-то изменения. Словно бы он начал двигаться. Стал более внимательным. В электронных сетях своего скафандра она услышала слабое жужжание, костюм начал содрогаться, словно под действием ветра. Ветра?

Озабоченная Майра дотронулась перчаткой до своего шлема.

Юрий взглянул наверх.

— Глаз… ну и ну…

— Тридцать секунд, — сообщила Либи.

Джон сказал:

— Знаете, нет никакого резона, с какой стати этой бомбе попасть в нашу ловушку. Она уже показала, на что способна. Мне кажется, что она может запросто проглотить наш корабль, как муху.

— Может, и может, — спокойно ответила Эдна. — Главное не впадать в панику.

Джон рефлективно опустил забрало своего шлема.

— Готовы?

— Сжечь эту чертову рыбку! — пробормотал Джон.

Эдна нажала на последнюю кнопку. А-двигатель снова заработал, обеспечив в который раз ускорение корабля. Все члены экипажа в своих тяжелых скафандрах в который раз были прижаты к своим креслам.

С борта «Либерейтора» к бомбе ушли четыре торпеды. Это были антиматериальные торпеды, столь же нестабильные, как и двигатель корабля. В полете они нуждались в еще большей магнитной защите, чем в отсеке корабля.

Одна из них сдетонировала слишком рано: очевидно, ее магнитные хранилища были повреждены.

Остальные шли единым строем, и, как планировалось, атаковали бомбу синхронно.

Никакого впечатления на нее они не произвели. Самое мощное оружие человечества, выпущенное с помощью первого и пока единственного космического военного корабля, не смогло даже поцарапать поверхность квинт-бомбы или отклонить ее от намеченного пути хоть на долю градуса.

— Ну что ж, — вздохнула Эдна. — Либи, отправь донесение на командный пункт.

Пока они ждали дальнейших указаний с базы на Ахиллесе, «Либерейтор» плавал в пустоте на безопасном расстоянии от бомбы, наблюдая за ее траекторией.

— Господи! — выдохнул Джон Меттернес, слегка расслабляя ремни безопасности. — Как хочется выпить! Принять душ и хорошенько напиться!

Марсианская пыль и осколки льда вдруг словно вспенились на полу шахты и начали ударяться в сияющее лицо Глаза. Байсеза почувствовала одновременно страх и восторг. «Только не это! — говорил ей внутренний голос. — Только не сейчас!»

Майра неуклюже подбежала к матери и схватила ее за руку.

— Мама!

— Все нормально, Майра…

Ее собственный голос зазвенел в ее ушах на слишком высокой ноте и при этом так громко, что воспринимался на грани болевого порога.

Юрий внимательно вглядывался в гибкий компьютер, вшитый в его рукав.

— Этот сигнал был проверкой частоты… что-то вроде теста… Элли смеялась.

— Сработало! — без устали повторяла она. — Глаз отвечает! Клянусь Солнцем! Вот уж никогда бы в это не поверила! Но вот уж во что бы я точно никогда не поверила, так это в то, что все произойдет так скоро, сразу же после того, как эта женщина окажется в шахте!..

Алексей тоже был возбужден до предела.

— Поверь, малышка! — беспрестанно повторял он.

— Он меняется, — сказал Юрий, посмотрев наверх.

Гладкая блестящая поверхность Глаза вдруг начала вибрировать, по ней пошла рябь, словно Глаз был не твердым предметом, а бассейном с ртутью.

Потом эта поверхность сколлапсировала, словно бы сдулась. Байсеза поняла, что перед ней открылся проход с серебристыми стенками. Этот проход, казалось, находился прямо перед ней, но она догадалась, что, если обойдет комнату вокруг или заберется на потолок, или присядет на корточки, то все равно проход окажется прямо перед ее носом, а его светящиеся стенки будут все равно сходиться где-то далеко, в центре.

Что-то подобное она уже видела когда-то давно, в святилище Мардука. Тогда, правда, перед ней был не проход, то есть не трехмерный объект, а некая трещина в реальности.

Скафандр номер пять сказал:

— Прошу прощения за некоторые неудобства, но…

Он внезапно замолчал, наступила тишина. В следующую минуту все тело Байсезы стало вялым и тяжелым, все системы скафандра отключились, даже сервомоторы.

Воздух наполнился искрами, которые устремились вглубь раскрывшегося Глаза.

Борясь со своим скафандром, Майра прикоснулась своим шлемом к шлему Байсезы, так что Байсеза услышала ее приглушенные крики:

— Мама, нет! Ты не убежишь от меня снова!

Байсеза схватила ее за руку.

— Дорогая, все нормально, что бы ни случилось… — Но тут словно бы подул ветер, который ее подхватил и потащил. Она покачнулась, шлемы их скафандров потеряли контакт, и она отцепилась от Майры.

Потоки света превратились в вихри. Байсеза взглянула наверх, на Глаз. Весь свет устремлялся в его сердцевину. В эти последние мгновения Глаз снова изменился. Открывшийся в нем проход превратился в прямую шахту, которая уходила в бесконечность. Правда, эта шахта нарушала все законы перспективы: по мере удаления ее стенки не сужались, а оставались, по-видимому, все того же размера.

Свет захлестнул Байсезу, заполнил ее, вымел из нее даже представление о самой себе.

Хотя Глаз был всего один, но в пространстве-времени он имел множество проекций. И каждая из них выполняла множество разных функций.

Некоторые из них служили воротами.

И вот ворота открылись. А потом закрылись. В одно мгновение — столь короткое, что его невозможно было измерить, — пространство открылось, а потом закрылось снова.

Неожиданно все закончилось. В комнате стало темно. Глаз в своей древней ловушке снова стал полным, гладким и блестящим.

Байсеза исчезла. Майра оказалась на полу, притянутая вниз собственным весом и обесточенным скафандром. В ужасе она прокричала в тишину шлема:

— Мама! Мама!

Раздался щелчок, потом слабое жужжание. Ровный женский голос произнес:

— Майра, не тревожься. Я говорю с тобой через твою идентификационную татуировку.

— Что случилось?

— Помощь уже на подходе. Я говорила с Паулой на поверхности. У вас обеих одинаковые татуировки. Ты должна подбодрить остальных.

— Кто ты?

— Надо полагать, что я лидер того сообщества, которое твоя мать называет тайным.