Чарльз Шеффилд - Выход за пределы

— Кто-нибудь, остановите этого придурка! — заорал Джулиан Грэйвз. — Он же воздушным змеем управлять не может!

— Даже лучше, если тепленький, если горячий, вот увидите, — успокоил его Дульсимер, завершая последнюю серию переключений. — П'тому что это, и правда, п'ршивая поездка… я бы сам не р'шился на нее, есл'б не н'грелся. — «Эребус» тронулся с места. — Чути-чути-чутельку-чут-чут-чуточку, — Дульсимер зашелся в приступе хихиканья, в то время как корабль сотрясала дрожь. — У-у-ух! Поехали! Все на борт, друзья по плаванию, вам л-лучше держаться пок-креп-п-п…

Когда Дари Лэнг было три года, снегирь свил гнездо на карнизе под окном ее спальни. Дари никому об этом не рассказала, но каждый день смотрела на три голубых яйца — любовалась их цветом и мечтала дотронуться до гладкой скорлупы, не вполне понимая, что это такое…

… и все это продолжалось до одного волшебного утра, когда она увидела, как у всех трех треснула скорлупа. Она как завороженная смотрела, как ровные голубые эллипсоиды, безжизненные и непримечательные, пошли трещинами и постепенно разломились, явив миру свое фантастическое содержимое. Оттуда выкарабкались три пушистых птенчика, их легкие перышки обсыхали на глазах, крохотные клювики не закрывались. Наконец Дари смогла пошевелиться.

Она сбежала вниз. Ее переполняла жажда поделиться с кем-нибудь этим чудом, которое произошло у нее на глазах.

Матра, ее гувернер, выразил в трех словах то, что она испытала: внешность бывает обманчива. Это относится и к вещам, и к людям.

А теперь оказалось вполне применимо и к Свертке Торвила.

Все источники упоминали о тридцати семи элементах. Визуальные наблюдения и приборы подтверждали это. Но когда «Эребус» вошел в Свертку и первый приступ страха отступил. Дари начала различать филигранное сплетение деталей, прячущееся под грубыми внешними чертами.

Дульсимер уже знал все это или чувствовал каким-то инстинктом пилота, которого не было у Дари. Они проникли в Свертку по спиральному коридору, держась середины этой темной беззвездной трубы пустого пространства. Но затем, когда, по мнению Дари, путь для них был открыт, полифем сбросил скорость и осторожно пополз вперед.

— Становится дробно, — пояснил он хрипло. — Надо полегче.

Но полегче не получилось. Корабль двигался в пустоте, сдали от каких бы то ни было физических тел, но его трясло и бросало, как щепку. Дари подумала было, что они попали в район малых пространственно-временных сингулярностей, но тут же сама отвергла объяснение. Столкновение с сингулярностью любого размера полностью разрушило бы «Эребус».

Она повернулась к Ребке, сидевшему в соседнем кресле.

— Что это, Ханс?

— Изменения постоянной Планка… большие. Мы скачем по квантовым состояниям локального континуума. Если такие макроскопические квантовые эффекты типичны для Свертки, нам придется нелегко. Квантовая механика в повседневной жизни! Не представляю, что из этого выйдет. — Уставившись на экраны, он покачал головой. — Но откуда Дульсимер знал, что так будет? Ненда прав: этот полифем лучший из лучших, пьяный он или трезвый. У меня душа уходит в пятки при мысли, что я должен был бы лететь сквозь эту кашу. А это что такое?

Раздался странный стон. Болтанка кончилась, и корабль стал набирать скорость, вращаясь вокруг главной оси, как ружейная пуля. Стенания продолжались — это полифем напевал себе под нос, разгоняя «Эребус»… прямо к сердце сверкающей бело-голубой звезды.

Ближе и ближе. Они не успеют отвернуть! Дари вскрикнула и вцепилась в Ханса Ребку. Дульсимер угробит их всех.

Они уже видели пылающие выбросы водорода и пестрые пузыри, вздувающиеся и опадающие на кипящей поверхности. Еще секунда, и они влетят в фотосферу… Как капля воды на раскаленной плите…

Солнце исчезло. «Эребус» оказался в темной пустоте.

Дульсимер торжествующе закаркал:

— Многосвязка! Риманова поверхность пятого порядка… единственная во всем рукаве. Обожаю! У-у-ух! А ну-ка, еще.

Бело-голубая звезда снова возникла на экране, но уже сзади, и быстро съежилась, а они понеслись дальше по сужающейся трубе, наполненной мраком. Затем пошли быстрые тошнотворные повороты, а потом все огни на «Эребусе» погасли, и наступила невесомость.

— У-у-ух! Простите, ребята, — раздался из темноты хриплый голос. — Провал… и как раз тогда, когда Мы были почти у цели. Этот для меня новый. Не знаю, насколько он велик. Придется потерпеть.

На корабле наступила полная тишина. Неужели это всего лишь обычный провал? Дари задумалась. А если они застрянут в нем навсегда? Ей сразу вспомнился Адский Колодец Времени. Предыдущие виражи и вращения взбаламутили ее желудок, невесомость и темнота тоже внесли свою лепту в ухудшение ее самочувствия. Еще немного, и ее стошнит. Но на ее счастье, через две минуты экраны снова ожили. «Эребус» спокойно двигался по орбите вокруг полупрозрачного, слегка светящегося Шара. Внутри него мелькали призрачные разноцветные огни. Иногда они на мгновение исчезали, и матовая поверхность сферы становилась прозрачней.

— Вот мы и прибыли, — объявил Дульсимер. — Точно по расписанию.

Дари во все глаза смотрела на дисплеи. Где же планета с луной, которая, как считали они с Каллик, и есть Дженизия, родина зардалу?

— И где же это мы? — Ненда высказал немой вопрос Дари.

— Там, куда стремились. — Болтанка в Свертке явно пошла Дульсимеру на пользу. Его голос звучал жизнерадостно и гордо, а сам он больше не напоминал бесформенный мешок.

— Вот, — он указал средней рукой на центральный дисплей, — вот оно.

— Но ведь это не то место, куда мы хотели попасть, — запротестовала Дари.

Большой грифельно-серый глаз перекатился в ее сторону.

— Может, вы хотели попасть и не сюда, но это именно те координаты, которые вы мне дали. Мы сейчас как раз на месте. А поскольку опасности мне не по душе, подводить корабль ближе я не буду.

— Но что это такое? — спросил Джулиан Грэйвз.

— То, что вы видите, — недоуменно ответил Дульсимер. — Вложенные одна в другую концентрические сингулярности. Разве вы ожидали не этого?

Конечно, они ожидали другого. Но теперь этот феномен казался им вполне естественным.

— В Свертку трудно проникнуть, а водить корабли в ней еще сложнее, — сказал Ханс Ребка. — Но это делалось, и неоднократно, судя по тому, что многие корабли вернулись отсюда. И все-таки ни один из них не сообщал о том, что нашел планету, напоминающую тот дублет, который мы видели снаружи и который, как мы полагаем, является Дженизией. Видимо, существует какой-то другой барьер, препятствующий поиску и обследованию Дженизии. Набор подобных сингулярностей вполне мог отпугнуть большинство исследователей.