Александр Тюрин - Убойный сюжет

Наконец, этот нелыжный слалом закончился, тряхомудие прекратилось и мы, выехав на ровный участок, увидали неподалеку пустынное шоссе. Нехоженный, неезженный его кусок, потому что из Свердловска-37 по нему некуда было стремиться. Я вылез из машин, со стрессом ожидая, что на месте своей «хонды» обнаружу погнутую консервную банку. Но ничего. Подвеска выдержала и на капоте лишь десятка три крупных вмятин, не считая мелких царапин.

Меня даже развеселила победа в автокроссе. Гормоны умиротворения, пришедшие на смену адреналину, доставили тихую радость. Особенно, когда тараторящего старичка с его лютым ханом Батыем высадил.

И вот уже щит с надписью «Свердловск-37». Когда-нибудь здесь будет намалевано более приятное название типа «Толстомордск» или «Сексоград», ну а пока имечко населенного пункта полностью соответствует эпохе.

Но ничего, сейчас я начну приближать светлую будущность. Для начала надо забрать Стива. Даже я получу удовольствие, когда подмыленный и подмазанный директор типографии выйдет к Неелову, начнет свидетельствовать почтение и лично поведет в наборный цех, где труженики скопом кинутся в работу, как дикие звери на мясо.

Впрочем, когда я еще по городку ехал, что-то проглядывалось настораживающее — для двух часов дня слишком много народу на улицах, да еще курсирует он с каким-то взъерошенным видом. Некоторые граждане тащат аж по две крутобоких авоськи — от такой нагруженности жратвой мой взор уже успел отвыкнуть.

Улица Атомная, улица Электронная, а вот и Нейтронная, дом двадцать, где проживает в своем духовном мире Степа. Ворота почему-то закрыты. Я приткнул машину к забору, затем перелез через него. Когда сделал шагов пять по направлению к крыльцу, сзади раздалось кряхтение, а потом включился голос:

— Ни с места. Руки вверх.

Я, чуть повернув голову и скосив глаз, заметил, что сзади появилось два мента. Один старательно наставил на меня пушку, другой занялся личным досмотром и не без удовольствия вытащил газовый баллон.

— Куда направляемся? — спросил тот, что с сержантскими нашивками, а другой уже высвистывал по рации товарища лейтенанта.

— В гости.

— А точнее, — сержант покачал дубинкой.

— К Степану Парамоновичу Неелову.

— Это уже интереснее.

— Ничего интересного. Он мой одноклассник. А в чем собственно причина беседы?

Тут появился лейтенант, который первым делом заглянул в мой паспорт.

— Гражданин Шварц, вы надо полагать, проживаете в Свердловске. Когда пожаловали сюда?

— Да только что.

— Вранина. Движение на шоссе прекращено.

Мне такая беседа уже начинает не нравиться.

— Я вру только тогда, когда мне это очень нужно. И кроме того не улепетываю назад из-за какой-то ямки на шоссе. Я сделал объезд. Гляньте на мою машину, ее внешний вид вам о чем-то говорит?

— Говорит, — неопределенно выразился лейтенант.

— Послушайте, хватит этих тонких намеков. Где Неелов? Дайте его сюда и он расскажет вам, что я законопослушный гражданин, образцовый налогоплательщик (согласен, тут некоторое преувеличение) и если я изменяю жене пять раз в год, это еще не повод, чтобы со мной так обращаться.

Лейтенант немного расслабился.

— У вас с Нееловым были деловые отношения?

— И дружеские и деловые.

Так, неужели директор типографии решил обвинить Степу, что он издает книгу на деньги наркомафии?

— Товарищ лейтенант, я спонсировал производство Степиной книги, свои доходы я регулярно декларирую, чтобы там ни говорила какая-то сволочь… Где все-таки Неелов?

— В морге. Его убили сегодня ночью. Выстрел в лоб.

Вот так так. Неужели злодей проделал тот же самый путь, что и я, когда наведался к Стиву в гости?

— Кто это сделал?

— А вы как думаете? — ответил лейтенант вопросом на вопрос.

— По крайней мере не я. Зная ваши профессиональные рефлексы, добавлю, что ночью был еще в Свердловске, это может подтвердить сто человек. Ну, человек пять как минимум. Заказывать Степино убийство я бы тоже не стал, я что, круглый идиот или даун? Я даже не кредитор его, а спонсор, всего две недели как перевел деньги на издание Нееловской книжки в местную типографию. Сейчас вот приехал узнать, почему доброе дело торчит на месте… Послушайте, товарищ лейтенант, Неелова обчистили?

— Ну откуда нам знать, что у него там имелось в наличии. На вид квартира не слишком презентабельная. Телевизор на месте остался. Соседи говорят, магнитофон у него был, так вот его унесли. И какие-то бумаги из письменного стола… Ладно, вам есть где тут остановится? А то могу предложить КПЗ.

— Спасибо за заботу. Но у меня тут папаша живет.

— Завтра утром, гражданин Шварц, зайдите ко мне. РУВД, комната 15. Тогда и получите назад свой паспорт. Скорее всего. А теперь до свиданья. — И лейтенант повернулся ко мне равнодушной спиной.

Я вышел обратно через открытую калитку и плюхнулся на сидение своей машины. Вот жопа. Что мне теперь делать? Отзывать свои денежки или нет? Я хотел подбодрить и поддержать живого Степу Неелова, но меня совершенно не интересует его книжка. Кого я должен теперь подбадривать? Его жену, которая ушла? Родителей его, которые давно померли от пьянки и курева. Я лучше памятник ему хороший закажу… Хотя, может, на Степин взгляд, эта книжка и стала бы ему лучшим памятником. Ну пусть будет так.

Через двадцать минут я стоял в кабинете директора типографии.

— У нас были объективные и субъективные причины, — ляпнул он в оправдание.

— У всех они есть. Я собираюсь довести дело до конца. Триста тысяч вас лично устроят?

— Прекратите, — сказал он, — как вам не стыдно.

— Стыдно, и я горжусь своим стыдом. Но послушайте, за дверью не топчутся милиционеры. Давайте сделаем так, чтобы все были довольны в этот погожий денек.

— Автору уже ничего не надо, — веско произнес директор.

— Я его представляю.

— Бросьте. Юридически вы Неелову никто, полный ноль. Вы даже не имеете права забрать тираж, потому что и такая операция лежит согласно договору на авторе.

Эх, черт. Я же просто хотел этим пунктом избавить себя от лишних хлопот.

— Насколько я в курсе, — продолжил директор, — у Неелова нет ни официального наследника, ни литагента, так что этот договор теряет силу, а новый я заключать не намерен — у меня производственные трудности.

Значит, кто-то дал на директорскую лапу больше чем я — за неиздание книги.

— Леонид Мерарьевич, можете не беспокоиться, деньги будут возвращены на ваш счет в течение пяти дней, — добавил этот индюк.

— Ладно, вы меня совсем задолбали. Отдавайте по-быстрому рукопись, и я пошел в другую типографию, не такую хилую как ваша. Найду что-нибудь получше и почище.

Директор закашлялся и немножко зарумянился.