Анатолий Радов - На поверхности (сборник рассказов)

Миха не сводил взгляда с перегородки. Расклад был не в их пользу, и если выбросить из расчётов чудо, то максимум минут через пять – шесть эта перегородка откроется, и сюда войдут амры, войдут, чтобы убить. А он здесь можно считать один. Девушка не в счёт, белорус под наркозом, вот и вся арифметика. Один против скольких?

Раздалась очередь прямо у медотсека, Миха быстро провёл рукой по глазам и уставился в прицел. Руки мелко дрожали. Перегородка начала медленно открываться. Чёртовы перегородки, ругнулся Миха, и кто их придумал такие, которые без проблем открываются с обеих сторон? Хотя, инженеры не виноваты. Откуда им было знать, что на челноке случится настоящая война. Он на полсекунды обернулся, встретился с до смерти испуганным взглядом Лены и всего через миг уже стрелял в протискивающегося в полуоткрытый проход амра. Амр затрясся, словно его било током и сперва повис, а когда перегородка открылась ещё на пару миллиметров, мешком повалился на железный пол, и тут же, по его спине, стреляя веером, в отсек ворвался ещё один амр. Девушка истошно завизжала, и, вскочив на ноги, словно обезумевшая, рванулась к выходу, прямо на опешившего амра. Миха выстрелил ему в грудь одиночным, боясь задеть Лену, и тот, падая вперёд, в агонии вогнал в девушку весь магазин. Они столкнулись, и мощное тело амра отбросило изрешечённую Лену назад к столу. Она упала на спину, голова с размаху ударилась об пол, и Миха ясно услышал треск проломившегося черепа. Он глупо посмотрел в лицо Лены, увидел струю крови бегущую сквозь красивые полуоткрытые губы, вскочил и, склонившись над ней, взял за плечи и истерично затряс. И вдруг почувствовал жгучую боль в спине, дыхание спёрло, в глазах резко почернело. Он отпустил девушку и, опёршись руками в пол, тяжело задышал. Воздуха не хватало. Он медленно поднял голову, прямо над ним стоял молодой амр. Из дополнительного состава, как и я, подумал Миха. В эту экспедицию помимо взрослых были взяты и дети двенадцати лет. По продолжительности полёт рассчитывался на двадцать три года, и к тому времени взрослые постарели бы. А вот двенадцатилетние как раз вступали в зрелый возраст. Их и обозначили, как дополнительный состав.

Амр выпустил короткую очередь в грудь спящего белоруса и навёл винтовку на Миху. Миха тяжело дыша, безнадёжным взглядом смотрел на амра. До винтовки не дотянуться, да и сил не хватит, чтобы её поднять. Он зажмурился, и стал ждать тьмы. Тьма и всё, думал он. Ни боли, ни страха, ни мыслей, только всепрощающая и ничего не требующая тьма. Навсегда. На миллиарды миллиардов лет. На его глазах навернулись слёзы. Стало жаль себя, Лену, белоруса, Алексеича. Ну, стреляй же, хотел крикнуть он, но в лёгких не было ни капли кислорода. Силы стремительно покидали его. В ушах появился противный, нарастающий звон, во рту солёный привкус и он на секунду провалился в пустоту, но тут же вернулся. Где же тьма? – изумленно подумал он и открыл глаза.

Молодой амр лежал на животе, уткнувшись лицом в железный пол, и дёргался в конвульсиях. На его спине, воткнув ядовитые отростки – хелицеры в район сердца, стоял огромный паук. Тот, с коробки с провиантом, почему-то подумал Миха. Паук вытащил хелицеры из спины амра, и неуклюже повернувшись, посмотрел на Миху. Теперь моя очередь, понял Миха.

– Мы не хотели никого убивать – услышал он голос прямо в голове – Мы только хотели помочь вам, но не успели. Все ваши погибли.

– А амры? – сдавленным шёпотом спросил Миха. Сил на то, чтобы удивляться у него уже не было

– Они плохие. Они убивали нас, и мы ни одного из них не оставили в живых. Но мы не хотим убивать.

– А как же мухи? – глупо спросил Миха, вспомнив, как там, на Земле в детстве ловил мух и бросал их в паучью сеть, испытывая при этом завораживающее чувство ужаса.

– Мы обрели разум, и он подсказал нам, что любая жизнь священна и потому неприкосновенна.

Миха посмотрел в глаза пауку. Да. Это тот, с коробки.

– А как же я? Я ведь живой. Значит ни все наш…

Миха задохнулся на полуслове и повалился на бок. Лёгкие уже не работали, Миха не знал, что в каждом сидят по две пули, но догадался, что он умирает, и уже ничто не поможет ему. Он вдруг успокоился, ему стало легко и не страшно.

– Мы знаем, куда вы летите, и мы закончим вашу миссию. Мы установим контакт, но только от своего имени. Извините. Вы слишком жестокие существа, владея разумом, вы всё же убиваете себе подобных. Вы забыли, что жизнь – это добро… – слова смешались в Михиной голове в кучу, он едва уловил их смысл, и ему захотелось что-то ответить, что-то важное, что-то оправдывающее людей, но к нему уже пришла ничего не требующая и всепрощающая тьма.

Старик с самого начала показался мне странным. А потом он заговорил.

– Да, это тело старо. Слишком старо – начал он, по-старчески причмокивая – Но оно знавало и лучшие времена. Крепкое сердце, легко перекачивающее кровь, сильные руки и ноги, мозг, неустанно работающий на свои положенные три процента. Я долго поддерживал его в таком состоянии. Но его жизненные силы не бесконечны – старик тяжело вздохнул.

Я взглянул на дорогу уходящую к горизонту. Автобуса не было. Ну вот, на этой зашарпанной остановке, далеко от города, мне придётся выслушивать бред давно выжившего из ума старого человека.

– Да и мы, жители Вэсты не всесильны – старик грустно хмыкнул – Да, да. Вы думаете, я выживший из ума старикашка. Телом да. Хотя, если быть точным, я не есть это тело. Я наблюдатель.

Пришлось достать сигарету и закурить. Мне стало как-то неловко за него, а когда мне неловко, я курю. Лучше бы он молчал.

– Да, да. Я наблюдатель с Вэсты. Мы, если можно так сказать, самая развитая цивилизация в этой Галактике – старик вновь хмыкнул, но теперь с сарказмом – И мы взяли на себя право наблюдать за другими. Всё как у ваших писателей – фантастов. Если цивилизация представляет опасность, мы меняем вектор её развития. В тяжёлых случаях просто уничтожаем. Ох, и почитал я ваших фантастов. С ума сойти – старик неопределённо махнул рукой.

– Мастера они наговаривать на себя – старик улыбнулся – А с этими контактами. Пишут, совсем не зная о настоящем положении дел. То у них пришельцы захватывают Землю, то наоборот, оказываются друзьями, и помогают изо всех сил. А ведь никаких контактов не будет. Мы давно контролируем этот вопрос. Ни один представитель другой цивилизации не высадится на вашу планету – старик покачал головой.

– А если бы они высадились… Вы думаете, они будут воевать? Или помогать вам? Война сделает эту планету одной из тех, которых в Галактике полно. Слой смога вместо голубого неба, отсутствие флоры и фауны, искусственный кислород. А помогать… С чего? Кто вы для них? Просто конкуренты. Они с лёгкостью обведут вокруг пальца ваши три процента, и вы даже не заметите, как исчезнете с лица своей планеты – старик неловко пошевелился.