Анатолий Радов - На поверхности (сборник рассказов)

– Вправду – ответил Бердышев – Только не человечки. Под два с половиной метра ростом.

Вся делегация поспешила к зданию.

– Один из них что-то говорил, но мы естественно ничего не поняли. Нужно направить сюда лучших лингвистов и языковедов, пусть начинают с ними работать – говорил Бердышев, шагая рядом с президентом по коридору – Как там насчёт проблемы, о которой я вам говорил?

– Всё уже решается – ответил президент – Но мы не можем сделать так, чтобы об этом молчали все, это невозможно. Есть один способ, это держать их пока здесь. Может, они и не захотят ничего узнавать о нашей планете. Побудут здесь немного, да и улетят себе восвояси.

– Лингвисты, лингвисты нужны – возбуждённо продолжал Бердышев – Иначе мы никогда не узнаем, зачем они прилетели. А может они уже знают? – спросил вдруг Бердышев, остановившись – Мы же в космос спутник отправили с полной информацией!

Президент тоже остановился и посмотрел на генерал – майора.

– Будем надеяться, что нет – проговорил он задумчиво – Да и вообще, может, они и не обратят на это никакого внимания.

– Может они уже требуют – медленно произнёс Бердышев, посмотрев в глаза президенту – Откуда мы знаем, что он там целых десять минут говорил?

Они ещё с секунду посмотрели друг другу в глаза, и быстро зашагали к комнате отдыха.

Вселенная не стоит на месте. Мы не стоим на месте. Ничего не стоит на месте. Разве мы несём ответственность за других? Мы идём к своей цели. Человеческой. Работая локтями, руками, мозгами. Какое нам дело до других?

Президент вошёл в комнату, бросив охране, чтобы те оставались в коридоре. Вслед за ним вошли Бердышев, и советник по вопросам безопасности. Они втроём посмотрели на пришельцев. Пришельцы заинтересованно посмотрели на них.

– Да они похожи, очень похожи – подумал президент – Только меньше, и на двух ногах. Больше похожи на этих, как же их?

Он взял Бердышева под локоть.

– Мы постараемся сделать всё возможное, чтобы они ничего не узнали – проговорил он шепотом, и, развернувшись, вышел.

Он зашагал по коридору к выходу. Охрана молча последовала за ним вдоль стен.

– Что ему сейчас тут делать? Пусть работают лингвисты, шифровщики. Пусть разбираются в их языке, пусть учат их и учатся сами – принялся размышлять он.

Вслед за ним из комнаты выскочил советник по вопросам безопасности, и недоумённо засеменил следом.

– Вспомнил, как их – президент щёлкнул пальцами – Диплодоки. Да, больше всего они похожи на диплодоков. Такие же длинные, дурацкие шеи.

– Сколько там динозавры жили? – спросил он у поравнявшегося с ним советника.

– Точно не помню – советник виновато улыбнулся – Несколько десятков миллионов лет, по-моему. А может и сотен – советник округлил глаза.

– Да, много – подумал президент – А мы сколько? Тысяч сто? Двести? Генерал-майор прав. Вдруг им и вправду придёт в их динозавровые головы заявить свои права на Землю, когда они узнают, что миллионы лет она принадлежала таким же, как они. А с их технологиями, эта заявка окажется очень серьёзной. Нужно, чтобы эта информация никогда до них не дошла. Придётся археологам и Спилбергу забыть о своих работах. Хотя, эти их долбаные динозавры сами виноваты, слабыми оказались, вот и вымерли. А мы, люди, здесь абсолютно не причём. Мы просто идём вперёд, в ритме эволюции, работая локтями, руками, мозгами. Вселенная ведь не стоит на месте. Она эволюционирует.

Сегодня Врикс проснулся в превосходном настроении. Впрочем, он все последнее время и засыпал в этом настроении, и мечтал в этом настроении, и бродил в нём по Лужайке, ну и, конечно же, в нём просыпался. Все объяснялось достаточно просто. Он уже предощущал, или если сказать точнее, предвосхищал то значимое в его жизни событие, которое вот-вот должно было произойти. Он жил и дышал этим предвосхищением.

Он ждал того дня, когда у него наконец-то появиться восьмой хобот. И с появлением этого хобота он перешагнет в новый, и, наверное, самый счастливый период своей жизни.

Восьмой хобот даст ему право выбрать себе представительницу противоположного пола из своих одногодок и уйти с нею в Долину Взрослых. Впрочем, он не мечтал о каких-то там среднестатистических представительницах. Его сердце уже давно и навсегда было отдано лишь одной из них, той, на которую он стал смотреть, неожиданно для себя, совсем по-другому, когда на его голове вырос седьмой хобот. До этого, Лула была для него всего лишь другом для игр и веселья на Лужайке. Они вместе бегали в дальние сады, в которых в изобилии росли сочные, сладкие плоды маунги. И они, смеясь, срывали их, и наедались ими до отвала, утоляя голод, всегда приходящий после веселых игр. А потом бежали наперегонки до ручья, вытекающего из темного, веющего прохладой леса, и утоляли жажду. А после, довольные, они долго лежали в зеленой, густой траве на берегу ручья и вглядывались в лес, который, как им казалось, хранил множество тайн, и загадывали друг другу разные загадки, которые сами друг для друга и придумывали.

– Угадай – говорил Врикс – Старый, старый, тридцать на голове.

– Это старец Хог! – кричала Лула и громко смеялась.

И Врикс громко смеялся вместе с нею.

Но, как только у него появился седьмой хобот, все сразу изменилось. Они все также бегали в сад, но теперь он, наслаждаясь плодами маунги, смотрел, как откусывает от плода Лула, и ему почему-то это нравилось. И когда они, утолив жажду, лежали у ручья, он уже не вглядывался в темный лес, а смотрел на Лулу. И совсем не мог сосредоточиться, когда Лула задавала загадки.

– Что с тобой, Врикс? – спрашивала Лула.

А Врикс слышал ее, ставший вдруг таким волнующим голосок, и не мог ничего ответить.

– Ты, наверное, заболел – говорила Лула.

А Врикс глупо моргал глазами.

Вечером Врикс возвращался в свою маленькую норку под высоким Свогом, растущим на краю Лужайки, ложился спать, но подолгу не мог уснуть. Он думал о Луле. И внутри него становилось то вдруг хорошо-хорошо, то вдруг как будто что-то сжималось и ему хотелось плакать.

Он совсем не знал, как ему быть, что делать с этими новыми, непонятными ощущениями. Сначала он решил попытаться не замечать их, но не смог. Тем более что с каждым днем они становились всё сильнее, и что хуже, всё болезненнее. Стоило ему увидеть Лулу, как его сердечко сжималось и ему казалось, что он сейчас умрет, или расплачется.

Тогда, обеспокоенный странными ощущениями Врикс, собрался духом, и решил сходить к старцу Хогу, надеясь, что тот объяснит ему, что с ним происходим.

Одним ранним утром, он, обходя Лужайку по краю, чтобы никто его не увидел, отправился к старцу, живущему у подножия горной гряды, в пещере. Старец Хог сидел у входа в пещеру и ел плод маунги. Его тридцать хоботов на голове, покачивались в такт жующему рту.