Филип Дик - Ветеран войны

— Но почему Директорат не прекратит это безобразие? — возмущенно спросил Ле Марр. — Пары бронеколонн вполне хватит, чтобы восстановить спокойствие.

— Директорат, — холодно засмеялся его сосед Джон В-Стивенс, — финансирует их, организует, дает им бесплатное время на видеоканалах.

Глаза Ленарра близоруко, недоуменно заморгали. — Паттерсон, неужели это правда?

Теперь искаженные яростью лица были совсем близко, они с обеих сторон обтекали приземистый, сверкающий «бьюик». Хромированная приборная доска вздрагивала и слегка дребезжала от тяжелого топота ног по мостовой Доктор Ле Марр спрятал пленки в металлическую кассету и нервно огляделся по сторонам; втянувший голову в плечи, он очень напоминал перепуганную черепаху.

— А вы-то чего боитесь, — хрипло сказал В-Стивенс. — Вас они пальцем не тронут — вы ведь англичанин. Это мне надо бояться.

— Они свихнулись, — пробормотал Ле Марр. — Все эти идиоты, шагающие строем и рвущие глотки.

— Ну зачем же так сразу — идиоты, — спокойно повернулся к нему Паттерсон. — Они слишком доверчивы, вот и все. Они верят тому, что им говорят, равно как и все мы, остальные. Беда в том, что им говорят ложь.

Он указал на один из плакатов, огромный стереоскопический портрет, тяжело раскачивающийся в руках тащивших его людей.

— Обвинять надо его. Это он выдумывает всю эту гору лжи. Это он давит на Директорат, разжигает ненависть и насилие — что ж, его кошелек это может позволить.

С портрета смотрело суровое благородное лицо седовласого джентльмена, гладко выбритого и высоколобого. Крепко сложенный мужчина лет под шестьдесят, чем-то похожий на университетского профессора. Доброжелательные голубые глаза, твердый подбородок — одним словом, весьма впечатляющая фигура достойного и уважаемого человека с высоким общественным положением. А под этим портретом — личный лозунг, плод минутного вдохновения:

ВСЕ КОМПРОМИССЫ — ПРЕДАТЕЛЬСТВО!

— Фрэнсис Ганнет, — пояснил Ле Марру В-Стивенс. — Великолепный образчик человека, не правда ли? Земного человека, — поправил он себя.

— Но ведь у него очень благородное лицо, — запротестовала Ивлин Каттер. Разве может человек такой интеллигентной внешности иметь что-нибудь общее со всем этим?

В-Стивенс затрясся от смеха, но веселья в его иронии не было.

— Эти изящные, белые, чистые руки гораздо грязнее рук водопроводчиков и плотников, которые орут за окнами нашей машины.

— Но почему…

— Ганнету и его группе принадлежит «Интерплан Индастриз», холдинговая компания, контролирующая чуть не все экспортно-импортные операции внутренних планет. Получив независимость, мы и марсиане неизбежно влезем в его поле деятельности. Появится конкуренция. А так нас ограничивает нечестная, да что там — откровенно жульническая система коммерческого законодательства.

Колонна приблизилась к перекрестку. Плакаты и транспаранты куда-то исчезли, в руках вожаков демонстрации замелькали булыжники и дубинки. Криками и жестами увлекая за собой остальных, лидеры мрачно двинулись к небольшому современному зданию, над которым мигала светящаяся надпись: «Кока-Кола».

— Господи, да они же собрались громить отделение «Кока-Колы»! — Паттерсон начал открывать дверцу машины.

— Ничего вы тут не сделаете, — остановил его В-Стивенс. — Да и вообще там никого нет. Обычно их предупреждают заранее.

Окна из толстого, прозрачного, как хрусталь, пластика разлетелись вдребезги, и толпа начала протекать внутрь маленькой, подчеркнуто щегольской конторы. Полицейские неторопливо профланировали мимо, зрелище им явно нравилось. Через разбитые окна на тротуар полетели столы, стулья, папки с документами, мониторы, останки компьютеров, пепельницы и даже веселенькие плакаты с изображением прелестей жизни на других планетах. Взметнулись черные языки едкого, копотного дыма — это кто-то поджег помещение тепловым излучателем. Теперь участники разгрома повалили наружу, счастливые и довольные.

На лицах стоявших вдоль тротуаров людей отражались самые разные чувства. У некоторых — восторг, у других — любопытство, но у большинства — тревога и ужас. Они отворачивались и уходили, а мимо них грубо проталкивались погромщики — возбужденные, с перекошенными лицами, нагруженные добычей.

— Видели? — спросил Паттерсон. — Все это сделали несколько тысяч человек за плату, полученную от Ганнетовского комитета. «Первопроходцы» — наемники Ганнета, его охранники и штрейкбрехеры. Сегодняшнее мероприятие для них что-то вроде сверхурочной работы. Они пытаются выдать себя за голос всего человечества, но ничем подобным в действительности не являются. Шумное, скандальное меньшинство, маленькая кучка фанатиков.

Группа демонстрантов рассыпалась и быстро таяла. Цель была достигнута отделение «Кока-Колы» превратилось в черную, дотла выгоревшую коробку, жутко зиявшую пустыми провалами окон, уличное движение было остановлено, чуть не половина Нью-Йорка видела угрожающие, кровожадные лозунги, слышала топот ног и полные ненависти крики. Теперь люди начали расходиться по своим конторам и магазинам, возвращаться к повседневным заботам.

И тут погромщики увидели венерианскую девушку, которая прижалась к двери закрытого подъезда одного из домов.

Паттерсон бросил машину вперед. Дико скрежеща, чуть не вставая на дыбы, она пересекла улицу, вылетела на тротуар и помчалась вслед за группой побагровевших, рвущихся вперед бандитов. Первую волну нос машины раскидал по сторонам, словно смятые бумажные игрушки, остальные, отброшенные сверкающим металлическим бортом, повалились на мостовую.

Венерианская девушка увидела приближающуюся машину и землян на переднем сиденье. На мгновение она застыла, парализованная ужасом, а затем повернулась и в отчаянии бросилась прочь по тротуару, в кипящую массу людей. Преследователи заулюлюкали:

— Держи утколапую!

— Утколапых — на Венеру!

— Земля — землянам!

А за всеми этими лозунгами — отвратительный привкус похоти и ненависти.

На мгновение остановив машину, Паттерсон съехал с тротуара на мостовую. Непрерывно сигналя, он мчался за девушкой и быстро обогнал погромщиков. В заднее стекло врезался увесистый булыжник, за ним последовал целый град камней. Толпа, заполнявшая улицу, безразлично расступалась, освобождая путь машине и погромщикам. В полном отчаянии, задыхаясь и всхлипывая, девушка бежала между стоящими у обочины машинами и группами людей. Ни одна рука не задержала ее, но и ни один человек не попытался помочь ей.

Паттерсон обогнал девушку и резко затормозил. Словно перепуганный заяц, она развернулась и помчалась назад, прямо в руки погромщикам. В одно мгновение распахнув дверцу, В-Стивенс бросился за ней, схватил за шиворот и рванулся к машине. Ле Марр и Ивлин Каттер втащили их внутрь, Паттерсон резко бросил машину вперед.