Мишель Герасимова - Зона Сумерек

— Прекрасно. Значит, встретимся на балу в шесть часов вечера.

— Но как я узнаю вас?

— Не волнуйтесь, главное я вас узнаю.

Мы просидели с ним около получаса, довольно мило беседуя о пустяках, после чего он проводил меня до моего этажа.

— Дальше мне нельзя. Если нас увидят, то и мне и вам непоздоровится, — он наклонился, чтобы поцеловать мою руку. — С нетерпением буду ждать нашей встречи.

Меня разбудил чей-то смех за дверью. Я встала и чуть не упала обратно. Голова кружилась, будто весь вчерашний вечер я провела в шумной компании в сопровождении спиртных напитков. Совладав с мыслями еле поднялась с посетли и подошла к окну. На улице уже был день. Внизу по саду гуляли гимназистки, сбившись небольшими группками. Старанная у них гимназия, может я тут лежу, помираю, а они даже не зайдут, не скажут ничего. Эх, если б везде было так. Достала из сумки спрятанные наручные часы.

— Вот это номер! — брякнула я от удивления. На часах было уже три часа дня. Это сколько же я спала?

Голова продолжала нудно напоминать, что она болит. Я посмотрела на лежащее на стуле платье. Примерить, что ли?

Еле затянув на себе карсет в гордом одиночестве я поняла, что моя фигура не такая уж безнадежная. В карсете я была довольно фигуристая девушка. Ну, почти. Сегодня мне платье почему-то больше понравилось. И хорошо, оставлю его себе, как трофей. На скорую руку состряпав жалкое подобие прически, примерила маску и посмотрелась в зеркало. Теперь мне понятно, почему Конни так настаивал именно на этом платье. В нем я была очень похожа на девушку-вамп, каких обычно показывают в фильмах. Невысокая стройная девушка в алом платье, черная маска на лице, таинственные ярко-зеленые глаза блестели, в них мелькало еле уловимое ехидство. Чего-о?

Я сорвала маску и внимательнее посмотрела на свое отражение. Обалдеть, снова вчершняя девушка! Кажется, я схожу с ума…

— Убирайся! — крикнула я отражению.

Девушка повернулась ко мне боком и заинтересованно оглядела меня.

— А куда я уйду? — ледяным голосом ответила она. — Ты сама подумай, я — это ты.

— Черта с два, — боже, я разговариваю с собственным отражением. Люди, ау! Остановите сумасшедшую!

Девушка хмыкнула и облокотилась на столик.

— Ты лучше не сопротивляйся, все равно я скоро одержу верх, — сказала она, играясь подушечкой для пудры.

— Ага, сейчас. Только через мой труп.

Девушка с откровенным испугом посмотрела на меня.

— Ты что? Совсем сдурела? — прошипела она. — Если ты уйдешь из жизни ни тебе, ни мне это не принесет никакой пользы. Лучше просто сдайся, отойди на второй план, — она притронулась к зеркалу с той стороны.

— Потерпи лет эдак вечность, и потом сможешь выйти, — сказала я и резко вдохнула запах каких-то духов, которые схватила со столика.

В глазах потемнело, я осела на пол как мешок, громко чихая. Эта очищающая сознание процедура длилась около пяти минут, после чего, шмыгая опухшим носом, снова посмотрела в зеркало. Красные и ополоумевшие глаза, значит я.

— Так, кажется я начинаю сходить с ума, — сказала я сама себе, переодеваясь в повседневую одежду. — Интересно, другие вампиры, когда превращаться начинали, тоже так мило болтали сами с собой?

Я решила спуститься вниз и поесть. Если подумать, то не ела я около двенадцати часов, поэтому немудренно, что испытывала такой жуткий голод. Вприпрыжку спустившись вниз, снова чуть не снесла мадам Анжелику.

— О, дорогая, куда вы так торопитесь? — мило улыбаясь и не давая мне проходу, спросила она.

— Завтракать. Точнее, обедать.

— И где же вы все это время были?

— Спала.

Брови мадам Анжелики удивленно поползи вверх. Пресекая её попытку расспросив, сразу ответила:

— Мне нездоровилось, пришлось провести все время в постели. Не знаю, может это простуда?

— Ничего, это хорошо, что вы дали себе отдых. Сегодня последний день подготовки к празднику, советую вам не сидеть здесь, лучше прогуляйтесь. Подышите свежим воздухом, вам это пойдет только на пользу. А то здесь всюду снуют прислуга и декораторы, попасться к ним под горячую руку сейчас не самое приятное. На главной площади есть замечательный ресторанчик, гимназисток там кормят бесплатно, — последнее она сказала тоном заговорщика, будто сообщала огромную тайну.

Я пообещала, что непременно зайду туда, пытаясь обойти её. В конце концов мне это удалось. Видимо, она не очень этому обрадовалась, потому что стоило мне повернуться к ней спиной, как она грустно вздохнула. Конечно, потерять очередного собеседника. Интересно, есть ли такой человек, который может спокойно выслушивать её болтовню более пяти минут?

По залу всюду бегали толпы людей, некоторые старательно начищали полы, другие украшали стены лентами. Всеми процессами руководил Альфонс, одновременно хриплым басом ругая какого-то паренька. Пару раз меня чуть не переехали невесть откуда взявшимся комодом и не зашибли тяжелыми рулонами ковров, но до выхода я добралась физически целой.

На улице было солнечно и тепло, так что настроение у меня быстро поползло вверх. Неторопливо шагая по алее, ведущей к выходу, краем глаза я увидела темную фигуру, сидевшую в тени раскидистого дерева, и как мне показалось, мужчины. Эта персона привлекла мое внимание. Повернулась, чтобы получше его рассмотреть, но у дерева уже никого не было. Неужели показалось? Выглядел очень натурально.

Мысленно махнув на видение рукой я двинулась дельше. Спустя некоторое время добралась до «бесплатного» ресторанчика. Милое местечко, напротив него росло огромное дерево. Дуб? Или ясень? Все равно не разбераюсь я в них. Могу только березу да елку отличить от других. Или правельние будет сказать ель?

В самом ресторанчике было темно и даже немного жутко. Тяжелые шторы из зеленого бархата почти не пропускали свет с улицы. Мерцающий свет от свечей мягко освещал зал.

— Здравствуйте, мадмуазель, — из-за стойки вышла маленькая девочка. — Моя матушка содержит этот ресторанчик, но сейчас она немного занята. К ней пришли по какому-то важному делу. Так что сегодня вас обслуживать буду я.

Девочка указала мне на столик у окна. Я села, девочка положила передо мной меню.

— А как тебя зовут? — спросила я, открывая меню.

— Кларисия, — сказала она и улыбнулась.

Милая девочка. Только что-то в ней не так, нутром чую. Может, я просто никогда не видела маленьких девочек Франции девятнадцатого века?

— А вы из гимназии? — спросила она.

— Да, а как ты узнала?

— В это время дня к нам редко кто стал заглядывать, но те, кто приходят, оказываются из гимназии.

— А ты наблюдательна. И много нас таких заходит?

— Не очень. В основном сюда приходит одна старнная девушка, которая одевается, как мальчик. И один преподаватель. Но днем он очень редко приходит, в основном ночью. Мне даже иногда кажется, что он дважды заходит, — прыснула со смеху Кларисия. Похоже её собственные слова смешат.