Бернард Беккетт - Генезис-2075

— Так что же действительно руководит твоими поступками? — переходя в наступление, резко спросил Адам, будто бы заметив колебания робота.

— Ну, я могу рассказать тебе целую историю об этом, если ты, конечно, хочешь ее услышать, — произнес Арт. — И ты поверишь ей или не поверишь, в зависимости от того, насколько она будет тебе подходить. Впрочем, какой толк от этих историй?

— Нет, — Адам покачал головой, — ты меня опять не собьешь. Я больше не хочу слушать твои истории.

Анакс украдкой кинула взгляд на Экзаменаторов. Они смотрели не на голограмму, а на нее. На лице Форда появилось новое выражение. Анакс почувствовала, как в ней зарождается странное чувство: свирепое, дышащее опасностью. Она знала, с ее стороны глупо ощущать подобное по отношению к парящему в воздухе изображению человека, который умер много лет назад. Но иного выхода у нее было: хоть Анакс и не могла понять этого до конца, но теперь судьба Адама стала и ее судьбой. Ее выбор темы для вступительного испытания не был случайным.

— Мои слова — не просто веселая побасенка, — Адам говорил сквозь зубы, едва открывая рот. — Я пытался объяснить, в чем именно заключается разница между нами. Именно поэтому я тебе никогда не поверю.

Ты знаешь, какая мысль приходит мне в голову каждое утро, сразу же после пробуждения? Это мысль о том, как сбежать отсюда. Всякий раз, каждый миг, когда я свободен от экспериментов и необходимости выслушивать твой треп, я задаюсь вопросом, как мне выбраться на свободу. Как? Как мне вырваться из этих стен?

Я знаю, мне лучше выбросить эти мысли из головы и не терзать себя понапрасну. Выло бы логичней и правильней смириться с тем положением, в котором я нахожусь. Радоваться тому, что я вообще жив. Может, стоило припомнить уроки медитации, которым меня учили, когда я был моложе. Может, следовало бы успокоиться и убедить себя, что мне хватает давящей пустоты этой комнатушки и бессмысленного существования в полном одиночестве, убедить себя в том, что мне этого вполне довольно. Но у меня не получается. Я так не могу. Со мной остаются мои воспоминания. Воспоминания о том, как я смеялся с приятелями, сладкие воспоминания о полузабытых любовницах. Каждый удар сердца отмеряет еще один пройденный миг, еще одну драгоценную секунду, украденную у меня, у той жизни, которой я так мечтал жить.

Мы с тобой разные. Я больше не хочу называть эту разницу сознанием. Половина людей из тех, кого я знал, не более разумны, чем ты. Я не могу называть ее свободой воли, поскольку не выбор движет мной. Я не могу закрыть глаза на ощущение того, как жизнь медленно уходит от меня. Я не могу закрыть глаза на тот факт, что жизнь для меня приобретает смысл, только когда я вижу улыбку или чувствую в своей ладони ладонь другого человека. В этом и заключается различие между нами. И в этом ты уступаешь мне. Да, ты умнее меня и сможешь вывернуть наизнанку что бы я ни сказал, но это не изменит одного простого факта. Ты уступаешь мне.

Адам перестал мерить шагами комнату и повернулся к роботу. Напряжение между андроидом и человеком притягивало их друг к другу. Откинув голову, работ приблизился к Форду.

— Ты ошибаешься, — прошептал Арт, и в уголках его глаз блеснули слезы. — Я тоже хочу вырваться на свободу.

— Я тебе не верю, — покачал головой Адам.

— Тогда почему ты попросил меня вывести из строя систему наблюдения?

— Надеялся тебя проверить. Но теперь вижу, что не могу.

— Время почти вышло. Тебе лучше изменить свое мнение.

— У тебя есть план? — спросил Адам.

— Конечно, есть, — Арт позволил себе едва заметно улыбнуться, — Я ведь умнее тебя. Забыл?

— Если у тебя есть план, чего ты так долго тянул? Почему не сказал раньше?

— Я хотел знать наверняка, что у нас общие цели. Я хотел удостовериться в том, что могу тебе доверять.

Несколько мгновений Адам обдумывал слова робота, а потом кивнул. В глазах человека зажегся огонек робкой надежды:

— Ты можешь мне доверять. В чем же заключается твой план?

Голограмма застыла, а в комнате зажегся свет, отчего изображения заговорщиков утратили трехмерность и стали почти прозрачными. Казалось, разыгравшаяся перед присутствующими сцена была лишь сном. Анакс повернулась к Экзаменаторам. Она чувствовала себя оглушенной и некоторое время стояла не шевелясь. Время как будто остановилось. Словно издалека Анакс услышала, что к ней обращаются, и попыталась сосредоточиться.

Экзаменатор: Насколько я могу судить, вы потрясены. Меняет ли увиденное вашу интерпретацию событий?

С чего ей начать? Увиденное меняет не только ее интерпретацию, но и все интерпретации, что вообще до сих пор существовали.

И официальные версии, и трактовки ревизионистов. Однако глагол «менять» был неверен. Увиденное полностью опровергало все толкования. Уничтожало их на корню.

Нельзя молчать. Правда сама найдет нужные слова. Так ей советовал Перикл. К худу или к добру, но у нее не оказалось выхода. Оставалось надеяться, что комиссия поймет ее смятение. Ей сделают скидку.

Анаксимандр: История Финальной Дилеммы общеизвестна. Считается, что предумышленного плана побега не существовало. Нас учили, что в базовой части программы Арта был вшит нерушимый императив, код, на который не влиял процесс развития робота. Во-первых, андроид не мог причинить вред другому мыслящему существу, а во-вторых, не мог действовать вопреки желаниям Философа Уильяма, который по-прежнему тщательно отслеживал перемены, происходящие с его сознанием. Мы привыкли думать, что причиной Финальной Дилеммы стал сбой систем в здании тюрьмы. Как всегда, существует несколько мнений о произошедшем. Согласно одной точке зрения, причина случившегося — стечение не зависящих друг от друга обстоятельств. Недостаток в финансировании, небрежность в процессе сервисного обслуживания, халатность рабочего и даже землетрясение. Случайность, не имевшая под собой причины, ненамеренный результат. Если бы меня спросили об этом до просмотра голограммы, я бы сказала, что являюсь сторонницей именно такой интерпретации событий.

Иное толкование, которое я продолжаю считать ошибочным, является той или иной вариацией теории заговора. Попытка повстанцев, о деятельности которых в то время имеется множество документов, спасти Адама из заключения. Желание либерального крыла положить конец программе создания искусственного разума или же, согласно еще одной точке зрения, поставить ее под свой контроль. Однако никаких доказательств вмешательства извне так никогда и не нашли, а поскольку они отсутствуют, думаю, нам следует признать несостоятельность подобных теорий и считать их исключительно трогательными легендами.