Джеймс Типтри-младший - Последняя из могикан, или Небо в алмазах

Ближе к полуночи на вахту заступил Кранц. Женщина, принесла подогретый томатный сок с самогоном. Голлем начал было отказываться, но сообразил, что желудок у него больше не болит. Не о чем теперь волноваться. Он отхлебнул возбуждающего. Женщина смотрела на экран сканера. — «Рагнарёк» прекрасен, — пробормотала она. — Брось, Анна, — оборвал ее Кранц.

Она продолжала просматривать чертежи, карты и бегущий текст, потом вдруг затаила дыхание.

— Ваше имя Голлем, ведь так?

Голлем кивнул и подошел поближе, чтобы взглянуть на проекцию.

Некоторое время спустя женщина по имени Анна подошла вслед за ним и тоже стала смотреть на проекцию. Старый космоходец спал в углу.

— Топанга была когда-то замужем за неким Джорджем Голлемом, негромко произнесла Анна. — У них родился сын. На Луне.

Голлем забрал у нее из рук картридж сканера и швырнул его в шахту мусоросборника. Анна не сказала ничего больше. Оба они некоторое время смотрели на проекцию. Голлем заметил, что глаза у нее настолько хороши, что вполне возмещают отсутствие подбородка. Она на него не смотрела. В проекции ничего не менялось.

Около четырех часов утра она вернулась к приборам и приняла вахту у Кранца. Мужчины устроились ждать.

— Вызывает медбаза Темис, пожалуйста, ответьте. Вызывает медбаза Темис, — монотонно шептала женщина в микрофон.

Кранц вышел.

Голлему думалось, что даже дышать теперь слишком большой труд.

Внезапно Кранц щелкнул пальцами из соседней комнаты. Голлем пошел на звук. — Смотрите.

Они склонились над проектором. Красное пятно подошло ближе к зеленой точке. А между ними теперь мигала желтая искорка.

— Что это?

Голлем пожал плечами.

— Астероид.

— Невозможно. Мы десятки раз сканировали этот участок.

— Никакой массы. — Голлем нахмурился. — Это призрак в проекции.

Кранц принялся один за другим проверять и выравнивать контрольные устройства ввода данных компьютера. Оставив приборную доску радио и радаров, женщина подошла и тоже склонилась над проектором. Голлем наблюдал за всем происходящим рассеянно, в мозгу его складывались искаженные фагом воспоминания. Что-то, связанное с компьютером.

Повинуясь какому-то порыву, он вернулся к коммуникационному радару и выкрутил приемник на предельную мощность. Все, чего он добился, был взрыв визгов и свистов, фронт давления надвигающихся астероидов.

— В чем дело? — Глаза Анны фосфоресцировали в темноте.

— Ни в чем. Кранц покончил с проверкой. Желтый призрак остался на месте, только теперь он скользил к красному пятну. Если это астероид, массы у него было в сто раз больше, чем следовало бы, ровно столько, сколько могло бы изменить траекторию гравиевого роя. Могло, но не изменило.

Голлем бездумно играл радаром. Старый космоходец храпел. Минуты закоченели. Встряхнувшись, Кранц увел Анну обходить больных. Вернувшись, они остановились у проектора.

Неизвестный объект не исчез, а держал курс на троянцев.

В какое-то мгновение предрассветных часов Голлем поймал слова, подрагивающие на волне космического шума:

— Есть контакт, Вал! Я иду…

Все столпились вокруг него, а он терпеливо улещивал тюнеры, но — пусто. Вскоре из соседней комнаты раздалась рябь отключающихся реле, и все бросились туда. Проектор был мертв; компьютер предохранил себя от индукционной перегрузки.

Они так никогда и не узнали, что в точности произошло.

— Такое возможно, — признался им Голлем. Это было уже далеко за полдень, когда они решили наконец поесть.

— Я знаю, что по дороге сюда, еще до того, как я совсем отлетел на фаге, я рассчитывал траекторию троянцев до базы и скорость их продвижения. Может, я случайно ввел в компьютер координаты мостика «Рагнарёка», а возможно, они и так уже были в памяти. Предположим, Топанга стартовала без заранее установленного курса. Такие старые механизмы запрограммированы на поиск уже просчитанных вариантов. Волне возможно, что компьютер изменил соотношения координат и протолкнул на место курса ту самую траекторию до камня.

— Но у вашего корабля не было массы, — возразил Кранц.

— Эта штука была космочерпалкой, питающей громаднейший реактор. Амортизаторы у нее как сыр. Понимаете, она все равно что ложка с дырками. «Рагнарёк» мог почерпать себя прямо через гравиёвое облако и взорваться, столкнувшись с троянцем. У вас теперь, возможно, появится карманное солнце.

В темный период они вернулись к атому разговору. И еще раз на следующее утро. И снова, когда они Анна просто так глазели из иллюминаторов.

Много дней спустя он показал Анне рукописный текст, какой закрепил на стене медбазы «Свободный Анклав»: