Мэрион Брэдли - Призрачный свет

— Я должна поговорить с тобой. Прямо сейчас, — произнесла Труф.

— Пожалуйста, — ответил Джулиан. — В уголках его губ мелькнула слабая улыбка. Словно он догадывался, о чем пойдет разговор, и знал, чем он закончится. — Подожди минуту, сейчас я выйду, — сказал Джулиан, повернулся и исчез за шторой.

Труф стояла в дверях храма, не решаясь войти внутрь. Храм начал внушать ей тревогу и неприязнь. Она посмотрела на все еще стоящий посредине алтарь со звериными шкурами. Джулиан вышел, и, подойдя к алтарю, достал из-под одной из шкур какой-то сверток, завернутый в шелковую ткань.

— Я готов, — произнес он. — Может быть, пройдем ко мне?

— Джулиан, — начала Труф, но он уже повернулся и зашагал вперед.

Труф ничего не оставалось делать, как только последовать за ним.

— Ну, вот мы и дома. — Джулиан сел на обитую голубым бархатом софу и набросил на шею полотенце. — Должен сказать, что сегодня ты поднялась довольно рано. Он вытер с лица остатки ритуального масла, но даже без него продолжал выглядеть как сверкающий, полудикий бог варваров. — Что подняло тебя? — спросил он, положив полотенце на стол рядом с принесенным свертком.

Труф молчала. Здесь в тусклом свете холодного утра все ее догадки и сновидения начали казаться ей смешными. Голова продолжала болеть, и больше всего Труф хотелось поскорее уйти и завалиться спать.

— Немного вина? — предложил Джулиан. — Хотя для тебя еще рано, для меня — поздно. Ничего, назовем это поздним обедом. — Джулиан поднялся, подошел к бару, достал два длинных, на тонких ножках хрустальных бокала и наполнил их рубиновой жидкостью. Казалось, что она, как и бокалы, тоже отражают свет. — Портвейн, — пояснил он. — Когда-то давно считалось, что он насыщает кровь, — улыбнулся Джулиан. — Но как бы там ни думали раньше, сейчас это одно из маленьких житейских удовольствий, которые мы можем себе позволить. — Джулиан поставил бокалы на стол. — Присаживайся, — сказал он и сел на софу. — Я не собираюсь тебя торопить, дорогая, но сегодняшняя ночь у нас решающая, и мне хотелось бы подготовиться к ней. Прости, но много времени тебе я уделить не могу, нужно выспаться. Мои планы на сейчас — душ и постель, — произнес Джулиан. — Правда, если ты наконец-то решила присоединиться ко мне, тогда… — Он улыбнулся.

Труф поняла довольно прозрачный намек и кивнула.

"Скажи ему, — твердила она себе. — Скажи сейчас".

— Ты — сын Торна, Пилгрим Блэкберн. — Труф сама не поняла, как у нее это вырвалось.

Маска треснула и упала. Улыбка мгновенно слетела с лица Джулиана. Изменилось даже само лицо, оно стало совсем другим, хмурым и жестоким. Прежним оставался только пронизывающий, тяжелый, змеиный взгляд.

В затянувшемся молчании голос Джулиана прозвучал неожиданно. Но это говорил уже не тот Джулиан. От прежнего осталась только оболочка, кожа, внутри которой находился сейчас другой человек.

— Совершенно верно, — ответил он и широко улыбнулся. — Как ты догадалась?

До последнего момента Труф надеялась, что это неправда, что Торн — это видение, обманчивое и обманывающее. Но, вглядываясь в лицо Джулиана, точнее, Пилгрима, она видела черты лица Торна.

Перед ней сидел ее брат, который даже сейчас пытается с ней заигрывать и флиртовать. Ему совершенно не важно, что в их жилах течет одна и та же кровь. К своему стыду, и сама Труф еще чувствовала страсть к нему.

— Мне сказал Торн, — наконец ответила она на вопрос Пилгрима.

— Значит, он здесь. — Пилгрим смотрел на Труф сквозь полуопущенные ресницы. Труф заметила, что он нисколько не удивился ее заявлению. — Я так и знал, — продолжал он. — Подумать только, какое счастливое воссоединение семейства. И живые, и мертвые собираются по эту сторону судного дня, намереваясь рука об руку, с радостным пением пройти сквозь врата жизни. Хотя, должен заметить, что завтра песенка Торна будет спета.

— Пилгрим, о чем ты говоришь?

— Да, я — Пилгрим, твой потерянный братец. Почему ты не бросишься в мои объятия, сестрица? Или не рада обрести меня? — Пилгрим наклонился и стал похож на ощерившегося, выгнувшего спину дикого кота. — Ведь все эти годы я следил за тобой, знал каждый твой шаг. В конце концов я бросил это занятие, когда окончательно понял, что ты не захочешь работать со мной над приближением нового зона. И теперь представь мою радость, когда ты заявилась сюда сама и начала делать робкие попытки изучить свою наследственность. Так не отрекайся от нее, сестра моя. Ты наследница сидхе, в твоих жилах, как и в жилах моих и Блэкберна, течет кровь светлых богов, владык человечества. Торн струсил, он отказался от того, что принадлежит ему по праву, — шипел Пилгрим. — Или давай сохраним некоторую почтительность к папаше и скажем, что тогда еще не пришло время для властителя. Но сейчас уже не розовые шестидесятые годы, а девяностые. Мир готов встретить… новых героев. — Пилгрим откинулся назад и взял в руки бокал.

Его монолог показался Труф отвратительным и непонятным, у нее появилось желание немедленно оставить Врата Тени. Она попытается убедить Айрин и Лайт поехать с ней. Но если они не согласятся, Труф уедет одна. Дилан был прав, нельзя жить за других. Но как бы там ни случилось, Труф все равно когда-нибудь вытащит отсюда и спасет Лайт.

Оставаться здесь больше нельзя.

— Почему ты мне сразу не сказал, что ты мой брат? Я бы… — начала говорить Труф, но Пилгрим прервал ее.

— Ты бы читала мне нравоучительные лекции о морали и рационализме. Ну сама подумай, разве ты была бы со мной такой милашкой, если бы я тебе открылся сразу? Нет, дорогая сестричка. А ты такая красивая и соблазнительная, даже очень, — ворковал Пилгрим. Значение его слов Труф определила безошибочно.

— Ты же мой брат, — возмущенно произнесла она. Желание близости с ним исчезло, вместо него Труф наполнял ужас перед сидящим напротив нее незнакомым жестоким человеком. Как она только могла думать, что знает Джулиана?! Но какого Джулиана? Где он? Торн прав — это демон, улыбающийся, с холодными как сталь глазами.

— Ну и что? — ответил зловещим голосом Пилгрим. — Да будет тебе известно, сестрица, что сидхе не считают кровосмешение преступлением. Даже наоборот, приветствуют его. В древних храмах Египта и Атлантиды процветали традиции светлых богов. Но я вижу, что тебя это страшит. Значит, я был прав — ты еще не готова жить в новом зоне. Ты даже не давала мне книгу, хотя я неоднократно и очень ласково просил тебя об этом.

— И это ты знаешь? — Труф не удивилась, словно какой-то части ее сознания скрытые тайны Врат Тени с самого начала были известны.

— Я всегда говорил тебе, что если будешь пользоваться не только пятью известными чувствами, а подключишь и другие, то получишь лавину дополнительной информации. Я терпеливо ждал, давая тебе возможность самой отдать книгу. Правда, не поздно сделать это и сейчас. В голосе его прозвучала надежда.