Гарри Гаррисон - К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F»)

— Для меня тоже важно. Я могу попасть в беду, если расскажу тебе. Чтобы ничего из сказанного мной не пошло дальше тебя, понятно?

— Да, да, я обещаю.

— Тогда ты прав, у меня трения с властями. Я сослан сюда в наказание. И чем меньше я буду гнать волну, тем дольше проживу К примеру, чем меньше буду говорить с тобой на подобные темы.

— Я не хотел спрашивать, но должен. Я должен кое-что тебе сказать. Теперь у меня появилась возможность, и я чувствую, что поступаю правильно. Я должен все тебе рассказать, я не могу больше это носить в себе. — Ли напрягся и поднял глаза, словно ожидая удара. — Я нарушил закон.

— Ну что же, рад за тебя. Возможно, ты — единственный на этой планете, у кого хватило на это духу.

Ли осекся:

— Тебя это не тревожит?

— Нисколько. Если на то пошло, я тобой даже восхищаюсь. Что же ты натворил, что тебя так грызет?

Ли поднял клапан кармана на куртке, вытащил нечто маленькое и черное, и протянул Яну. По краю тонкого прямоугольного предмета шел ряд крохотных кнопок.

— Нажмите вторую, — сказал Ли

Ян послушался, и полилась тихая музыка.

— Я сам это сделал, сам сконструировал из запасных частей. Вместо ленты я использовал банк цифровой памяти на молекулярном уровне, вот почему оно такое маленькое. Оно может записывать музыку, книги — все, что угодно, время записи примерно тысяча часов.

— Это очень хорошо, но я не назвал бы это преступным деянием. Со времен первого человека, работавшего с первой машиной, механики всегда, каждый на свой лад, обращались с запасными частями и деталями. Материалы, которые ты использовал в своей конструкции, не потеряны, пошли в дело, и я восхищен твоим мастерством. Не думаю, что это нарушение закона.

— Это только начало. — Ли поднял коробку с иола и поставил ее на стол. Она была из светлого сплава, скрепленная радами крошечных заклепок, — конструкция представляла собой великолепный образец трудолюбия. Он набрал шифр, открыл крышку и развернул аппарат в сторону Яна. Коробку ряд за радом заполняли кассеты с лентой.

— Это от людей, прилетавших на кораблях с запасами, — сказал Ли. — Я обменивал их на свои аппараты. Они очень популярны, и я получал на них заказы каждый раз. Там есть человек, который давал мне все, что только нужно. Я думаю, что это незаконно.

— Это действительно противоречит закону, противоречит всем законам, которые мне известны. Тебе не следует больше никому об этом говорить, а если меня спросят, я ничего об этом не слышал. Самое вероятное, что тебя ждет, если об этом узнают — это мгновенная смерть.

— Так плохо? — Ли сидел, выпрямив спину, совершенно бледный.

— Так плохо. Зачем ты мне все это рассказал?

— У меня были свои соображения на этот счет. Сейчас это уже не имеет значения. — Он встал и поднял коробку. — А теперь я, пожалуй, пойду.

— Погоди. — Едва подумав об этом, Ян уже знал зачем пришел радиотехник. — Ты боишься лишиться лент, не правда ли? Если ты их оставишь, жара их уничтожит. А старейшины проверяют весь личный багаж, чего прежде никогда не делали. Они захотят выяснить, что у тебя в коробке. Так какой помощи ты ждешь от меня?

Ли не ответил, потому что это было очевидно.

— Ты хочешь, чтобы я это спрятал в своем оборудовании? Чтобы я рисковал жизнью ради паршивых лент?

— Я не знал.

— Надеюсь на это. А ну-ка, сядь, стоя ты мне действуешь на нервы. Вылей чай в раковину, я налью тебе кое-что получше. Тоже незаконное, как ленты, только не так сильно наказуемое.

Ян сходил в кабинет и вынес оттуда пластмассовую бутылку, полную смертельного вида жидкости. Наполнив два стакана, протянул один Ли.

— Выпей, тебе понравится. — Он поднял собственный стакан и отпил половину.

Ли подозрительно понюхал, затем пожал плечами и сделал изрядный глоток. Глаза у него выпучились, но все же он сумел проглотить, не закашлявшись.

— Это… я такого никогда не пробовал. Ты уверен, что это можно пить?

— Разумеется. Помнишь, я выращивал яблоки за магазином? Маленькие такие, величиной с твой большой палец. Они очень сладкие, и на дрожжах сок очень хорошо бродит, Я получил яблочное вино крепостью где-то градусов двенадцать. Затем поместил его в мощный морозильник, а потом выбросил образовавшийся в бутылках лед.

— Весьма остроумно.

— Должен признаться, идея принадлежит мне.

— Но это очень простой способ концентрации спирта. Вообще-то, чем больше пьешь, тем вкуснее.

— Это тоже не открытие. Ладно, давай я тебе постелю. А потом можешь мне показать кое-что из своих кассет.

Ли нахмурился.

— А как же смертная казнь?

— Будем считать, что первые мои страхи рассеялись. Это был всего лишь рефлекс. Корабли опаздывают, они могут вообще не появиться, чего ради я должен бояться возмездия Земли, до которой отсюда множество световых лет? — Он порылся в кассетах, читая некоторые названия. — Все это довольно невинная дребедень, хотя и слишком горячая по стандартам этой планеты. Но ничего политического.

— Что значит политического?

Ян вновь наполнил стаканы и поглядел в свой.

— Ты увалень, — сказал он. — Деревенщина И ты даже понять не можешь, что эти слова означают. Ты слышал, чтобы я когда-нибудь говорил о Земле?

— Нет. Я никогда не думал об этом. Но мы знаем о Земле из видеолент и…

— Здесь, на Халвмерке, вы не знаете ничего. Эта планета находится на пороге смерти. Это концентрационный лагерь на краю небытия, пребывающий в небытии, идущий в небытие. Заселение произошло в результате насильственной миграции или политических ссылок. Халвмерк всего лишь сельскохозяйственная машина, обслуживаемая немыми фермерами. Она должна поставлять продукты на иные планеты с максимальной выгодой и минимальными затратами. Земля. Элита наверху, пролы на дне, а все, кто между, закреплены, как штырьки, на панели. Всем это не по душе, кроме тех, кто наверху, но у них-то достаточно сил, чтобы так продолжалось веками. Это ловушка. Болото. Без выхода, И это все, что я тебе скажу. Так что оставь кассеты. Я о них позабочусь. И почему только, черт побери, мы должны рисковать собой ради каких-то примитивных кассет?

Неожиданно он в гневе стукнул стаканом.

— Что-то там происходит, и я не знаю, что именно. Корабли всегда прибывали вовремя. А теперь — нет. Они вообще могут не прийти. Но у нас есть кукуруза, и если они прибудут, она понадобится…

Усталость и спирт навевали сон. Он допил последний глоток и махнул, указывая Ли на дверь. Ли, прежде чем открыть ее, повернулся.

— Ты мне ничего сегодня не говорил, — сказал он.

— А я не видел этих чертовых кассет. Спокойной ночи.

Ян не знал, что прошло целых три часа. Казалось, свет и звонок будильника вытянули его из сна через секунду после того, как голова упала на подушку. Он потер слипшиеся веки и почувствовал гадкий привкус во рту. Впереди был очень длинный день. Пока заваривался чай, он вытряхнул из бутылочки две тонизирующие таблетки, подумал и добавил третью. Очень длинный день.