Леонид Панасенко - Без вас невозможно

— Какого дьявола? — удивился Тони. — Куда теперь можно опаздывать? На тот свет, что ли? — Он хмыкнул и уже спокойнее добавил: — Дойдем до станции — передохнем.

Он приловчился идти в темноте по шпалам так, чтобы поминутно не спотыкаться. Разговоры и остановки сбивали с этого удобного темпа, заставляли снова гадать при каждом шаге — куда опустится нога.

«Уже утро. Одиннадцать… — подумал он. — Значит, мы сидим здесь около полусуток. Несчастные статисты — в кино и в жизни, — которые зачем-то уцелели во время всемирной бойни. Зачем?»

Тони невольно вспомнил вчерашний вечер — во всех подробностях, которые обычно ничего не значат. Однако после ТОГО, ЧТО ПРОИЗОШЛО, даже мельчайшие детали приобрели силу и отчетливость стоп-кадра.

Часов в десять вечера в ночлежке сказали, что старина Пайпер, нагловатый и разбитной помощник продюсера, утром будет набирать статистов для какого-то нового супербоевика и что ему, бывшему морскому пехотинцу, и карты в руки. Сказал один из старых знакомых, с которым они не раз вместе снимались в массовках, зарабатывая таким образом на пропитание.

Впервые в это сомнительное предприятие Тони встрял года три назад по дикой нужде, чтобы не подохнуть с голоду. Ему тогда даже понравилось играть народ. Вокруг такие же обездоленные и равнодушные люди, как и ты. Но вот вспыхивают прожектора, звучит команда: «Мотор!», и начинается фальшивая жизнь фальшивых героев — римских легионеров, рабов или солдат, а то и просто прохожих с улицы или каких-нибудь подонков. Кого угодно изобразим, лишь бы платили. Это поначалу только помнишь, что куплен, что ты герой на время. А потом штурмуешь, например, Бастилию и почти веришь, что все это происходит на самом деле. Не он, нет, не он придумал поговорку: вся жизнь — игра. Что ж, это святая правда. В жизни, как и в кино, мало кому достаются главные роли. Все остальные статисты. А он, и еще около сотни таких как он, прижившиеся при киностудии, — вдвойне статисты. И в жизни, и в кино.

Как бы там ни было, услышав новость, Тони решил ехать на студию немедленно. «Ночь как-нибудь перекантуюсь, — подумал он — зато утром буду в числе первых».

Он едва наскреб восемьдесят пенсов на метро, прихватил несколько бутербродов, чтобы, стоя утром в очереди, разом и позавтракать, и поспешил к станции подземки — время уже шло к полуночи. В метро он встретил Арчибальда.

— Куда так летишь? — спросил тот.

Тони замялся, придумывая, что бы его солгать, но вдруг вспомнил об одолжении, которое сделал ему как-то этот хмурый парень.

— Слушай, — хлопнул он Арчибальда по плечу. — Поехали со мной. Утром будут набирать статистов для съемок какого-то нового супербоевика. Шесть или семь массовок. Представляешь?!

— Здорово! — обрадовался Арчибальд. — Я как раз на мели.

Они вместе спустились по эскалатору.

На платформе станции людей было мало — человек двадцать. Подошел сверкающий огнями поезд. Они сели в пустой вагон, стали вспоминать разные смешные случаи, которые происходили с ними на съемках.

— Пару лет назад я снимался в «Понтии Пилате», — скупо улыбнулся Арчибальд. — Таскался в толпе учеников Христа. Его знаменитый Гарди играл, да, тот самый Гарди. Так вот. Пришел я на заключительную массовку, а Христу учеников уже не требуется. Пайпер объясняет: его сейчас, мол, на Голгофу поведут, все ученики по сценарию разбежались. И еще говорит: если хочешь, бери камни и иди в толпу, оплата одинаковая… Что ты тут будешь делать?! Взял я пару бутафорских резиновых камней и пошел добивать Спасителя нашего…

Тони, в свою очередь, рассказал, как они однажды изображали оргию завоевателей и Чарли, проныра и ворюга первый сорт, притащил с собою бутыль вина и, пока мы лакали подкрашенную воду, хорошенько нализался. Тут тревога. Все вмиг протрезвели, а его по-настоящему повело: в сапожищах — и на скатерть, перевязь с мечами не может надеть. Оператор орет: «Не трогайте его! Мне правда жизни нужна…»

Поезд подошел к какой-то станции. Свет в их полупустом вагоне вдруг погас, зажегся снова. Динамики системы оповещения дико захрипели, а затем испуганный голос диспетчера объявил:

— Воздушная тревога! Воздушная тревога! Через несколько минут город будет подвергнут атомной бомбардировке. Все в укрытия! Соблюдайте…

Что они должны соблюдать, друзья не дослушали. Они опрометью выскочили из вагона и, вопреки призывам диспетчера, бросились к бегущей вверх лестнице.

Вот тут-то и настиг их конец света.

Пол под ногами вздрогнул от могучего удара, из тоннеля, ведущего на поверхность, ядовитым клубком выметнулось облако дыма и пыли. Там, наверху, что-то грохотало и рушилось, на остановившиеся эскалаторы посыпались камни вперемежку с песком, куски штукатурки.

На станции около их поезда металось несколько десятков смертельно перепуганных людей.

Свет замигал и погас, зажегся снова. Очевидно сработала аварийная система.

Отовсюду — из обоих тоннелей, сверху и снизу, от эскалаторов — шел низкий и мощный гул. Казалось, это стонет сама земля. Тони и Арчибальд прижались к колонне.

— Не рухнет? — спросил Тони, указывая глазами на потолок.

— Нет, здесь глубоко, — ответил Арчибальд.

В это время свет погас окончательно.

— Давай, приятель, держаться вместе, — предложил Арчибальд. — По одному отсюда не выбраться. Кроме того, у меня есть фонарик. По вечерам всегда таскаю с собой, чтобы не сломать голову, когда пробираюсь в свою дыру…

О'кэй! — согласился Тони. — Надо идти к станциям, которые на окраине города. По идее какая-нибудь из них должна уцелеть.

И только тут до него наконец дошел смысл происходящего. Гул, идущий отовсюду, затих. Тони нашел в темноте плечо Арчибальда, изо всей силы сжал его.

— Ты… Ты… понимаешь, что произошло?! — запинаясь, спросил он. — Какой ужас! Все-таки это произошло!

— У тебя кто-нибудь остался? Там. Наверху, — голос у Арчибальда был абсолютно спокоен.

— Нет… То есть несколько приятелей. Знакомые…

Арчибальд долго молчал.

Затем как бы нехотя сказал:

— Я ничего не должен этому миру. А он мне задолжал. Много. И бессовестно обманывал… Будем считать, что мой должник умер… Пошли, приятель. Ты, говорят, приемы знаешь?

— Есть немного. Десантником был.

— Прекрасно. Иди тогда впереди и вправляй мозги всем сволочам. Их тут в ближайшие полчаса будет больше, чем надо.

Они спрыгнули на путь и, приноравливаясь к сплошному мраку, двинулись вперед.

Из тоннеля навстречу бредущим по шпалам людям дохнуло свежим воздухом.

«Станция», — догадался Тони.

— Подождите здесь, — негромко сказал он Арчибальду. Взял у него фонарик и, держась ближе к краю платформы, осторожно двинулся вперед — на разведку.