Юрий Кудрявцев - Три круга Достоевского

Таким образом, Достоевский совсем не отрицает Европу. Но европейский путь развития он считает более дорогостоящим и менее действенным, чем путь российский. Противопоставляя Рос­сию Европе, он — за Россию. Но размышляя о России как та­ковой, он видит в ней много негативного. И уже тем самым оп­ровергает утверждения о шовинизме и национализме, якобы ему присущих. Достоевский не ставит русский народ над другими. Он просто считает, что этот народ обладает лучшим способом улаживания общественных антагонизмов.

Таким образом, в наследии Достоевского при рассмотрении его по второму кругу обнаруживается глубокая социальная про­блема двух путей общественного развития.

Помимо этой проблемы у Достоевского есть и другие социальные проблемы, существующие в обществе при любом пу­ти его развития.

Такова проблема воспитания человека. Достоевский исходит из мысли, что никакие изменения не привьются в обществе, если в нем не будет надлежащим образом воспитанных людей.

Заботы Достоевского о детях — это заботы и о конкретных детях и о будущем человеческого общества. Писатель убежден, что то, каким будет человек в будущем, зависит во многом от заложенных в детстве идеалов. «Без задатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку в жизнь из детства; без задатков положительного и прекрасного нельзя пускать поколе­ние в путь» [1895, 11, 221], — говорит он в «Дневнике писате­ля». Мысль о влиянии на человека впечатлений его раннего дет­ства проходит через художественные образы. Например, через образ Смердякова.

Раннее детство во многом влияет на все будущее человека. Это для Достоевского аксиома. Размышляя о Некрасове, он го­ворил: «Это именно, как мне разом показалось тогда, было ра­неное в самом начале жизни сердце, и эта-то никогда не зажи­вавшая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии его на всю потом жизнь» [1895, 11, 418].

Будущее человека во многом зависит от его положения в семье. Роль семьи в формировании человека Достоевский глубо­ко понимал еще в восемнадцатилетнем возрасте [П, 2, 549]. Лишь настоящая семья, а не «случайное семейство» способна благоприятно влиять на ребенка. Но таких семей мало. И это связано с определенными, социальными веяниями, наступлением буржуазности. Причины плохого воспитания детей Достоевский видит и в положении женщины. Сторонник женской эмансипа­ции, он считает, однако, что основное общественное место жен­щины — в семье. Там и только там она принесет наибольшую пользу обществу. Польза эта видна не сразу, но от этого она не становится меньше. В одном из писем Достоевский четко выска­зал мысль о главном месте женщины: «...быть доброй женой и особенно матерью — это вершина назначения женщины» [П, 3, 260].

И это не есть унижение женщины, а есть признание важнос­ти труда по воспитанию детей. Идеал Достоевского не женщина, вовлеченная в сферу общественной деятельности, а образован­ная женщина, посвятившая себя воспитанию детей. А как раз наступление буржуазности, вовлекающей женщину в процесс об­щественного производства, и есть одна из главных причин ухуд­шения будущности общества. Достоевский, тонко чувствующий психологию ребенка, еще тогда, до фактов, известных нам из современной науки, уловил роль материнской любви в его вос­питании.

Если общество всерьез думает о своем будущем, оно должно всерьез подумать о настоящем своих детей. А это значит более обдуманно определить место женщины в обществе и создать не­обходимые условия.

Дети, как известно, воспитываются и вне семьи. В частности, их воспитывает школа. Достоевский обращает внимание на то, что нередко школа оглупляет детей, глушит самостоятельность их мышления. То есть действует против своего предназначения. «В нашей школе выражения лиц как-то особенно глупели и пе­рерождались. Сколько прекрасных собой детей поступало к нам! Через несколько лет на них и глядеть становилось противно» [5, 139]. Это говорит о своей школе герой повести. Позднее Дос­тоевский даст оценку школы прямо от себя: «Я не помню в моем детстве ни одного педагога, и не думаю, чтоб и теперь было мно­го: все лишь чиновники, получающие жалование» [1895, 11, 44]. Оценки совпадают. Ответственность не только на педагогах. Она и на обществе, допускающем таких педагогов к воспитанию и делающем это вполне сознательно.

Роль социального в воспитании Достоевский обнажает и в размышлениях о детях из бедных слоев. Он замечает, что дет­ская судьба «часто ужасная у нас на Руси и особенно в бедном классе...» [1895, 11, 394].

Достоевский выделяет некоторые принципы воспитания. Он против насилия над детьми. Вместо него рассудок, разъяснение, внушение, пример. А главное — любовь, а не сила. Достоевский говорит о необходимости уважать достоинство ребенка, чтоб не воспитать из него приспособленца. Большое место в воспитании уделяется труду. Однако писатель всюду ведет речь о труде ос­мысленном, понимая, что бессмысленный, подневольный труд уби­вает в человеке человеческое в большей мере, чем безделие. Очень меткое замечание на этот счет есть в «Записках из Мерт­вого дома»: «Мне пришло раз на мысль, что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрог­нулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бес­полезности и бессмыслицы» [4, 20]. Все высказывания Достоев­ского о труде можно было бы свести под одно заглавие: «Роль труда в поддержании человечности в человеке».

Детей воспитывает семья, воспитывает школа — институты общества. Их воспитывает жизнь. Проблема воспитания, по Достоевскому, одна из важнейших социальных проблем. И «случай­ное семейство» совсем не случайно, оно во многом социально обусловлено. Велика в воспитании роль государства.

Государству, власти Достоевский уделил много внимания. И обнаружил глубокое понимание сути этого социального инсти­тута. В конце жизни, замечая о ненормальности политического положения европейских государств, Достоевский писал: «Да и как оно могло быть естественным, когда неестественность зало­жена в основании их и накоплялась веками? Не может одна малая часть человечества владеть всем основным человечеством как рабом, а ведь для этой единственно цели и слагались до сих пор все гражданские (уже далеко не христианские) учреждения Европы, теперь совершенно языческой» [1895, И, 495]. Правда, все это отнесено к государству европейскому. Российское как будто иное. Но в романах, в частности в «Бесах», показана рос­сийская администрация, и оказалось, что она похожа на евро­пейскую. А может быть и хуже. «Люди, достойные суда и Си­бири», получают от нее награды. И, видимо, наоборот.