Анатолий Горло - Аве, Цезарь

Сколько времени минуло с тех пор?.. По крайней мере, достаточно, чтобы Ирасек превратился в мужчину, а Ева стала его женой и хозяйкой Барсова ущелья. А скоро она станет матерью...

Ирасек снова погладил рукой Материнское око, и ему показалось, что оно потеплело и засветилось изнутри едва заметным мерцающим светом. Он сидел на Черной скале у Материнского ока, где ему легко думалось и где он обычно искал ответы, которых не находил в Оранжевой книге.

"Зачем я живу?" - думал Ирасек, не подозревая, что этот наивный вопрос таит в себе больше опасности, чем все хищники Барсова ущелья...

А далеко внизу над хижиной вился легкий дымок. Ева готовила на обед пойманного им павлина.

"Это любимое блюда отца, - думала Ева, - молодой павлин, нашпигованный орехами и запеченный в золе... Отец обрадуется, если прилетит на своей большой стрекозе. Он давно не был у нас и может заявиться в любую минуту. Ирасек тоже ждет его, часами пропадает у Материнского ока..."

Ева повернула голову в сторону Черной скалы и невольно поежилась. Может, это смешно и глупо, как говорит Ирасек, но Ева ничего не могла с собой поделагь;. она боялась Материнского ока, от взгляда которого нельзя было ни спрятаться, ни убежать...

IX

Крус дремал в кресле, а может быть, думал с закрытыми глазами, когда раздался телефонный звонок. Детектив лениво потянулся, взял трубку.

- Крус слушает.

Трубка загрохотала:

- Говорит Фоббс! Ты в курсе, детка?

- По-моему, да, - Крус зевнул. - Случайно - включил девятый канал, и как раз...

- Три трупа в течение двух месяцев! Ты представляешь, чем это пахнет?!

Крус брезгливо поморщился, вероятно, представив себе, чем пахнут три трупа по истечении двух месяцев...

- Проклятье, снова проворонили! Ну да теперь поздно рвать волосы!

- Вам уже поздно, шеф, - съязвил Крус.

Однако шефу апримской полиции было не до шуток:

- Это дело рук Цезаря, детка!

- Опять "вале Бесс, аве Цезарь"?

- Наглость потрясающая! Так может действовать или стопроцентный идиот, или профессиональный убийца, уверенный на все сто в своей неуязвимости!

Крус снова зевнул, притом нарочито громко, чтобы мог слышать Фоббс:

- Таковых в природе не существует, шеф. На девяносто девять - другое дело.

В голосе Фоббса зазвучали не свойственные ему просительные нотки:

- Помоги мне, детка, нащупать этот уязвимый процент!..

Крус молчал, сонно посапывая.

- Мы задержали всех мало-мальски подозрительных, но я почти уверен, что ни Цезаря, ни его подручных нет среди них. Нам нужна твоя помощь, детка!

Волоча за собой телефонный шнур, Кpyc подошел к бару, чтобы налить себе очередную тройную порцию живительного напитка. Услышав звон бокала, у его ног появилась Изабелл, заискивающе помахивая хвостиком.

- Иначе повторится история с Россом, Зотосом и злым духом! - рокотала телефонная трубка.

Внимательно отмеряя в мензурку две порции для Изабелл, Крус скорее констатировал, чем спросил:

- А вы хотите, чтобы повторилась история с Гаррасом?

- Не надо быть таким злопамятным, детка, - в басе Фоббса послышалась отеческая интонация. - Я запретил тебе заниматься делом Гарраса в твоих же интересах. Ты зашел тогда в слишком высокие сферы и, свалившись оттуда, сломал бы шею не только себе, но и мне.

С отеческой улыбкой Крус наблюдал, как Изабелл лакает свой ужин.

- Откуда у вас уверенность, что Цезарь и компания не причастны к этим высоким сферам?

