Татьяна Гнедина - Беглец с чужим временем

"Нет, этого не может быть! - Херти замер. - Да, это Рауль! Но как он попал сюда? А если он... если..." - Херти встал и, медленно подойдя к фонарю, остановился. Человек, похожий на Рауля Клемперта, тоже остановился, но в тени.

- Херти, - вдруг тихо позвал он. - Подойди сюда.

Херти вошел в тень. Перед ним стоял Рауль Клемперт.

- Что в театре? - спросил Клемперт. - Где его хозяин?

- Театр закрыли.

Херти оглядел забрызганный глиной плащ Клемперта.

- Закрыли? - Рауль отступил еще глубже в тень к стене балагана.

- Господин Рауль, вы читали сегодняшние газеты?

Клемперт вздрогнул.

- Нет!

- Эйнштейн заочно приговорен к смертной казни. Я был у вашего отца. Портрет у меня.

Глаза Рауля блеснули в темноте.

- Мальчик... ты...

- Вам надо уходить из Берлина.

Клемперт кивнул головой.

- У тебя есть деньги, Херти?

Херти покраснел.

- Я купил себе костюм в эту получку, осталось только пять марок.

- Мало. Значит, надежда только на Трассена. Он достанет деньги. Херти, ты можешь пойти в университет и связаться с Лео?

- С Трассеном? - Херти тревожно посмотрел на Клемперта. Но Лео Трассен...

- Для меня он сделает все! Ведь когда-то я спас ему жизнь.

- Трассен не бывает больше у вашего отца.

- У меня нет другого выхода, - возразил Клемперт. - Поэтому тебе придется немедленно связаться с Лео Трассеном. Пусть передаст через тебя деньги. Я буду пробираться в Чехословакию.

Херти не отвечал. Он смотрел на багровеющее небо.

- Господин Клемперт, над университетом пламя! - прошептал, наконец, Херти.

У Рауля окаменело лицо.

- Я сейчас все узнаю, - сказал Херти. - Не уходите. Я вернусь.

Рауль медленно вошел в темный балаган. Херти прикрыл за ним дверь и заколотил ее доской.

- Гвоздь забит слабо, - шепнул он в щель и побежал на зарево.

ГОСПОДИН ТРАССЕН

СЖИГАЕТ КНИГИ ЭЙНШТЕЙНА

У Херти никогда не было тайн. Жизнь его была проста. Он радовался каждому дню, начинающемуся с торопливого рабочего утра. Берег каждый пфенниг, заработанный им "для дома", и старался урвать время, чтобы научиться рисовать. Писал акварелью легкие, мягкие пейзажи. Рисовал пастелью уютные старинные уголки тихой части города, потемневшие от времени памятники. Вот и все.

Было еще, правда, кое-что в его жизни, но это должно было "навсегда остаться в его душе" с того самого дня, как он купил для своей собственной библиотечки книгу стихов Гейне с розочками на обложке. На закате, гуляя вдоль городской реки, он любил читать стихи...

Навстречу Херти плывет удушливый дым. Слышится отдаленный шум толпы. Время от времени гул смолкает, и раздаются голоса, выкрикивающие отрывистую команду. Потом тишину снова прерывает невнятный рев. К самому входу в Люстгартен примыкала цепь штурмовиков. Вдоль цепочки двигалась толпа, а дальше стлался черный дым от коптящих факелов, от их огней, колеблющихся над университетской площадью. Херти вышел в Музейный переулок. Он был пуст. Гулко ступая по широким каменным плитам между высокими потемневшими стенами музея, Херти дошел до угла и задохнулся от потока раскаленного воздуха. На университетской площади горели костры. Их окружала молчаливая толпа.

- Что здесь происходит? - спросил Херти.

- Жгут вредные книги, - четко ответил чей-то голос.

- Кто жжет?

Девушка в спортивных ботияках повернулась к Херти.

- Жгут те, что на площади...

Внезапно раздался голос диктора:

- Немцы, все на борьбу с вредными книгами! Каждый честный немец должен сжечь одну антинемецкую книгу!

