Пол Андреотта - Сладкий вкус огня

Серж не мог придумать, что еще сказать после своего бессвязного признания. Он довольствовался тем, что вытаскивал из стога соломинки одну за другой и разламывал их на мелкие кусочки.

- Знаешь, я... видела сон.

И она тоже! Но в ее сновидении не было птиц, ни живых, ни мертвых. Ким хотела попасть на шестой этаж отеля, но лифт почему-то не работал. Пришлось идти пешком, и когда она поднялась и собиралась войти в комнату, дверь оказалась запертой. Ким постучала, и женский голос сказал, что ей нельзя входить, и она должна остаться в коридоре к спать на матраце. А я с этим согласился.

- Ты хочешь бросить меня, Серж? Ты действительно любишь ее? Дай мне твой платок. - Она взяла платок за угол и выловила из глаза залетевшую мошку. - Эта мошкара так и лезет в глаза! Ну? Ты не ответил. Ты собираешься бросить меня?

- Никогда, - сказал я, - никогда, никогда, никогда, никогда. - Как будто все эти "никогда" могли защитить нас от неумолимой судьбы.

- Хорошо, значит... Ты кончаешь с этим?

- Нет.

- Хорошо, что тогда? Что мы будем делать? Такая жизнь не может продолжаться. - В ее голосе уже появилась дрожь, предвещавшая заключительный акт драмы. - Ты понимаешь, о чем я говорю?

Я очень хорошо понимал. Мы не занимались любовью с тех пор, как я вернулся из Тузуна.

- Дело не в том, что мне не хватает этого, - продолжала она. Конечное, мне не хватает. Но все гораздо серьезней и глубже. - Она ударила себя в грудь маленьким кулачком. - Я знала, что таксе может когда-нибудь случиться. Рано или поздно это должно произойти с любой парой, но... - Это "но" надолго повисло в воздухе. Когда Ким опять заговорила, у нее изменился голос. Она как будто задыхалась. - Ты должен что-то сказать. Я знаю, что я жалкая дура и всегда хватаюсь за последнюю соломинку...

Она сдерживала слезы примерно четверть часа, но теперь они полились неудержимым потоком. Я обнял ее, прижав к себе ее шею, голову, плечи. Я бы отдал все, что угодно, лишь бы этот кошмар кончился, но что я мог отдать? - моя жизнь была в чужих руках.

- Серж, мы должны что-то сделать.

- Мы должны подождать, - сказал я. Мои руки и ноги словно налились свинцом. - Прости меня.

- Не говори глупостей. Я люблю тебя.

- Какая картина! - Я попытался улыбнуться. - Мы как парочка ос в банке с медом.

Она тоже взяла себя в руки.

- Как ты думаешь, может, будет лучше, если я изменю тебе?

- Я не в восторге от этой идеи.

- Значит, ты еще беспокоишься обо мне?

- Как ты не понимаешь, я никогда не беспокоился о тебе больше, чем сейчас.

И я сказал себе, что мы должны прямо сейчас совершить великое очищение. Ким была вовсе не из тех женщин, которых можно повалить на сено. Но желания больного, в конце концов, всегда удовлетворяются. Я очень скоро понял, что совершил ошибку, выбрав это место с запахом сена и близостью сырой земли. Или, может, я сделал это специально? Клин вышибают клином.

Все получилось лучше, чем я надеялся. Мы с неохотой оторвались друг от друга, и наши уста еще были соединены, когда мы приводили в порядок свою одежду. Мне захотелось зажечь свечку и отнести к алтарю св.Терезы. Другой Терезы.

Берни очень понравилась история о девицах Сен-Жермена. Осень обещала быть чудесной. Возникали грандиозные проекты. Берни собирался поручить мне действительно большое дело - махинации с огромными суммами в провинциальном футбольном клубе. Просто потрясающая тема - второй такой не будет. Ты не можешь вообразить, какие сделки совершаются за чистым и здоровым фасадом спорта! Тут пахнет миллионами!" В тот вечер, когда я пошел встречать Ким в Сан-Жене, ее там не оказалось. Пришла девушка из ее офиса и сказала, что Ким около четырех часов почувствовала себя плохо и ушла домой.

Я застал ее в постели.

- Ничего особенного. Наверное, подхватила грипп, вот и все.

- Температура есть?

- Небольшая. Поясница побаливает. Наверное, я простудилась. - Она улыбнулась, бедняжка. - Может, я уже не в том возрасте, когда можно позволить повалить себя на сено.

- Позвать Декампа?

- Нет, подожди до завтра. Посмотрим, как я буду себя чувствовать.

В два часа ночи она еще не спала, беспокойно ворочаясь с боку на бок, потом неожиданно вскрикнула.

- Что случилось?

- Как будто кинжал воткнули. Посмотри.

Она подняла ночную рубашку и показала мне свой правый бок, по которому стекала струйка пота.

- Все еще болит?

- Нет, теперь нет. - Я знал, что она говорит неправду.

- Ты должна заснуть, дорогая. Спокойной ночи!

На следующее утро произошла эта глупая история с Жераром Сторком, человеком, у которого мы провели уик-энд. В десять я собирался отправиться в издательство и, одевая брюки, не смог найти свой бумажник. В нем были водительские права, страховое свидетельство и так далее. Ким стало лучше. Я принес ей чашку чая, и мы стали думать, где я мог потерять бумажник. Я всегда носил его в боковом кармане и в последний раз вынимал в воскресенье утром.

- Ты потерял его в сене! - вдруг воскликнула Ким.

Она еще смеялась, когда я звонил в Монфор-Ламори. К счастью, Сторк, высокий, добродушно-жизнерадостный бизнесмен, каждое утро игравший в теннис, был еще дома.

- Ты не мог бы сходить посмотреть?

- В амбаре?.. - Он долго не мог остановить смех. - Продолжай, это забавно! С Ким?.. Я еще удивлялся, куда это вы оба запропастились. А мы-то дали вам лучшую кровать!

"Очень забавно!.." Он вернулся через добрых пять минут.

- Я нашел его, Серж. Он раскрылся, и несколько листков выпали, но я их все собрал.

- Спасибо. Не мог бы ты прихватить его?..

- Знаешь, ты подал мне мысль, я должен поговорить с Николь. Мы делали это практически везде, но в амбаре - ни разу.

- Я зайду в ваш офис и заберу его сегодня вечером.

Потом я позвонил Декампу. Но он уже уехал в больницу. Я позвонил ему снова в час дня из офиса.

- Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты зашел и осмотрел ее.

- Сегодня?.. Посмотрим, дорогой мой, сегодня... Я только что из отпуска. Приехал три дня назад и... Какая у нее температура?

- Тридцать восемь и два.

- Ладно, если хочешь, я заеду после обеда.

Он появился и десять вечера, загоревший, жизнерадостный, и принес с собой ветер в семь баллов. Едва переступив порог, он начал рассказывать о своем круизе.

- Мы попали в шторм в открытом море! (Я чуть было не поехал с ним, но Ким не любила парусников, а мне не хотелось оставлять ее одну на две недели.) Ну, что случилось с нашей девочкой?

Ким улыбнулась, когда он вошел в спальню. Роже мог исцелить больного одним рукопожатием. Измеряя давление, он говорил так громко, что я едва услышал телефонный звонок, которого давно ожидал. Я ушел в кабинет и закрыл за собой дверь.

- Садовник перебрал все сено граблями, - сказал Сторк, - но ничего не нашел.

- Ты уверен?

- Я был вместе с ним - даже не успел пообедать. Завтра мы попробуем еще, при дневном свете. Что это за конверт, опиши точнее.