Чарльз Шеффилд - Выход за пределы

— Ну, например, мы знаем, что не владеем ситуацией. Кто-то нас сюда пустил. Но кто? Что нам рассказать Дари и остальным? Моя первая мысль была, наверное, та же, что у пас: мы прошли сквозь сингулярность, с нами все в порядке. Эта планета — Дженизия, и здесь обитают живые зардалу, хотя мы их еще не видели. Мы не можем вернуться обратно, потому что кто-то вынудил наш корабль свалиться на Дженизию и теперь нам надо ремонтироваться.

Но кто нас посадил? Нас, конечно, хорошенько встряхнуло, но сейчас мы в хорошей форме, и наш корабль тоже. Вы теперь знаете зардалу. Будь их воля, они взорвали бы нас еще в небе… Мы бы ни за что не пережили посадку, если бы это зависело от них.

Но предположим такую нелепость, будто они хотят, чтобы мы приземлились целыми и невредимыми, потому что имеют на нас какие-то виды.

— Получить нас на обед. — Ненда выплюнул мох, который жевал, и скорчил гримасу. — Мы понравимся им больше этой пакости. Я не забыл их заявления во время нашей последней встречи. Они любят свеженькое мясцо.

— Что бы ни задумали они с нами сделать, это имело бы смысл только в том случае, если бы они посадили нас там, где находятся сами. Ну и где же они?

— Может, они боятся, что мы вооружены? — предположил Луис Ненда. — И хотят рассмотреть нас издали. Им ведь не придет в голову, что мы до такой степени идиоты, что прилетели сюда безоружными?

— Тогда почему они не посадили нас достаточно жестко, чтобы вывести оружие из строя? — Ребка проигнорировал выпад Ненды насчет того, что они отправились безоружными, а ответ приберег на потом. — Данная ситуация — полный абсурд: мягко посадить нас, а затем оставить в покое.

— Мое почтение, — мягко произнес Жжмерлия, — Атвар Ххсиал считает, что источник вашего недоумения лежит в подразумеваемых вами допущениях. Она согласна, что нас посадили здесь намеренно, хотя ее органы чувств не обнаружили присутствие луча, который сорвал эмбриоскаф с траектории и отправил сюда. Но, судя по вашим словам, луч пришел с луны… а не с Дженизии. О чем это говорит? Только об одном: ваше предположение о том, что если зардалу находятся здесь, то они нас и посадили, необоснованно.

Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь тревожными порывами сильного ветра, пригибающими серый мох. Солнце клонилось к закату, и с медленным наступлением сумерек погода утрачивала свою безмятежность, с которой она их встретила.

— Нам от этого не легче, — сказал наконец Луис Ненда. — Если не зардалу схватили эмбриоскаф и приволокли нас сюда, тогда кто же, черт побери, это сделал?

— Атвар Ххсиал не знает, — перевел Жжмерлия, — но предполагает, что сейчас вы задали другой вопрос… несомненно, весьма существенный… но совершенно другой.

Компьютеры эмбриоскафа не пострадали от соприкосновения с Дженизией. Исходя из размеров планеты, ее массы, параметров орбиты и визуального анализа, они быстро выдали условия на поверхности.

Дженизия медленно вращалась вокруг оси, почти перпендикулярной к плоскости орбиты. Сутки длились сорок два часа. Атмосферные потоки были довольно умеренными, без сильных ветров, а времена года мало отличались друг от друга. Искусственная луна, вращающаяся всего в двухстах тысячах километров, с поверхности Дженизии выглядела огромной, но масса ее была так мала, что приливы на планете возникали только под влиянием солнца, но медленная скорость вращения Дженизии ослабляла и их.

Климат средних широт был ровным, без каких-либо неожиданностей, вроде заморозков или палящей жары. Тяготение составляло примерно половину земного. И как следствие геологические формации имели более изрезанный характер и складывались из более крутых скальных Пластов, чем было бы возможно в более сильном поле тяготения. Общее впечатление от всех этих изящных шпилей и арок было скорее чарующим, чем угрожающим, потому что пышная растительность смягчала их контуры. Окончательный компьютерный анализ рисовал безмятежный и тихий мир, где местным животным, чтобы выжить, не требовалось прилагать больших усилий. Фауна не представляла угрозы.

— Что еще раз доказывает тупость компьютеров, — сказал Луис Ненда. — Если зардалу добродушны и покладисты, я… я вложу все состояние в недвижимость Дитроны.

Они с Атвар Ххсиал тащились за Ребкой и Каллик вдоль берега. Так как до наступления ночи оставалось часа три, Ханс Ребка решил, что сначала им надо поближе рассмотреть строения, обнаруженные Каллик, а потом устраиваться на ночлег. Его очень интересовала реакция Атвар Ххсиал. Возможно, она с ее совершенно иным набором чувств заметит там что-то недоступное другим.

Жжмерлию оставили на эмбриоскафе. Он уже занялся починкой корпуса и «шмеля» и сказал, что работа пойдет лучше, если ему не будут мешать. Если его оставят в покое часа на три или побольше, он подготовит корабль к выходу на орбиту.

— Вложение капитала в любые ценные бумаги начинает казаться более привлекательной альтернативой нашим нынешним усилиям разбогатеть. — Это феромонное заявление исходило от Атвар Ххсиал, которая пригнулась к земле и почти ползла, чтобы не обгонять Ненду. — Свои действия трудно оценивать объективно, как и свои достоинства, но мне приходит мысль, что наши последние поступки нельзя считать победой.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы с тобой предпочли остаться на Ясности, дабы приобрести непревзойденные и бесценные сокровища технологии Строителей. Когда же эта тварь отправила нас обратно в рукав, нашей новой целью стала Жемчужина. Мы решили поискать технические игрушки Строителей там и заодно забрать твой корабль «Все — мое». Для этой цели мы отправились на Миранду, чтобы зафрахтовать какой-нибудь другой корабль. Но посмотри, куда завела нас наша стратегия. Мы оказались в середине одного из самых неизученных и опасных районов нашего рукава, на планете, которую считаем родиной самых свирепых в этом рукаве существ, и притом с кораблем, который в настоящее время не может поднять нас на орбиту. Поневоле задумываешься, насколько наши достижения лучше пресловутых вложений в ценные бумаги Дитроны.

— Ты что-то слишком критически настроена, Ат. Ты когда-нибудь видела, как большая змея, вроде питона, заглатывает жирную свинью?

— Должна с радостью признаться, что это событие не было частью моего жизненного опыта.

— Что ж, особенностью такого происшествия является то, что, раз начав, питон не может остановиться. Его зубы загнуты назад, так что ему приходится разевать рот все шире и глотать, глотать, глотать, пока он не заглотит все целиком. Понимаешь, он не может остановиться на полпути.

— Как поучительно! Но позволь спросить, какую роль нам отводишь ты: питона или свиньи?

— Ат, прекрати, не дразни меня.