Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

— Эй! Что вы там делаете?

Ян бросился к ним, скользя по обледенелой земле. Они быстро обернулись — белые пятна лиц — затем побежали во тьму.

— Стоять! Слышите вы! Стоять!

Взломали его машину, бандиты! Это им так не пройдет, Он бросился вдогонку за угол здания, и один из них остановился, повернулся к нему…

Ян не заметил, как мелькнул кулак, лишь почувствовал взрыв боли в челюсти и упал.

Это был мощный жестокий удар, и Ян, вероятно, на секунду—другую потерял сознание, а потом обнаружил, что стоит на четвереньках и трясет головой от боли. Вокруг раздавались крики и топот, потом чьи-то руки схватили его за плечи и подняли. Кто-то помог ему добраться до паба, и там, в маленькой комнате, он рухнул в глубокое кресло. На лоб ему положили холодное мокрое полотенце. Почувствовав колющую боль в челюсти, он взял полотенце и стал прижимать его сам. Он поднял глаза на Рэдклиффа, сидевшего наедине с ним в этой комнате.

— Я узнал человека, который меня ударил, — сказал Ян.

— Не думаю, что вы могли его узнать, сэр. Я думаю, он не из тех, кто работает на заводе. Я велел присмотреть за вашей машиной, сэр. Похоже, ничего не исчезло, вы быстро вернулись. Похоже, дверцу немного повредили, когда открывали.

— Я сказал, что узнал его. Я отчетливо видел его лицо. Он работает на заводе.

Холодный компресс помог.

— Сэмпсон, что-то наподобие этого. Помните человека, который пытался нас спалить? Симмонс, вот как его звали!

— Этого не может быть, сэр. Симмонс умер.

— Умер? Не понимаю. Две недели назад он был совершенно здоров.

— Покончил с собой, сэр. Не мог смириться с мыслью, что опять придется нищенствовать. Он несколько лет учился, чтобы получить работу. А работал всего лишь несколько месяцев.

— Послушайте, перестаньте укорять меня. Вы со мной согласились, когда я сказал, что мы не можем оставить его на работе. Помните?

На этот раз Рэдклифф не опустил глаза, и в голосе его была необычная твердость.

— Я помню, что просил вас оставить его. Вы отказались.

— Не хотите же вы сказать, в самом деле, что я повинен в его смерти?

Рэдклифф не ответил, и отсутствующее выражение лица не изменилось Он не потупил глаз. Взгляд отвел Ян.

— Решения администрации порой бывают суровы. Но их необходимо выполнять. И все же я клянусь, что это был Симмонс. Выглядел он в точности, как тот.

— Да, сэр. Это его брат. Вы разыщете его довольно быстро, если захотите.

— Что ж, спасибо, что сказали. Полиция легко решит этот вопрос.

— Решит ли, инженер Кулозик? — Рэдклифф выпрямился в кресле, и в голосе его появились интонации которых Ян прежде не замечал. — Неужели вы донесете? Симмонс мертв, разве этого недостаточно? Брат присматривает за его женой и малышами. Все они нищенствуют. И будут нищенствовать всю жизнь. Вас удивляет, что он зол? Я его не оправдываю, ему не следовало этого делать. Но если вы его простите, люди будут вам благодарны. Он ведь не был таким, пока не лишился брата.

— Я обязан…

— Неужели, сэр? Что вы обязаны? Лучше всего оставить нас в покое. Если бы вы сегодня не сунули сюда нос, если бы не влезли туда, где вам не место, ничего бы не произошло. Оставьте уж все как есть.

— Не место?.. — Ян пытался принять эту мысль, смириться с тем, что эти люди относятся к нему именно так.

— Не место здесь. Я сказал достаточно, Ваша честь. Может даже более, чем достаточно. Что сделано, то сделано. Кто-нибудь подежурит у машины, пока вы соберетесь.

Он оставил Яна. И как никогда в жизни Ян чувствовал себя в полном одиночестве.

Вернувшись в отель в Уизбече, Ян почувствовал, что настроение окончательно испорчено.

Он быстро миновал толпу в баре Белый Лев и по скрипящим ступенькам поднялся в свою комнату. Ощущать ссадину на скуле было куда хуже, чем видеть ее. Он вновь промыл щеку холодной водой. Прижал к челюсти кусок влажной ткани и посмотрел в зеркало. Он чувствовал себя совершеннейшим болваном.

Налив себе основательную порцию виски, Ян не зряче уставился в окно и попытался понять, почему до сих пор не позвонил в полицию. С каждой уходящей минутой это становилось все менее реальным. Естественно, они пожелают узнать, с какой стати он откладывал вызов. Действительно, почему он откладывает? На него совершено жестокое нападение, машина взломана, повреждена. Он имеет полное право донести на этого человека.

Виновен ли он в смерти Симмонса?

Да нет же, это исключено. Если человек не может делать свое дело хорошо, с ним нельзя нянчиться. Если одному из десяти посчастливилось найти работу, ему нужно стараться — иначе его выгонят. А Симмонс не старался. Поэтому оказался на улице. И умер.

— Я тут ни при чем, — спокойно сказал Ян вслух. Затем принялся укладывать чемодан. Черт с ним, с этим заводом Валсокена, и со всеми, кто работает там. Его обязанности закончились, как только было завершено и поставлено на линию контрольное устройство. Техобслуживание не его дело. Кто-нибудь другой об этом позаботится. Утром он отправит рапорт, и пусть отныне инженерное общество ломает себе голову, что делать дальше. А у него впереди много работы — со своими рекомендациями он найдет из чего выбирать. И он не намерен более заниматься протечками спирта посреди замерзающих полей.

Лицо саднило, пытаясь заглушить досаду, на обратном пути он выпил больше, чем следовало. Когда машина оказалась у въезда в Лондон, в конце автострады, он переключил на ручное управление. Безрезультатно. Компьютер регистрировал уровень алкоголя в крови, тот превышал разрешающий максимум. Ручное управление отсутствовало. Езда была медленной и отупляющей — компьютер знал лишь несколько маршрутов, и ни один не устраивал Яна — коротким путем добраться было невозможно. Ожидание на каждом перекрестке, пропуск любого транспорта с ручным управлением — неважно, каким бы медлительным он не был, приводили в бешенство.

Компьютер отключился у дверей гаража, и Яну удалось немного отвести душу, въехав на большой скорости по аппарели и с громким лязгом врезавшись в стену гаража. Затем последовали новые порции виски, и он проснулся в три, обнаружив, что в комнате не выключен свет, и телевизор разговаривает в углу сам с собой. Ян снова заснул и проспал допоздна. Когда он допивал первую чашку кофе, сработал сигнал «входная дверь». Он повернулся к экрану и нажал кнопку. Это был деверь.

— Нынче утром ты выглядишь немного встревоженным, — сказал Сергуд-Смит, аккуратно складывая пальто и перчатки на тахту.

— Кофе?

— Пожалуй.

— Я чувствую себя также, как и выгляжу, — сказал Ян, уже успев с момента пробуждения настроиться на ложь. — Поскользнулся на льду. Кажется, зуб потерял. Пришел домой и напился, чтобы приглушить боль. Чертова машина, даже не дала мне вести себя.