Дмитрий Баюшев - Хозяин-барин

Он был самым младшим в роте, весной перед призывом стукнуло восемнадцать, и, хотя ростом и шириною плеч не уступал накачанному сержанту Завехрищеву, возраст сказывался — порой он бывал излишне простодушен, а это в армии наказуемо. В том смысле, что грех не подшутить над телком. Однако подшучивать не хотелось — такие счастливые глаза и такая заразительная улыбка были у белобрысого Вадьки. Впрочем, гориллоподобный Завехрищев начхал и на глаза, и на улыбку и уже раз пять нацепил Вадим и потом долго ржал, тыча в него пальцем и хватаясь за живот. Ржал, надо сказать, в одиночку. Вадим кусал губы и сжимал кулаки, но, понимая, что сержант воспользуется его промашкой, в драку не лез, а делал выводы. И мало-помалу перекраивал себя, но сегодня… больно уж все вокруг было необычно. Как в сказке.

Андрей, стоявший слева от Вадима, пихнул его локтем в бок.

Вадим вытянулся в струнку и преданно уставился на Велибекова. Тот в свою очередь сквозь стекла противогаза сверлил его глазами, готовый обрушиться на рассеянного бойца. Но в глазах Вадима было столько кротости, что Велибеков, шумно выдохнув, сказал нейтрально:

— Не ротозействовать. Красот тут много, спору нет, но еще больше дерьма. Нахватаетесь, всю жизнь на лекарства будете работать.

После чего выдал каждому по два рожка с патронами.

Бункер был закрыт, вызывное устройство работало, но изнутри не доносилось ни звука. Велибеков выудил из планшета связку ключей и, выбрав по прицепленным к ним биркам нужный, вскрыл стальную дверь.

— Завехрищев и Петров, за мной, — скомандовал он. — Остальным ждать здесь.

Завехрищев и Вадим шагнули вслед за ним в скудно освещенный тамбур с еще одной дверью, такой же массивной, выкрашенной в зеленый цвет, с кодовым замком.

— Глаз за тобой да глаз, — обратился Велибеков к Вадиму, пробежав пальцами по кнопкам замка и открыв дверь, — Будешь пока со мной ходить.

«Воспитываете? — подумал Вадим. — Ну-ну».

— Ладно, парень, не обижайся, — словно угадав его мысли, уже мягче сказал Велибеков, зафиксировав замок в открытом положении и отключив его. Мне сейчас крепыши нужны — таскать придется.

Спустившись из тамбура по пологой широкой лестнице на первый подземный этаж, они попали в камеру дезактивации, где их омыли струи бьющей сверху, снизу и с боков пенной жидкости, которая вскоре сменилась обычной водой. Далее они попали в сушилку с сухим горячим воздухом и уже затем в раздевалку, где на плечиках висели комбинезоны персонала, всего пять. Рядом стояли пять пар сапог. Здесь же имелся отсек с пятью защитными скафандрами, снабженными системой охлаждения.

Они сняли противогазы. Теперь так и будет — то снимай, то надевай.

Душ и еще одну раздевалку с рабочей одеждой они преодолели походным маршем, после чего спустились на второй этаж.

На втором этаже, набитом всевозможной аппаратурой, они увидели лежавшего на полу парня в легких синих брюках и белом халате. Белый чепчик валялся рядом с головой, на лице застыла гримаса ужаса. У парня была сломана шея. Следов разрушения вокруг не наблюдаюсь.

— Что же ты, интересно, увидел? — пробормотал Велибеков и скомандовал: — Вниз.

На третьем, нижнем этаже, в пультовой, они нашли остальных. Все в белых халатах и синих брюках, у одного, постарше, с усами, из-под халата выглядывала тельняшка. Здесь произошла драка, но с кем? Пара кресел и металлический сейф были опрокинуты, казалось, кто-то, отступая, возводил временные баррикады. Была вдребезги разбита стеклянная ваза, и среди стеклянного крошева на подсохшем полу валялись увядшие цветы. Кто-то могучий свез к стене тяжеленный, заставленный приборами стол, приборы чудом устояли, хотя стол со всего маху врезался в стену. Рядом со столом в неловкой позе лежал усатый, в уголках рта у него запеклась кровь, в виске зияла черная рана. Чуть поодаль, схватившись за живот, свернулся клубком маленький толстячок. Он, похоже, от боли катался по полу, пока не затих. Еще один, плотный парень, уткнулся головой в клавиатуру включенного компьютера. Видимо, кто-то ахнул его по макушке массивной мраморной пепельницей, а саму выпачканную в крови пепельницу поставил рядом на стол. Последний, тоже молодой человек, сидел в кресле перед столом, густо уставленным телефонами. У него, как и у того, на втором этаже, была сломана шея.

— Грабов, — произнес Велибеков, глядя на усатого. — Железный Грабов.

На огромном, во всю стену, плане Объекта мерно высвечивалась граница зоны, мерцали периметры энергоблоков, административных зданий, складов и тревожным кричаще-красным пятном пламенел квадрат саркофага.

Что же тут произошло? Кто сумел тайно (именно тайно, поскольку никто не ожидал нападения — это ясно как Божий день) проникнуть в бункер, безжалостно перебить персонал и спокойно уйти, заперев за собой дверь? Почему не сработала сигнализация, когда супостаты вскрывали бункер? И как вообще случилось, что никто не обнаружил проникновения? Ведь здесь было круглосуточное дежурство. Да и запоры — будь здоров, так запросто, без ключей, не влезешь.

«А может, супостаты эти никуда не уходили? — подумал Вадим. Притаились где-нибудь — здесь, в бункере, есть где спрятаться. Какая-нибудь банда суперменов. А может, вон за той фанерной дверью в подсобку скрывается такое, ну просто такое… Недаром же вся растительность вокруг гигантских размеров. — Вадим представил себе увеличенную в сорок раз медведку, к тому же вставшую на дыбы. — Обделаться можно. Да взять какую-нибудь личинку, того же майского жука. Банда личинок во главе с медведкой».

— Петров, — сказал Велибеков, — опять тебя понесло? Надень противогаз. Теперь бери вот этого. Да не бойся ты, он уже не кусается. На плечо его закинь, на плечо, ногами вперед.

Тело еще гнулось. Вадим постарался представить себе, что это не труп, а раненый товарищ, и поспешил за Завехрищевым, топавшим по железным ступенькам с таким видом, будто всю жизнь только и делал, что таскал покойников.

Убитых положили на опушке, накрыли брезентом, после чего Велибеков, оставив у БТРов водителей Селиванова и Чеплашкина, повел бойцов на периметр зоны.

Дверь КПП была закрыта изнутри на щеколду, пришлось ее вышибать. На самом пропускном пункте они никого не нашли, зато в кабинете начальника караула увидели два трупа в камуфляжной форме. Один, сержант, навалился грудью на стол, с выброшенной по направлению к телефону рукой, из-под лопатки торчал штык-нож, другой, рядовой, сидел на полу, привалившись к стене, глядя на вошедших остекленевшими глазами и страшно скаля зубы. Этот был пропорот насквозь метровой ржавой трубой. На настенной вешалке висели два автомата. Вадим закрыл глаза, но так было еще хуже, и он снова их открыл, стараясь не смотреть на убитых.