Владимир Ильин - Зимой змеи спят

— Я сейчас выстрелю, — сказал Ренжин, и Ставров понял, что его бывший боевой соратник вовсе не шутит.

И тогда он прыгнул через то пространство, которое их разделяло — теперь уже навсегда…

— Где тебя черти носят? — накинулась на Ставрова Ольга, когда он вновь появился в обувном отделе. И не удержалась от присущих ей образных сравнений: — Мы уж хотели в лапоть насрать и за тобой послать!..

— В туалет большая очередь была, — пояснил Георгий. — Пришлось ждать… Ну, как дела? Всё уже перемеряли?

— А что толку-то? — сказала жена. — У дочки нога какая-то нестандартная. То мало, то хлябает…

— То не нравится, — вставила Капка, начинавшая скучать. — Мам, пойдем отсюда, а?

Мне уже здесь надоело!

— Навырост надо брать ей обувь, навырост, — авторитетно сказал Ставров.

— Ага, — с иронией сказала дочь. — А потом носить, как бабка старая, с двумя парами шерстяных носок, да? Нет уж, спасибо! — И она демонстративно отвернулась.

— Может, и мне что-нибудь примерить? — задумчиво спросила неизвестно кого Ольга.

— А то черные сапоги прохудятся, не дай Бог — и вообще нечего будет надеть!

— Мам, ну пойдем отсюда! — заныла Капка. — Поехали домой! Я уже кушать хочу!

— Вот засранка! — сказала жена Ставрову. — Если ей ничего не купили — значит, и другим ничего не надо!.. Ну что за ребенок?

Что за ребенок, мысленно повторил Ставров, и перед ним всплыло лицо другого ребенка, когда он ударом ноги сорвал с петель хлипкую дверь туалетной кабинки.

Одного взгляда Ставрову тогда хватило, чтобы испытать неимоверное отвращение…

А ту безобразную сцену, которая последовала, Ставрову хотелось вычеркнуть из своей памяти на всю оставшуюся жизнь, но он знал, что из этого ничего не выйдет и что воспоминание это так и будет преследовать его в самый неподходящий момент… «Гаденыш» так перепугался, увидев Ставрова — хотя в руках у того не было оружия — что обмочился прямо в приспущенные штаны и стал заикаться.

«Д-д-дядя, — с трудом выговорил он, трясясь и не отрывая взгляда от лица Ставрова, — н-не н-надо!.. С-скаж-жи, что ты-ты-ты х-хочешь? Х-хочешь дд-денег, а?»… «Нет, — сказал ему Ставров. — Не хочу. Я только хочу, чтобы ты на всю жизнь запомнил и зарубил себе на носу: деньги не всесильны. И еще я хочу, чтобы ты не брал пример со своего папаши. Иначе когда-нибудь плохо кончишь. Как и он…». Он развернулся, собираясь уходить, но краем глаза уловил сзади себя подозрительное движение. Повернулся как раз в тот момент, когда мальчишка доставал из кармана куртки черный пистолетик. Еще немного — и он успел бы выстрелить. Пневматика пневматикой, но при выстреле с такого близкого расстояния вполне можно человека сделать уродом, а то и убить — если попадешь в висок. «Ишь ты, чего удумал», пробормотал Ставров, отбирая у мальчишки пистолетик. В следующее мгновение он вскрикнул от боли в укушенной руке — маленький извращенец впился зубами в запястье Ставрову, словно вампирчик. Схватив его за волосы, Георгий с трудом подавил в себе желание шмякнуть его мордочкой о кафель так, чтобы мозги разлетелись во все стороны. Вместо этого он сунул мальчишку лицом в унитаз, приговаривая: «Хлебни, хлебни, сучонок!»… Мальчишка хлюпал, пытаясь кричать, и сучил ногами, но Георгий держал его цепко. Потом Ставров извлек мальчишку из унитаза, связал ему руки за спиной его же ремнем и сказал, приблизив свое лицо к его мокрой и искаженной страхом и ненавистью мордочке:

«Сиди здесь, пока тебя не найдут. А будешь дергаться — тогда тебя найду я, и никакая охрана тебе не поможет!»…

— Эй, — сказала громко Ольга, и Ставров очнулся. — Ты меня слышишь или спишь на ходу?

— Да, — невпопад ответил Ставров. И подумал: «Если бы все это было сном!»…

Юрка Ренжин оказался прав. Через три дня в передаче «Дорожный патруль» по шестому каналу сообщили о том, что на одной из окраин Москвы, в скопище гаражей и строительных свалок, были обнаружены два трупа неизвестных, расстрелянных в упор, причем один — из автомата Калашникова, а другой — из револьвера. Впрочем, неизвестными они были только для милиции. Когда мертвецов показали крупным планом, то в одном из них Ставров опознал Ренжина, а в другом — громилу-охранника. Мафия не прощала ошибок и неудач, и особенно — своим «шестеркам»…

Ставров и не подозревал, что задание, выполненное им в «Детском Мире», было его первым испытанием, и уж тем более он не ведал, какую цель преследуют те, кто проверяет его таким способом. Впрочем, даже если бы тогда кто-то и раскрыл Георгию глаза на происходящее, истина эта показалась бы ему плодом чьей-то необузданной фантазии…

Пулька ударилась в центр нарисованного на листе белой бумаги черного кружка размером с редиску и отрикошетила в потолок. Капка тут же заорала и запрыгала, как сумасшедшая. Ставров приложил палец к губам, но было уже поздно. Дверь комнаты отворилась, и на пороге возникла фигура Ольги. Руки ее были в мыльной пене, и она держала их опущенными вниз, словно опасаясь испачкать мылом передник.

— Ну что вы с ума тут сходите? — укоризненно осведомилась она. — У вас совесть есть? — Несмотря на употребляемое ею множественное число, обращалась она исключительно к Ставрову. — Я там, понимаешь, пашу, как проклятая… раком в ванне второй час торчу с этой стиркой, а они тут развлекаются!.. Ну как так можно, а?

Ее голос дрогнул, а на глазах показались слезы. Ставров виновато сказал:

— Оленька, ну мы же не хотели!..

— А папулька интересную игру придумал, мам! — подхалимским голосом сказала Капка, словно не замечая сурового лица матери. — Мы с ним по очереди из игрушечного пистолета в мишень стреляем, и сначала у меня никак не получалось попасть, а теперь я даже метче, чем он, стреляю! Хочешь, покажу?

С этими словами Капка вскинула пистолет в боевое положение. Ольга невольно попятилась и торопливо сказала:

— Вот мне только еще не хватало глазеть, как вы тут дурью маетесь!.. Ну ладно бы ребенок в пистолетики играл — хотя и ей такие игры не нужны, она же девочка! — а ведь и папаша, как малое дитятко, увлекся… Детство в одном месте заиграло у тебя, Гер, что ли?

— Оль, ну что ты? — опрадывался Георгий. — Просто Капке стало интересно, вот я и решил показать, как надо целиться… А насчет того, что девочка… Может, когда-нибудь ей это пригодится в жизни?

— Еще чего не хватало! — отрезала жена. — «Пригодится»!.. Думай, что говоришь-то! Или мало тебе самому Чечни было, раз ты и ребенка куда-то собираешься отправлять воевать?!..

— При чем здесь война?.. — начал было Ставров, но Ольга, не слушая больше его, покинула комнату и захлопнула за собой дверь так, что из косяка вывалился кусочек шпаклевки.