Игорь Гетманский - Планета безумцев

- Что? - Это был его голос, хриплый и испуганный. Я решил успокоить его:

- Все нормально. У тебя все хорошо. Вставай на ноги и иди за мной. Слушай только меня и выполняй мои команды. И с тобой ничего не случится.

Пока я произносил эти слова, он поднялся с земли и встал прямо, не сводя с меня глаз.

- Тебя как зовут? - Я решил проверить, будет ли он отвечать на мои вопросы.

- Грэй.

Излучение действовало так, как было обещано Гриппом.

- Иди в подъезд, Грэй. И вызывай лифт.

Он беспрекословно развернулся и спотыкливо зашагал к подъезду.

Я зашел за ним в лифт и спросил:

- На каком этаже находится сороковая квартира? - В этой квартире жил Гарсиа Пак.

- На десятом, - немедленно ответил он.

- Нажимай.

Лифт двинулся вверх. Широченная кожаная спина парня безвольно качалась у меня перед глазами. Я снова задал вопрос, не сводя с его затылка дула пистолета:

- Ты знаешь Гарсиа Пака?

- Знаю.

- А он тебя?

- Знает.

- Тогда сними с головы платок и дай мне.

Он протянул мне платок. Я сложил его вдвое по диагонали и отдал парню.

- Закрой лицо до уровня глаз. Концы завяжи на затылке.

Лифт добрался до шестого этажа. Мы вышли в длинный коридор, по обе стороны которого располагались двери квартир.

- Иди к квартире Гарсиа Пака, - сказал я. - Номер сорок.

Парень зашагал прямо по коридору. Я забежал немного вперед и оценивающе взглянул на него. Вряд ли Пак узнает в этом человеке - платок на лице, распущенные волосы и безумные мутные глаза - того бравого вожака молодых ублюдков, с которым постоянно общался. Парень воплощал собой типичного "гастролера" - бандюгу-грабителя с чужой улицы, натянувшего для маскировки на рожу платок. А если и появятся у Пака подозрения насчет личности парня, подумал я, то проверить их у него времени не будет. Он его себе не даст. Ведь латинос Гарсиа, говорил Макс, обладает отличной реакцией и скор на расправу...

Мы подошли к двери квартиры No40. Парень повернулся к ней лицом и замер. Ожидал команды. Я встал у него за спиной и прислушался. Из квартиры не доносилось ни звука. Я достал из кармана "Глок-31П" - магазин его был пуст - и вложил в руку парня.

- Значит так, Грэй, - тихо сказал я. - Ты грабишь квартиру. У тебя пистолет, заряженный обоймой из пятнадцати патронов. Чтобы взять все ценные вещи, ты должен сначала убить хозяина. Поэтому... Вышибаешь ногой дверь, врываешься в квартиру и стреляешь в человека, который находится там. Пока не выпустишь всю обойму - не двигаешься с места. Понял?

- Понял.

- Вышибай дверь!

Испытывал ли я в тот момент что-либо иное, кроме страшного напряжения и холодной злобы - на этого несчастного кожаного придурка, на Гарсиа Пака, на его команду и на "хозяев"-инопланетян, на всех молодых придурков, все команды и всех инопланетян, которые не давали спокойно жить миллиардам нормальных людей, в том числе и мне, если я еще имею право считать себя нормальным?..

Испытывал ли я что-нибудь иное?

Наверно, да.

Наверно, это было сострадание к человеку, которого я посылал на верную гибель, под беспощадную секиру нечеловеческой сноровки и жестокости главаря банды "оперативников". Наверно, это было чувство вины за то, что не мог придумать ничего иного, что поступал, как и все последние дни - шел и шел по трупам, отстреливаясь и подставляя под пули других. Наверно, это было желание оттолкнуть парня и ворваться в квартиру самому, как и намечал по дороге сюда. Но...

Но я не контролировал свои действия. Я продвигался к цели, и эта цель определяла и мои поступки, и мои мысли, и мои моральные приоритеты... Все, казалось, шло помимо моей воли.

Так иногда кажется. Или действительно происходит...

- Вышибай дверь!

Он согнул ногу в колене, и его огромный ботинок со страшной силой впечатался в дверь чуть пониже замка. Затрещал сломанный косяк, ригели замка выворотило из дверного блока, парень ударом плеча распахнул дверь и ворвался в квартиру. Я прыгнул за ним, держась за спиной.

Пак сидел в комнате, беспечно развалясь на диване. Он был в легких брюках и рубашке, расстегнутой на сильной смуглой груди. Идентификационный значок члена экипажа корабля-разведчика No130, как ему и полагалось, свисал с шеи на металлической цепочке. Перед Паком на сервировочном столике стояла чашка кофе и тарелки с какой-то едой.

Он не ждал визитеров, на этот раз Кларк поставил мне хорошую защиту.

Парень вытянул руку с пистолетом. Пак вскочил на ноги.

Пак действительно обладал отменной реакцией и решительностью. Пока парень раскорячивался посреди комнаты, широко расставляя ноги и наводя на него пистолет обеими руками, латиноамериканец уже отшвырнул столик ногой и сделал прыжок навстречу нападающему. Я еще успел удивиться, какое гибкое и сильное у него тело. Зависнув перед парнем, он ударом ноги вышиб у него пистолет из рук и встал на ноги, заняв боевую стойку. Увидел ли он меня, узнал ли - я так и не понял, потому что уже в следующую секунду Пак был лишен возможности демонстрировать свое борцовское умение дальше. Силы были слишком неравны. Озверевший парень с диким ревом ударил его в ухо. Пак профессионально поставил блок предплечьем, но удар был так силен, что просто-напросто сбил его с ног.

Латиноамериканец покатился по полу. Парень прыгнул и упал на него всей тяжестью своего огромного тела. Я услышал, как у Пака затрещали ребра. Вожак молодых ублюдков приподнялся и обхватил горло своей жертвы огромными ручищами.

Гарсиа Пак захрипел и закатил глаза. Итак, решил я, он нейтрализован. И вряд ли в таком состоянии сможет творить ментальные трюки и совершать телесные метаморфозы. Оставалось успокоить разъяренного Грэя и побеседовать с латиносом по душам.

Я открыл рот, чтобы остановить парня.

Но Пак не дал мне этого сделать. На то, что случилось дальше, я смотрел второй раз в жизни, и второй раз с ужасом признавался себе, что не мог бы такого увидеть и в самом кошмарном сне.

Раздался громкий треск разрываемой ткани. Куртка на спине парня еще натягивалась, чтобы через секунду лопнуть по всем швам, а его брюки в разных местах уже распарывались изнутри какими-то жесткими серо-зелеными пластинами. Ноги укорачивались на глазах, и в то же время уплощались и становились шире и шире. Они обращались в другую плоть - в те ножи, которые рвали ткань. Раздался дикий крик. Это кричал несчастный Грэг. Его голова запрокинулась и вдруг втянулась в воротник куртки, как будто кто-то всосал ее внутрь тела. Руки резко закинулись на спину и тут же разодрали рукава: с ними происходило то же самое, что и с ногами, они превращались в широкие острые пластины. Наконец, через долгое ужасное мгновение, крик прекратился. Куртка лопнула на спине, и я увидел не голое тело, а сегментированную полупрозрачную зеленую плоть. Она пульсировала от толчков серой плазмы, распирающей ее изнутри. Через мгновение пластины со скрежетом схлопнулись и закрыли тело. Из панциря - в том месте, где должен был находиться зад Грэга, - вылезла его голова.