Пол Андерсон - Настанет время… Звездный лис. Сборник фантастических романов

Прения и голосование по внесенным предложениям подходили к концу. Результаты переклички возвестили ошеломляющее поражение.

— Мистер Президент, — прозвучал голос Кокелина, расплывчатый и тихий, как у насекомого. — В намерения Франции не входило ничего, кроме обыкновенной учтивости. Поскольку мне рекомендовано огласить основное политическое заявление моей страны сегодня, я это сделаю. Однако позволю себе заметить, что время приближается к полудню, а я должен предупредить, уважаемый председатель, что мое выступление будет несколько пространным. В связи с этим я предлагаю сначала сделать перерыв для ленча.

— Президиум принимает данное предложение, — уступил Фазиль. — Заседание возобновится ровно в четырнадцать часов. — Молоток ударил по подставке.

— Артист, я же говорил, — рассмеялся Вадаж.

— Пара часов — это не так уж много, чтобы вывести корабль на нужную дорогу, да еще с новым экипажем, не успевшим привыкнуть к обстановке, — напомнил ему Хейм.

В поле зрения появились очертания огромной торпеды, которая росла на глазах по мере того, как яхта приближалась к ней, и наконец полностью закрыла носовые иллюминаторы. Пока что корабль не был закамуфлирован, и яростное солнце ослепительно сверкало на его суровой экипировке. Системы двигателей, кольца, орудийные башни, открытые крышки люков отбрасывали длинные тени на металлические бока.

— Яхта «Конни» вызывает крейсер «Лис-2». Мы на подходе. Приготовьтесь. Отбой.

Вингейт был против изменения названия корабля.

— Я понимаю, что для тебя означала твоя команда, Гуннар, — говорил он. — Но ты рискуешь навлечь на себя лишние неприятности, если откажешься от названия, присвоенного кораблю Флотом.

— Именно это я и сделаю, — ответил Хейм. — Насколько я знаю, лисы пока еще относятся к общественной собственности. Кроме того, мне ужасно хочется утереть кое-кому нос, показав, чем должен заниматься Военный Флот. И чем он, фактически, хочет заниматься.

Четвертый створ был открыт специально для него. Хейм поставил туда яхту — размером она была как раз со вспомогательный корабль — и с трудом дождался, когда воздушные насосы поднимут давление. В коридорах позади раздавался суматошный шум и металлический лязг. На корабле имелось достаточно опытных людей, на которых можно было положиться, но Гуннар ужасно жалел, что у него не было времени для пробного рейса.

На капитанском мостике его приветствовал Первый Офицер Пенойер:

— Добро пожаловать, сэр.

До этого момента воспоминания об одиночестве, на которое обречен каждый капитан, еще не просыпались в душе Хейма.

— Вот полное расписание нарядов. Работа идет полным ходом. Расчетное время ускорения — 23 часа по Гринвичу.

— От этой цифры надо отнять по меньшей мере час, — сказал Хейм.

— Сэр?

— Вы меня слышали. — Хейм сел и бегло просмотрел руководство по подготовке корабля. — Например, вот здесь. Бортинженеру вовсе не обязательно еще раз проверять компенсаторы внутреннего поля. Если они окажутся в неисправности, наше ускорение не сможет превысить полутора единиц. Тогда, перейдя в режим свободного полета, мы приведем их в порядок., хотя придется немного поработать в невесомости. Хотя это все еще весьма гипотетично. С какой стати здесь должны быть какие-то неполадки? Бортинженер у нас — парень что надо. Пусть-ка лучше сразу приступит к настройке импульсных систем. Чем точнее будет выполнена эта работа, тем быстрее мы сможем развивать ускорение.

— Да-да, сэр, — Пенойер с заметной неохотой включил интерком и вызвал Утхг-а-К-Тхаква. Хейм продолжал листать руководства, выискивая, что бы еще урезать.

И в конце концов, как бы само по себе, дело было сделано — манера действовать, вполне типичная для человека. В 21.45 завыла сирена, раздались звуки команды, во фьюжн-генераторах вспыхнули атомы, и гравиполя окружили корабль. Медленно, плавно, с утробным ворчанием, которое не столько действовало на слух, сколько ощущалось внутренней вибрацией в организмах людей, «Лис-2» покинул орбиту Земли.

Хейм стоял на мостике и смотрел, как удаляется его мир. Земля все еще господствовала в небе, огромная и бесконечно прекрасная, с облаками и морями в сапфировой оправе атмосферы. По мере того как корабль огибал планету, его взору представали континенты во мраке ночи или в сиянии дня: Африка, колыбель человечества; Азия, где человек впервые перестал быть просто дикарем; Европа, где он отбросил думы и обратился к звездам; Австралия, обетованная земля; Антарктида, край героев, но Хейм был счастлив, что прежде чем корабль устремился к звездам, ему довелось увидеть Америку, страну, первой издавшей закон о свободе человека.

Сомнения и страхи, даже тоска по дому теперь исчезли. Он принял на себя ответственность — и радость бурлила внутри. Через некоторое время Пенойер доложил:

— Согласно показаниям приборов, режим работы всех систем удовлетворительный.

— Очень хорошо, так держать. — Нажав кнопку интеркома, Хейм вызвал камбуз:

— Андре? Не могли бы там некоторое время обойтись без тебя? А, ну и прекрасно… О’кей, шагай на мостик. И захвати с собой гитару. Возможно, она потребуется.

В голосе венгра послышалась тревога:

— Капитан, вы слушали репортаж из зала Парламента?

— Э… нет. Слишком был занят. Ах, черт! Там ведь уже прошло больше часа с тех пор, как они все начали по новой, так?

— Да, мы поймали луч, передаваемый на Марс. Я смотрел репортаж и… в общем, отсрочки Кокелину не дали. Он пытался тянуть как мог, с помощью длинного вступления, но председатель предложил ему держаться ближе к теме. Тогда он попробовал представить доказательства касательно Новой Европы, кто-то возразил, и они решили провести голосование, чтобы определить, уместно ли это в данный момент. Голосование еще не закончилось, но уже ясно, что большинство против.

— Ого! — эта новость не испугала и не поколебала Хейма — ведь сегодня он вновь принял командование кораблем, призванным защитить интересы Земли, — но кровь в его жилах побежала быстрее, побуждая к немедленному действию.

— Мистер Пенойер, — приказал он. — Дайте сигнал к максимальному ускорению и направьте всех, кого только можно, к аварийным системам.

Помощник удалился, вытаращив глаза, однако немедленно и беспрекословно повиновался.

— Радисты, перекиньте сигнал этой дискуссии на наш стереовизор, — продолжал Хейм. — Мистер Вадаж, пройдите, пожалуйста, на мостик. — Он невесело усмехнулся. — Да, и захватите все же гитару.

— Что случилось, сэр? — спросил наконец обеспокоенный Пенойер.

— Скоро увидишь, — ответил Хейм. — Франция вот-вот швырнет бомбу во всю эту машину. Мы планировали увести «Лиса» к этому времени достаточно далеко. Ну, а теперь нам будет нужна удача, как бывают нужны ум и красота.