Тишина. А потом рев штурмовиков.

- Вперед! Вперед! Вперед!

Снова зловещая тишина ожидания. И вот на площадь въезжает закрытый фургон. Диктор возвещает:

- Прибыла новая партия антигерманских материалов!

Люди, стоявшие за штурмовиками, выстроились в цепочку. Из фургона вытащили пачку книг, развязали.

- Против материализма, за немецкий идеализм! Я предаю огню произведения Карла Маркса!

Человек отделился от цепочки и, подняв киигу обеими руками над головой, бросил ее в огонь. К костру подошел следующий.

- Против еврейской дерзости в искусстве, во имя высшей расы я предаю огню стихи Гейне!

Херти вздрогнул. Маленький томик стихов с веточкой розы на переплете медленно умирал, шелестя обугленными страницами. Это была "Книга песен" Гейне, книга, которую он знал наизусть...

Печаль, печаль в моем сердце, А май расцветает кругом. Стою под липой зеленой На старом валу крепостном, - прошептал Херти.

"Каждый честный немец должен сжечь одну вредную книгу"...

И снова раздался голос над площадью:

- Против искажения природы и ее неприкосновенных форм: пространства и времени! Против теории относительности, разлагающей честную немецкую науку, я предаю огню книги Альберта Эйнштейна!

Херти увидел, как из толпы вышел полный господин и деловитой походкой пошел к костру, держа книги под мышкой. Это был господин Трассен, отец физика Лео. Херти с ужасом следил за ним. Трассен подошел к костру, встряхнул книги за обложки так, что они повисли, как мертвые птицы, и швырнул их в костер с хорошо разыгранной брезгливостью.

Да, это был господин Трассен. "Честный немец"...

Херти, опустив голову, побрел к Люстгартену, где его ждал Клемперт, для которого больше не было выхода. Дверь по-прежнему была забита доской. Он вытащил гвоздь и вошел. Рауль молча ждал, что ему скажет Херти. У него дрожали губы.

- Там жгут книги, - наконец сказал он.

- Жгут книги?

- Да. - Херти всхлипнул. - Я сам видел, как их жгли. Там был отец Лео Трассена. Он бросил в огонь книги Эйнштейна.

Рауль пошел к двери.

- Господин Клемперт, куда вы? Вам надо переночевать здесь. А завтра я достану деньги...

Тишину парка Люстгартена нарушило щелканье включенных громкоговорителей.

- Внимание, внимание! - заговорил озабоченный мужской голос.- Слушайте чрезвычайное сообщение берлинской полиции! В пределах городской черты находится политический преступник, бежавший из заключения. Бежал художник Рауль Клемперт... Возраст двадцать семь лет. Рост метр восемьдесят пять, стрижка короткая, глаза серые... Особые приметы... За его поимку назначено следующее вознаграждение...

- Я сейчас уйду, - устало сказал Рауль Клемперт.

- Погодите!

Херти бросился к одному из стоявших на сцене выставочных мотоциклов и что-то проверил.

- Есть бензин! Полный запас! - Херти сорвал с мотоцикла номер и сунул его под сиденье. - Выкатывайте! - Он подвел машину к Клемперту.

- Херти... друг... - Рауль положил руку на плечо Херти. Прага... Дом-Минута... Квартира доктора Влачека... Запомни, - голос Рауля прервался.

- Скорее! - шепнул Херти. - Никого нет.

Пригнувшись, Рауль довел машину до бокового выхода на шоссе. Темные деревья стояли неподвижно в безветренном воздухе. Рауль нажал на стартер, и мотоцикл рванулся вперед. Призрачная лента шоссе была пустынна. Сразу пройдя барьер привычных скоростей, Рауль заставил машину отдать последнее. От скорости зависела его жизнь. Скорость становилась смертельной. Он перестал различать проносящиеся предметы. Пространство слилось в бешено проносящуюся материю. Прошлое исчезло. Время остановилось...