Лайт Дэйтон - Муравейник

Кира слушала, полуприкрыв глаза. Она боялась поверить, но все же лукаво спросила:

— И что ты ответил?

— Что есть. Я сказал: ее зовут Кира, и мне без нее очень плохо. И что я очень боюсь за нее, как бы чего не случилось. Что она совсем одна там осталась.

— А я ходила тебя спасать… Богвар меня чем-то напоил и вернул назад. Никогда ему не прощу! И все это ерунда, что они говорят: мол, я не привыкла к пустыне и быстро погибла бы, и все такое. Я уже начала привыкать, в первый день было очень тяжело, это правда, но дальше, точно, было бы легче, я знаю… — Она примолкла, потом тоном маленькой, нашкодившей девочки сказала: — Потом я каждое утро, еще до рассвета, пыталась убежать. Но меня все время ловили и возвращали домой.

Редар, прекрасно знавший, как жестока и опасна может быть пустыня, как она нетерпима к новичкам, не стал спорить. Пустыня не прощает ошибок и не любит беспечных — две непреложные истины. Кира, конечно, переступила и ту, и другую. Хорошо, что Богвару удалось ее перехватить… Вслух он сказал только:

— Знаю, мне уже рассказали. Твоя бабушка, по-моему, немного злится.

— А, не обращай внимания. Она всегда на что-нибудь злится, я уже привыкла.

Кира привлекла его к себе, прижавшись губами к губам, по которым она так соскучилась, обняла со всех сил, которые только были в изящных тонких руках.

— Я бы тебя еще раньше спасла, только меня не выпустили.

— Конечно, спасла бы, — не стал спорить Редар, гладя ее волосы. — Конечно, спасла бы…

Он расстегнул хитиновые крючки у нее на груди, сдвинул ткань с плеч и стал покрывать их поцелуями.

— Великая Богиня, как я мечтал об этом в плену…

— Ты помнил обо мне, Редар? — Она, полуприкрыв глаза, подняла лицо к потолку. — Помнил?

— Не забывал ни на миг… — Ткань упала на пол, и горячие губы юноши коснулись розоватых сосков, заставив девушку застонать.

— Как долго я тебя ждала, — попятилась Кира, и откинулась на постель. — Как долго…

Редар, торопливо скинув одежду, подступил ближе, опустился на колени и снова принялся целовать ее — свою единственную, желанную, любимую. Целовать грудь, плечи, ноги, живот, пушок внизу живота.

— Я не могу больше, Редар! — взмолилась она. — Ну, иди же ты ко мне!

Юноша, мучавшийся от огромного желания не меньше ее, накрыл любимую своим телом и легко проник в горячие и влажные врата страсти, и задергался, окончательно теряя разум и отдаваясь древнему сладостному инстинкту. Волны наслаждения одна за другой прокатывались по телу, побуждая отдаться действу целиком и полностью, каждой частицей своего тела, самым потаенным уголком сознания.

— Моя Кира! — Ему показалось, что на миг он превратился в одну из своих бомб. Его словно разорвало огнем — и в тот же миг тело до краев наполнилось слабостью, перемешанной с приятной истомой. — Кира, любимая моя… Как же хорошо с тобой… Мое счастье…

Любовь вернулась к ним снова, будто и не было разлуки, и они просто наслаждались тем, что есть друг у друга. Уже засыпая, усталая Кира сонно пробормотала:

— Реди, а хорошо, что мы будем жить наверху, правда? У нас будет дом, большой и просторный, и мы всех позовем в гости: и бабушку, и Кенгара, и даже Салестера. А еще эту твою Наю…

А Ная в это время сидела в пещере Правительницы подземного города и беседовала с Айрис о том, как лучше всего пресекать заразные болезни, время от времени поражающие многолюдные человеческие поселения. Беседовала, и никак не могла отделаться от мыслей о молодом пустыннике, растворившемся в лабиринте каменных коридоров и никак не возвращающемся к ней. Наконец она не выдержала и мысленно поинтересовалась у бурых смертоносцев, которым Младший Повелитель приказывал приглядеть за ценным пленником:

«Где Редар?»

«Спаривается с самкой», — немедленно откликнулись Восьмилапые и в подтверждение прислали Управительнице череду импульсов, исходящих от порученного им двуногого.

Ная вздрогнула и громко скрипнула зубами. Ее словно окатило кипятком от одного лишь осознания того, что ее Редар сейчас, прямо сейчас сжимает в своих объятиях какую-то дикарку, любит ее, ласкает…

«Лучше бы я его убила!» — Она вспомнила, как нарушила приказ Хозяина и болезненно поморщилась. Представить Редара мертвым для нее было куда легче, нежели знать, что он милуется с другой.

— Вам плохо, уважаемая Ная? — забеспокоилась Правительница.

— Нет-нет, — через силу улыбнулась гостья. — Нога немного затекла. Сейчас пройдет.

Наутро, с восходом, Редар отправился в долину Ущелий за нефтью. Черной земляной крови понадобится много, а потому он взял с собой два десятка человек — в основном молодежь. Клерт, единственный оставшийся ученик, Малик, его брат Ларт — как выяснилось, это он первым углядел Редара со смотровой площадки. Был здесь и Ремра, с которым еще вчера у Редара случился странный разговор:

— Редар, я так рад, что ты вернулся. Здравствуй, друг. — Ремра ухватил его кулак с такой неожиданной силой, будто хотел оторвать.

— Ремра! Как я рад тебя видеть! Неожиданно тот потупился:

— Скажи, Редар, ты не держишь на меня зла?

— Мертвые пески! За что?

— Ну, я испугался смертоносцев, не смог вас с Симом защитить…

— Да что за чушь, Ремра! Выкинь это все из головы. Как бы ты, интересно знать, защитил нас от раскоряк? Ты что — древний герой? Тебя убили бы в одно мгновение…

— Да? А мне казалось, что все случилось из-за меня. Тебя и Сима похитили, Гиндаг погиб, остался один я…

Девушек Редар не взял, хоть и протестовали они страшно. Ликка так вообще чуть его заживо не съела: еще бы — ей все интересно, столько событий случилось, надо бы его расспросить, да поподробнее, а все никак не удается. Одна только Кира все поняла верно. Редар про себя усмехнулся: ощутила на себе, что пустыня — не место для праздных прогулок. Топать под раскаленным солнцем с тяжеленными глинянками на шее — занятие все-таки для мужчин.

Шли быстро, парни изредка косились на семенящих позади пауков, но молчали.

Оказывается, пауки получили от Фефна приказ: защищать его, Редара. И, вычитав в мозгу человека, что он намерен отправиться куда-то в пески, где, возможно, бродят муравьиные разведчики, пауки без лишних размышлений пристроились в хвост отряда.

Муравьи им в самом деле встретились. Семь рыжих тварей выскочили из-за неприметной дюны, застыли, оценивая количество людей, — стоит ввязаться в драку или лучше убежать? Юноши ощетинились копьями, муравьи попятились, но в этот момент две тени чиркнули по песку и набросились на шестилапых. Расправа была короткой и жестокой. Муравьи — обычные разведчики, не солдаты, — даже не успели поднять жвалы, как трое уже были повержены на песок ударами мощных лап, а четверо — укушены и, мучительно изогнувшись, заваливались на бок под медленным воздействием яда.