Трубка помолчала, вероятно, такой поворот событий не был предусмотрен Фоббсом, затем загрохотала с новой силой:

- Я никогда ни в чем и ни в ком не уверен, детка! Даже в самом себе! Иначе меня бы не держали столько лет шефом апримской полиции!.. Цезарь или тот, кто выступает под этим именем, - убийца, мы должны найти его и посадить на электрический стул. А какие там сферы он представляет, меня не касается. По крайней мере, на данном этапе!.. Но по-моему, он просто маньяк, иначе зачем ему убирать без разбору лидеров всех мастей?.. Ты слушаешь меня, детка?

- Слушаю, - лениво протянул Крус.

- Но маньяк необычайной изобретательности, я бы сказал, гениальный маньяк. И ты найдешь его, детка. Если в ближайшие дни убийца не будет найден, наша песенка спета, детка!

Крус взглянул на стенные часы и понял, что пора спать.

- Извините, шеф, - бесстрастным голосом произнес детектив, - но я даже не знаю слов вашей песенки, и мне, право же, наплевать, будет ли она спета и если да, то в чьем исполнении. Кроме того, у меня болят зубы, шеф.

- Попадись ты мне сейчас, детка, я навсегда бы вылечил твои молочные зубки!

В трубке раздался треск, видимо, проломленного стола. С минуту слышалось лишь грозное сопение Фоббса.

За это время Крус, зажав трубку между щекой и плечом, выдвинул из стены две кровати - большую и маленькую. На последнюю тут же прыгнула Изабелл. Но Крус решительным жестом заставил ее спуститься и тщательно вытереть ноги о коврик.

- Ладно, - в голосе Фоббса слышалось глухое отчаяние. Значит, отказываешься помочь старику?

Укладываясь с телефоном в большую кровать, Крус спокойно ответил:

- Отнюдь... Я даже кое-что обдумал, пока вы своим изящным кулаком испытывали столешницу на прочность...

- Не тяни из меня жилы, детка! - взмолился Фоббс.

- Свяжитесь с телевидением, пусть "Камера обскура" предоставит вам видеозапись.

- Я уже распорядился, детка. Ведь "Камера обскура" является, так сказать, главным свидетелем обвинения...

- В равной степени и защиты, шеф. Возможно, и не только свидетелем...

- Ты на что-то намекаешь, детка?

- Как только получите видеозапись, тщательно изучите, является ли она идентичной первичному живому изображению.

- Что ты хочешь сказать, детка?

- Что копия всегда хуже оригинала, шеф, - Крус взглялул на притихшую Изабелл и перешел на шепот: - И еще я хочу пожелать вам покойной ночи. Изабелл только что уснула, а у вас такой голос... Знаете ведь, какой чуткий сон у малышки...

- Знаю, - обиженно проворчал Фоббс, - как у собаки.

Услышав последнее слово, детектив тоже обиделся и бросил на постель телефонную трубку, из которой еще продолжал доноситься рокот.

Крус склонился над Изабелл и поправил на ней одеяло. Сонная собачонка благодарно лизнула ему руку.

- Только без нежностей, - с напускной строгостью проговорил Крус. - Это расслабляет служителя абсолютного правосудия.

Изабелл угрожающе зарычала.

Крус одобрительно кивнул:

- Вот в таком духе. Покойной ночи, малышка.

Он поднял с постели трубку, не слушая, шепнул в нее:

- Я отключаюсь. Все!..

И, опустив ее на вилку, стал раздеваться.

Стенные часы пробили десять раз.

Перед тем, как уснуть, Крус еще раз прокрутил в памяти сцену убийства Бесса. У него было такое ощущение, что в видеозаписи чего-то не хватает, пропущен какой-то кадр, важный, если не решающий для будущего следствия. При мысли о следствии у Круса действительно заныл зуб мудрости... Стоп! Вот он, этот исчезнувший кадр! Представим его еще раз... Да, сомнения быть не могло, это он!..