Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Нет-нет, все-таки правильно я сделал, что решил не цацкаться с этой долбаной Ассоциацией… тьфу, слово-то какое придумали!.. Пусть платят мне по высшему разряду за каждое донесение, тогда мы будем информировать их, а нет — так и гуляйте в баню, Леонид Букатин без денег не останется!..

Может, я все-таки много заломил? Не слишком ли: по сотне «гринов» за слово?

Хотя, если так вдуматься, какие здесь могут быть тарифы? И разве не стоит такая информация каких-то там вшивых долларов? Тем более, что через пяток лет для них эти деньги будут годиться только в сортир сходить, и они не могут этого не знать… Не-ет, пусть платят, как положено!..

Запив двумя большими глотками кофе последний кусок бекона, Четверик посмотрел на часы. Собственно говоря, торопиться сегодня некуда, понедельник, на ипподроме — выходной, а в казино еще рановато переться… Ладно, займемся сегодня на всякий случай своим непосредственным делом, а то вдруг завтра Ружина притащит бабки, а у тебя даже нечего будет взамен предложить… Не будешь же ты гнать всякое фуфло трехмесячной давности, в Ассоциации тоже не дураки сидят, да и ты — человек честный, зря накалывать никого не собираешься…

Значит, надо будет заглянуть в район лаборатории, прощупать почву, какие там новости… Последние полгода они там будто чокнулись, пашут практически без выходных и без праздников. Не может быть, чтобы никаких результатов не было!..

Лучше всего, перехватить кого-нибудь из лаборантов в обед. Решено — так и сделаем…

А пока что пойдем прошвырнемся по свежему воздуху. Заодно и в библиотеку заглянем, старые газетки полистаем… интересно же, что там у нас сейчас творится, почем доллар, кто из корешей умер, кто женился, кого прикончили во время разборки…

Здание лаборатории, похожее на увеличенный во много раз кубик из детского конструктора «Лего» — такое оно было бугристое и разноцветное, — располагалось за высоким металлопластовым забором. Принадлежало оно Общеевропейскому департаменту особых исследований, но о том, какие же исследования конкретно ведутся там, внутри этого детского кубика, знали только самые избранные люди.

Еще год назад Букатин затратил массу времени, денег и здоровья, чтобы попасть в число этих избранных. Методы у него были не очень изощренные, но зато безотказные. В своей деятельности Четверик всегда исходил из своего излюбленного тезиса о том, что за деньги можно купить почти всё, за большие деньги — действительно всё, а за очень-очень большие деньги — и то, что обычно бывает сверх всего (правда, в тот момент, когда его собеседник заканчивал переваривать этот афоризм, Леонид обычно добавлял: «а за большие-пребольшие деньги можно продать и почти всё, и действительно все, и даже то, что сверх всего»)…

Штат лаборатории, насчитывавший примерно пятьсот полукрепостных душ, состоял не только из бескорыстных энтузиастов-придурков, которые обычно радуются тому, что им позволили удовлетворять свое любопытство за денежки налогоплательщиков, но и из нормальных, порядочных людей… всяких там подсобных рабочих, механиков по лифтам, кондиционерам и прочим бытовым устройствам, сантехникам-электрикам, хозяйственникам и лаборантам… которые прекрасно понимали тебя с полуслова, и если ты накануне делал такому человеку услугу или помогал материально, то завтра он платил тебе той же монетой… то бишь, информацией. Жаль только, что среди этих людей мало кто разбирался в научных проблемах, так что информация чаще всего была либо нулевой, либо, наоборот, избыточной, но пустой, как шлак…

Только три человека из всей лаборатории, имевших непосредственное отношение к научным разработкам, числились в осведомителях у Букатина, и сейчас он, подперев плечом дерево в сотне метров от высоких автоматических ворот проходной, поджидал, что кто-нибудь из этих людей появится в его поле зрения.

Однако, прошло уже десять минут с начала обеда, а нужные люди не появлялись.

Видно, они решили пообедать бутербродами на своем рабочем месте. Разочарованный Букатин хотел было уже уходить, как вдруг из ворот вывернулся малый интеллигентного вида в жилете и при галстуке и, размахивая возбужденно руками, направился к ближайшей закусочной-автомату. Настроение у него было приподнятое до такой степени, что он чуть ли не приплясывал на ходу и, видимо, готов был обниматься с каждым встречным, если бы такой случай ему представился.

Букатин заинтересовался. Букатин отлепился от дерева. Букатин огляделся, но вокруг все было чисто, и он, не торопясь, двинулся вслед за парнем в жилете.

В закусочной было не очень много народа. Взяв не глядя что-то из дешевой, но плотной еды, парень занял прозрачную кабинку возле окна и набросился на первое.

Видно было, что последний раз ему приходилось питаться горячим очень давно.

Однако парень явно полагал, что не хлебом единым сыт человек, потому что тут же извлек из внутреннего кармана жилета портативный комп-плеер и сунул в него кубик, наверное, собираясь работать и во время еды. Какие-нибудь вычисления сейчас запустит в автоматическом режиме, подумал Букатин. Или будет пялиться на графики и диаграммы. Дорого бы заплатила Ассоциация за такой кубик, мелькнуло у него в голове. А этому чудаку на букву «м» даже не приходит в голову сделать стекло в кабинке темным или зеркальным, чтобы никто не видел, что он с работы выносит секретные материалы. Ладно, надо быстрее брать его за жабры, а то уйдет по уши в свою науку, как клещ в кожу, и попробуй потом докричись до него… Они же там все помешанные на науке!

— Разрешите к вам присоседиться? — приоткрыв дверь кабинки, спросил он у парня.

Тот повернул к нему свое открытое лицо.

— Да-да, — сказал он. — Конечно, конечно!.. Прошу, прошу вас!

Он вообще был весь какой-то не по-здоровому дерганый. Не отошел еще от своих исследований, что ли?..

Букатин брякнул на столик напротив парня свой поднос, на котором возвышалась отличная высокая кружка с немецким черным пивом и стояло блюдо размером с небольшой барабан. В блюде исходил паром свежеиспеченный каррил по-испански.

Стоило это все, как минимум, в три раза больше, чем комплексный обед, который поглощал интеллигент из лаборатории. Кто он, интересно? Наверное, старший лаборант… ну, в крайнем случае — кандидат каких-нибудь там наук… Букатин напряг свою память. За год он успел изучить личности многих ученых лаборатории, но парня среди них не было. Наверное, его недавно взяли, благодушно решил Четверик, отхлебывая для затравки пива из своей кружки.

Теперь надо вызвать его на разговор… может, анекдотец какой-нибудь рассказать для начала?..

Отложив ложку, парень расправил шнур, посредством которого к плееру подсоединялись экран-очки, и в это время Леонид сказал: