Чарльз Шеффилд - Выход за пределы

— Верно, я был там. И поймал одного, вроде вас. Но я его убил.

— Нет, не убили. Вы оторвали мне руки, помните, сначала одну, потом вторую. — Талли поднял руки. — Потом вырвали мне ноги. И отшвырнули меня, прямо на стенку коридора, так что я разбился У меня откололась макушка, и от удара чуть не вышибло мозги. А кто-то из ваших сородичей растоптал крышку моего черепа…

Щупальце убралось назад. И когда Талли вновь приподнялся, его больше не толкали в грязь.

Огромный зардалу наклонился поближе.

— Вы смогли выжить после такого страшного расчленения?

— Конечно. — Талли встал и пошевелил пальцами. — Видите? Как новенький!

— Но боль… и вы, отказываясь признать статус раба, снова рискуете тем же. Неужели вы еще раз обречете себя на такие муки?

— Что ж, это моя слабость. Видите ли, мой тип существ не чувствует боли. Но, признаться, иногда для моего тела было бы лучше, если бы я ее чувствовал. Эй. Поставьте меня на пол.

Щупальца снова протянулись к ним. Одна пара подняла Талли, другая — Дульсимера. Большой зардалу повернулся и перебросил их через парапет, доходивший ему до пояса. Они пролетели восемь футов и с хлюпаньем упали на вонючую кучу, которая спружинила под ними.

— Будете ждать здесь, пока мы вернемся. — Выпуклая голова нависла над парапетом, и на них уставились гигантские небесно-голубые глаза. — Вам не причинят вреда, пока я со своими товарищами не решу вашу судьбу. Если вы попытаетесь покинуть это место, наказание — смерть.

Темно-синяя голова исчезла. Талли попытался встать и дотянуться до края ямы, но удержаться на ногах было невозможно. Их бросили в месиво рыб, скатов, дергающихся морских огурцов и анемонов. В яме было ровно столько воды, чтобы все они оставались живыми.

— Дульсимер, вы гораздо выше меня, когда встаете в полный рост. Можете дотянуться до края?

— Но зардалу… — Большой глаз пугливо уставился на Ввккталли.

— Они советуются, что с нами делать. — Талли передал Дульсимеру суть их разговора. — Не странно ли, — заключил он, — как внезапно изменилось их отношение?

— Вы уверены, что они ушли?

— Если бы вы могли дотянуться до края, вы бы сами увидели.

— Подождите минутку. — Дульсимер свернулся, оказавшись почти на корточках среди шевелящейся живности. Внезапно он выпрямился, как отпущенная пружина, и взлетел на пятнадцать футов вверх.

— Вы правы, — произнес он, плюхнувшись обратно. — В зале пусто.

— Тогда выпрыгните совсем и помогите выбраться мне. Нам надо попытаться сбежать.

— Но мы же знаем, что дорога отсюда одна. Под водой. Мы наверняка утонем, или нас снова поймают.

— Здесь должен быть другой вход и выход.

— Откуда вы знаете?

— По законам логики. Воздух здесь свежий, значит, есть обмен с атмосферой. Давайте, Дульсимер, прыгайте.

Полифем опять съежился.

— Я не уверен, что ваш план разумен. Они не причинят нам вреда, если мы согласимся с участью рабов. Но они пригрозили смертью, если мы попытаемся бежать. Почему бы нам не стать рабами? Возможно, через триста — четыреста лет, или раньше, нам подвернется возможность сбежать безопасным образом. Тем временем…

— Может быть, вы и правы, но я собираюсь приложить все силы, чтобы выбраться отсюда. — Ввкк посмотрел вниз и пнул безобразного голубого рака с колючими ножками. — Я бы поверил зардалу, если бы они не оставили нас здесь, со своими запасами пищи…

— Запасами пищи?!

— … а сами решают, что с нами сделать.

Но Дульсимер уже выпрыгнул из ямы, не дав Талли досказать.

Дари повезло больше — или меньше? — чем остальным. Ее также схватили и крепко держали, но поймавший ее зардалу остановился около построек из песчаника. Она видела, как остальных захватили и увлекли под воду, вероятно, на смерть. Когда через десять минут подошел ее черед, разум подсказал, что лучше умереть быстро. Но тело бунтовало. Когда зардалу двинулся к воде, она набрала в легкие побольше воздуха. Сырость и холод, удары бурлящей от огромной скорости погружения воды. Она испугалась, но прежде, чем легкие сперло от недостатка кислорода, зардалу снова вынырнул.

Сухой, чистый воздух.

Дари почувствовала ветерок. Откинув волосы, она увидела, что находится в большом сводчатом зале. Сквозило из большого открытого цилиндра посередине. Зардалу поспешил в этом направлении. Дари услышала шум воздушных насосов, а затем по спиральной дорожке ее понесли вниз.

Они спускались все ниже и ниже. Слабый голубой свет зала померк вдали. Дари ничего не видела, но услышала впереди щелканье и пересвист чужаков. Ее охватил безумный ужас, который может вызвать только полная темнота. Она так напряженно всматривалась в мрак, что, казалось, глаза начали кровоточить. Ничего. Она принялась бороться, пытаясь освободиться от крепких объятий щупальцев.

— Прекратите. — Голос, раздавшийся с расстояния в несколько футов, был ей знаком. — Это бесполезно, а дорога крутая. И если вас уронят, вы костей не соберете.

— Жжмерлия! Откуда вы взялись? Вы можете здесь видеть?

— Немножко. Как и зардалу, я более чувствителен к слабому свету, чем люди. Корме того, я могу разговаривать с зардалу, который меня держит. Мы направляемся по длинному спуску. Через полминуты вы тоже сможете видеть.

Полминуты. У Дари недели бывали короче. Зардалу двигался так плавно, что она почти не ощущала этого. Но Жжмерлия был прав. Внизу появилось слабое свечение, и оно становилось все ярче.

В нескольких ярдах впереди она могла разглядеть широкую спину другого зардалу, от которой отражался свет.

Направление туннеля круто изменилось на противоположное. Они попали в комнату, по форме напоминающую каплю, растекающуюся от того места, где они стояли. Пол был из гладкого натечного стекла, темные лучи внутри него расходились у входа и снова сходились в дальнем конце, встречаясь с горизонтальным рядом круглых отверстий, напоминающих зрачки или радужки четырех громадных глаз. Перед отверстиями стоял длинный высокий стол. И за этим столом на раскинутых голубых щупальцах сидели четверо гигантских зардалу. Дари почувствовала перехватывающий дыхание запах аммиака и прогорклого жира.

Дари опустили на пол рядом с Жжмерлией. Зардалу, которые их доставили, повернулись к входу. Они были заметно меньше, сидевших за столом, и у них не было разукрашенной бахромы перепонок, опоясывающей туловище посередине.

Ближайший к Дари зардалу наклонился вперед. Открылось ротовое отверстие, и она услышала трель бессмысленных щелчков и посвистываний. Она не ответила, и из-за стола выскользнуло щупальце, угрожающе нависнув над ее головой. Она пригнулась. Слишком хорошо были видны большие, размером с тарелку, присоски в окружении коготков.

— Они приказывают вам говорить с ними так же, как другие, — перевел Жжмерлия. — Не очень ясно, что это означает. Подождите минутку. Я попытаюсь быть вашим переводчиком.