Уильям Беркетт - Спящая планета

Второй сгусток энергии погас, и его сменил третий, нарисовав грубый полукруг и упав в полуметре от двери. Прежде чем он погас, последовал четвертый и пятый. Вслед за угасшим третьим к четвертому и пятому присоединились шестой и седьмой. Дальше Риерсон уже не считал, потому что заряды влетали один за другим.

Когда обстрел прекратился, снова пошли солдаты. В плотной атмосфере их фигуры мерцали, как в испорченном трехмерном видеоприемнике, они подошли к обугленному месту. Риерсон поднял плазменный пистолет и ждал. Первый солдат наткнулся на черневший мебельный форт, испустил радостный вопль и послал поток энергии туда, где, как он думал, находился Риерсон. Тот выстрелил в ответ.

Слабеющая струя пламени ударила лларанца в корпус, и он кувыркнулся туда, где, по его мнению, находилась жертва. Он остался жив и кричал от боли, прося кого-нибудь прекратить страдания. Риерсон пожал плечами, с отвращением опустил плазменный пистолет и вытащил обычный. Остальные лларанцы повернулись в его сторону, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть через дым. Он пренебрег безопасностью и открыл стрельбу одиночными выстрелами, очень тщательно целясь. Темные силуэты солдат еле-еле выделялись на фоне более светлой, серой пелены дыма, подсвеченного солнцем. Пока они пытались найти его, еще трое умерли без единого стона, четвертый упал на колени и пытался подобрать свой пистолет, когда пятая пуля отшвырнула его в сторону.

Сожженный солдат все еще вскрикивал. Это вселяло ужас в его товарищей. Теряя драгоценные мгновения, они стояли недвижно, прекратив стрельбу. Пятый и шестой из их группы упали, и только тогда оставшиеся бросились врассыпную. Риерсон, довольный тем, что они сбежали, дал им уйти.

— Ктонибудь! — корчился умирающий лларанец. — Ради Сирри, ктонибудь… о Сирри, как больно! Больно…

Что-то шевельнулось глубоко в душе землянина. Прежде чем он сам осознал, что делает, он был уже над диваном и протискивался на звуки стонов. Когда он оперся на поврежденный стул, его обугленные ножки разошлись и гора из мебели немного осела. Он пробрался вперед и застыл, глядя на изуродованное, сожженное тело.

Лларанец или услышал звук сдвинувшейся мебели, или почувствовал теперь его присутствие. Опаленная голова дернулась, глаза белели на черной маске лица. Он смотрел, ничего не видя.

— Зиг? — спросил он. — Это ты… Зиг?

— Йио, — сказал Риерсон, — твои товарищи погибли.

— Рекк? — Голос был недоверчивым. — Ты… рекк?

— Да.

— Ты… подстрелил меня?

— Да.

— А-а… — Казалось, что он расслабился. — Я боялся… что меня подстрелил кто-то из своих… в неразберихе. По крайней мере, я погиб с честью… в битве.

Его глаза пытались увидеть лицо Риерсона сквозь дым. Он сумел рассмотреть.

— Сирри! Ты выглядишь, как кошмары… детства, рекк, как напарра… как… шагающий в ночи. — Он прерывисто дышал: — Значит, поклоняющиеся предкам были… правы. Ты… ты… — Судороги сотрясали его. — Рекк?

— Что?

— Рекк, дай мне соединиться с моими предками. Я… устал… и боль невыносима. Дай мне покой. — Оранжевая кровь пузырилась на его обожженных губах. — Я напал на тебя открыто — я сражался честно. Я не заслуживаю… медленной смерти.

— Но…

— Ты начал убивать меня, рекк. Закончи работу. Неужели я должен… умолять? Неужели эта пытка — та цена, что я плачу за то… что вторгся и потревожил… твои останки? Что такое смерть? Ты должен знать лучше, чем я. Но боль, боль… — Голос стал неразличим, глаза дико вращались.

Риерсон поднял пистолет и нажал на курок.

Потрясенный, он вернулся назад к двери, руки дрожали, а ноги отказывались служить. Дым развеивался, выходя вверх и через дверь, холодом потянул сквозняк, но что ему ветер? Риерсон залез на диван и, пошатываясь, спрыгнул на пол.

Что-то невыносимо горячее пронеслось над головой, сильно ударив в дверь.

Он упал на живот и стал смотреть вперед через клубящийся дым. На лестнице высокий широкоплечий ллари с эмблемой-кометой на груди и пистолетом в правой руке щурился, пытаясь увидеть что-нибудь сквозь дым. Риерсон вспомнил искаженные болью черты лица ллари, молившего о смерти в выставочном зале, и все его существо восстало против мысли, что он станет таким же. Пистолет быстро и уверенно скользнул ему в руку и дважды выстрелил.

Мгновение лларанец стоял как окаменевший, недоверчиво рассматривая дырки, пробитые в его форме. Потом он согнулся и мягко соскользнул вниз по лестнице. Риерсон перекатился в сторону, взял в руки ружье и спрятался под лестницей как раз в тот момент, когда тяжелые ботинки загрохотали по ней. Под таким углом было видно, как дым толстой змеей течет из проема и уходит вверх в открытую дверь, ведущую на крышу.

Из дыма выступило несколько фигур, и сверху вниз потекли потоки плазменного огня. Произошел быстрый обмен выстрелами, какую-то секунду с обеих сторон одновременно лился огонь. Два тела остались на диване баррикады, еще два упали вниз в выставочную комнату. Пятое свалилось сверху на того, который был с нашивкой-кометой. Десяток солдат смущенно топтались не больше чем в трех метрах от места, где свернулась калачиком их жертва.

— Вперед! — пронзительно кричал какой-то тип. — Он пытается ускользнуть в дыму. За ним!

Солдаты скрылись в клубах дыма. Командир двинулся было за ними, но заколебался, потом присел за диваном. Послышались звуки выстрелов, крик муки, потом настоящий рев. Лларанец за диваном подождал, пока стрельба не прекратилась, а рев не стал совсем громким, и отправился на место перестрелки, начальственно крича.

Когда он ушел, Риерсон скользнул за угол, перескочил через наваленные тела и рванул вверх по лестнице. На полпути он миновал второго обладателя нашивки с кометой, лежащего без сознания и с оторванной по локоть рукой. Другая рука сжимала все еще дымящийся пистолет.

Лестница шла наверх через небольшую будочку на крыше, из которой смотритель парковки следил за передвижением посетителей. Риерсон остановился у двери и осмотрел крышу.

На покрытой гравием площадке была припаркована авиетка, в ней сидел только один лларанец в похожем на пузырь кокпите, что-то возбужденно говоря в коротковолновый передатчик. Чтобы перебраться на следующую крышу, Риерсону пришлось бы пройти мимо авиетки, под взглядом лларанца, и с риском навлечь на себя погоню, которую тот мог легко вызвать по коротковолновику.

Он пересек крышу в несколько прыжков, взлетел вверх по короткой лестнице внутрь аппарата, остановился, чтобы прислушаться и дать глазам привыкнуть к мраку. Сейчас он мог слышать голос лларанца, но тот говорил так быстро, что слов нельзя было разобрать.

Риерсон подошел к лестнице кокпита и осторожно взобрался по ней. Когда его голова и плечи были над люком, он положил свою винтовку на мягкий подлокотник ближайшего пилотского кресла.