Алекс Карр - Сфера Танатоса

После этого вся армия немедленно бросилась в атаку и как только архангелы не измывались над бедными моллисами. Мало с кем-то они перекидывались хоть парой словечек перед тем, как их преобразить. По большей части они поступали куда проще, телепортом врывались в те места, где кто-нибудь грустил в одиночестве, утаскивали такого горемыку в пустыню, организовали маленькие творческие коллективы, быстро подтаскивали к месту преображению химер, превращали их на скорую руку в строительные материалы и немедленно запускали процесс преображения. В результате некоторые их них умудрились всего за одну ночь преобразить до дюжины моллисов, но всё же больше всех отличились такие великаны, как Малакай Малави, которые могли за один раз преобразить до шести-семи моллисов без всякого вреда для своего здоровья. Поэтому уже к утру без малого двести тысяч моллисов стали людьми и каждого из них накормили отличным обедом, которого бы вполне хватило бы на целое отделение жутко голодных космодесантников.

Руфуса Блейка это тревожное обстоятельство озаботило ничуть не меньше, чем Чака Гордона-третьего. Как бы не велика была "Европа", трюмы её всё же были отнюдь не безразмерными и если дело пойдёт и дальше так, то им всем точно придётся переходить на подножные корма, есть каменный уголь, горючие сланцы и нефть, которых на Терре осталось всего ничего. Именно это стало предметом их разговора в кабинете профессора Тревиса, когда Арнольд телепортировал их на борт "Европы", к здоровенному тоннелю в технической зоне, ведущему прямиком в Райскую Долину. Перед тоннелем стоял здоровенное транспортное средство, похожее на артиллерийский снаряд, длиной в семьдесят метров и диаметром в шесть, в которое, уже хорошо знакомые ему Нифонт Козля и Мама Зейнаб, быстро загружали телепортом биоконтейнеры с химерами, одновременно громко ругая стоявшее рядом с ними дерево с волосатой, нежно-палевой корой, толстыми ветвями и ярко-красными, сверкающими листьями:

– Грат, не выпендривайся! – Громко кричал Нифонт – Ничего с тобой не случится, мохнатое полено, если ты поедешь в горизонтальном положении. Ну, не рассчитана эта дыра на тебя, понимаешь, не рассчитана. Поэтому давай, складывай свои грабки и я засуну тебя в транспортный модуль. Уж каких-то десять минут ты точно сможешь потерпеть.

Мама Зейнаб вторила ему:

– Это просто свинство с твоей стороны, Грат! Тебе предлагают совершить великий подвиг во имя людей, а ты ведёшь себя, словно последний эгоист. Интересно, как ты тогда собираешься идти в бой? Этот твой круглый боескафандр, верх идиотизма, ты будешь в нём представлять из себя идеальную мишень. А я-то, дура старая, старалась, делала для тебя новый, втрое мощнее прежнего, да, ещё собиралась вооружить тебя дезинтеграторами втайне от Стинко и остальных обормотов.

Упоминание о дезинтеграторах, по всей видимости, сломило упрямство дерева и оно заговорило сочным басом:

– Мама Зейнаб, ты не шутишь? Ты правда дашь мне такие стволы? Ладно, тогда я согласен влезть в эту железную нору, а вы все можете ехать сидя на моём стволе. А как выглядит мой новый боескафандр, если он не круглый?

Смуглая красотка широко улыбнулась и ответила:

– Да, почти точно такой же, как и обычные нейбиртовые боескафандры, Гратик. Его соберут на тебе в сборочном цилиндре и он повторит все изгибы твоего тела, вот только листья тебе придётся прижать к веточкам, а их крепко стиснуть, словно кулачки, но ты же Великий Грат, парень, самый отважный ветл во всей галактике, и сможешь смириться с таким неудобством.

Только теперь оба профессора и их подруги поняли, что встретились, наконец, с настоящим ветлом и с визгом бросились внутрь снаряда, в который Нифонт отправил того телепортом. Они немедленно обняли ветла и принялись ласкать и гладить его ствол возле самой кроны. К ним немедленно скользнули гибкие руки щупальца Грата и на виске у каждого появилось по маленькой глазчатой орхидее. Теперь уже ничто не могло помешать их общению. В стальной снаряд загрузили контейнеры с химерами, последними в него вошли ещё десять человек и через минуту это транспортное средство двинулось вперёд, пробивать дыру в темпоральном коконе. Через несколько минут учёные, вместе с Гратом, телепортировались на берег озера, где за это время прошло почти три часа. Ветл после путешествия сразу же взлетел в воздух на своём антиграве и сиганул в озеро, довольно глубоким в своей центральной части и потому смог окунуться в него с головой, то есть со всеми своими ветвями.

Вынырнув, Грат стремительно крутанулся вокруг своей оси, отчего во все стороны полетели мириады бриллиантовых брызг, крона его была таким образом приведена в полный порядок, зато длинные пряди ветла встали дыбом и он сделался похож на ёршик для мытья бутылок. Однако, на диск питательного корневища тотчас полезли дамы и принялись пальцами расчёсывать его нитевидную кору. Грат, как всегда в таких случаях, помалкивал, зато дамы непристойно хихикали, льнули к нему своими гибкими, стройными и сильными телами и чуть ли не облизывали его, а он нежно касался ветвями их полуобнаженных красоток. Стинко, посмотрев на них с завистью, вздохнул и воскликнул:

– Блин! Ну, почему эти волосатые гады такие ласковые только с женщинами? Мне, например, тоже нравится сидеть, прижавшись спиной к такой мохнатой коряге и греться на солнышке.

– Подумаешь, нашел проблему. – Откликнулся Нифонт – Женись, парень, и тогда ты запросто сможешь пригласить в свой дом ветла и ветлу, чтобы они стали жить в твоей спальной. Тогда ты получишь всё сполна, и ласки ветлы, и полную безмятежность, и крепкий, здоровый сон в придачу, а ещё такие сопереживания со своей любимой, что тебе этого и не снилось. Когда в твоей спальной есть ветлы и синие Созерцатели, парень, то тебе уже больше ничего не нужно, ну, разве что кроме дома на дереве. У нас в Кругляках, это давно уже считается единственно нормальным вариантом семьи.

Стинко громко фыркнул и чуть ли не заорал:

– Нафаня, чтобы я женился? Да, я лучше изобрету крейг для Вечных и тут же отравлюсь, чем женюсь. Нет, я не против женщин и даже согласен жить с ними под одной крышей. Более того, согласен стать папашей пацанчика или пацанки, хоть обычного вида, хоть Вечного, но чтобы пойти и сдаться рыжему попу Зеки? Ни за что! Ни за какие блага!

Этот словесный демарш Стинко вызвал глумливые смешки и ехидное хихиканье дам. Купанье вскоре закончилось и все собрались вокруг большой арены, в гостях у Дракулы, куда уже переправили биоконтейнеры с химерами, а также с высокими, зелёными кустами сахарного тростника. Дракула, по распоряжению Стинко, превратил арену в небольшой уголок терранской пустыни, возведя на самом краю трибуну с полусотней посадочных мест и как только все расселись справа и слева от Грата, на полу появилось голографическое изображение оазиса, причём весьма условное. Оно состояло из светло-зелёных шестигранников, окаймлённых сочными и яркими изумрудно-зелёными полосками и ярко-оранжевыми полосами пустыни, испещрённых бирюзовыми кружочками. Указывая на этот условный, схематический план, Стинко громко сказал: