Роберт Говард - Мечи пурпурного царства

-- Люди моего народа служат империи множество лет! -взмахнул сжатым кулаком пикт. -- А сегодня одного из моих воинов похищают у меня из-под носа прямо в царском дворце!

Кулл рывком выпрямился в кресле:

-- Что за бред? Какой еще воин и кто его похитил?

-- Это я предоставляю выяснить тебе, -- прорычал пикт. -Только что он стоял рядом, подпирая мраморную колонну, как вдруг --вж-ж-жик! -- и исчез, оставив в качестве ключа к разгадке этой тайны лишь испуганный вскрик да странный мерзкий запах.

-- Может, ревнивый муж?.. -- размышлял вслух Кулл.

Брул грубо прервал его:

-- Гроган отродясь не заглядывался на девок, даже из собственного народа. Эти камулианцы все, как один, ненавидят нас, пиктов. Это написано у них на лицах.

Кулл улыбнулся:

-- Тебе это просто кажется, Брул. Здешний народ слишком ленив и любит развлечения, чтобы ненавидеть кого-либо. Они поют, сочиняют стихи. Я полагаю, ты не думаешь, что Грогана умыкнули поэт Таллигаро, певица Зарета или принц Мандара?

-- Какая мне разница, -- огрызнулся Брул. -- Но вот, что я скажу тебе, Кулл: Гроган как воду проливал свою кровь за империю, и он лучший из командиров моих конных лучников. Я разыщу его, живого или мертвого, даже если придется для этого разнести в клочья всю Камулу, камень за камнем! Валка! Я скормлю этот город огненному зверю, а потом потушу огонь потоками крови...

Кулл поднялся с кресла:

-- Отведи меня к тому месту, где ты в последний раз видел Грогана, -- сказал он. Брул прервал свою пылкую речь и, угрюмо глядя перед собой, вышел из зала.

Вместе с царем прошел он по ведущему вниз извилистому коридору. Кулл и Брул походили друг на друга врожденной гибкостью движений и звериной грацией, остротой зрения и присущей варварам необузданностью характера, но в то же время они были очень разными.

Кулл был высок, широкоплеч, с мощной грудной клеткой -массивный, но не оставляющий впечатления тяжеловесности. Солнце и ветер сделали его лицо бронзовым. Волосы царя были острижены так, что напоминали гриву льва, а серые глаза сверкали холодным блеском.

Брул выглядел как типичный представитель своей расы: среднего роста, ладно скроенный, но сухощавый и жилистый как пантера, с более темной, чем у царя, кожей.

-- Мы находились в сокровищнице, -- проворчал пикт, -Гроган, Манаро и я. Гроган прислонился к выступающей из стены полуколонне -- и исчез прямо у нас на глазах! Панель качнулась внутрь и его не стало, мы успели заметить темноту внутри, в нос мне ударил отвратительный смрад. Стоявший рядом с Гроганом Манаро в тот же миг выхватил меч и ткнул клинком в отверстие, поэтому панель не смогла полностью закрыться. Мы налегли на нее, но без толку, и тогда я поспешил за тобой, оставив Манаро возле потайной двери.

-- А зачем ты посрывал валузийскую символику? -- спросил Кулл.

-- Это я со зла, -- угрюмо буркнул Копьебой, избегая смотреть ему в глаза. Царь без единого слова кивнул. Он понимал, что это было естественным проявлением чувств взбешенного дикаря, для которого единственно возможным способом взаимоотношений с врагом была схватка.

Они проникли в сокровищницу. Ее дальняя стена была склоном холма, на котором возвышалась Камула.

-- Манаро божился, будто услышал едва различимую музыку, -- сказал Брул. -- Да вот он, приник ухом к трещине. Эй, Манаро!

Кулл нахмурился, увидев, что рослый валузиец не изменил своей позы и никак не отреагировал на приветствие. Он прильнул к панели, одной рукой стиснув меч, не дающий закрыться секретному дверному проему, прижав ухо к широкой трещине. Темнота позади черной щели была почти осязаемой -- казалось, за таинственным отверстием притаилась тьма, изготовившаяся к прыжку, словно огромная кошка.

Царь порывисто шагнул вперед и грубо потряс солдата за плечо. Окоченевшее тело Манаро отделилось от стены и рухнуло к ногам Кулла. В выпученных глазах мертвеца застыл ужас.

-- Валка! -- выдохнул Брул. -- Убит... Каким я был идиотом, что оставил его здесь одного!

Царь покачал головой.

-- На его теле нет крови, но -- посмотри на его лицо!

Брул пригляделся, с губ его сорвалось ругательство. Черты погибшего валузийца превратились в застывшую маску ужаса, и это явно было вызвано услышанным.

Кулл осторожно приблизился к трещине в стене. Через минуту он подозвал пикта. Откуда-то из глубины скрывающейся за стеной чернильно-черной неизвестности доносился низкий воющий звук, будто гудели призрачные трубы. Странная эта музыка звучала столь тихо, что ее с трудом можно было различить -- но и этого было довольно, чтобы уловить в ней ненависть и злобу тысячи демонов. Кулл передернул могучими плечами...

Рассказ пикта

(неоконченное)

Трое мужчин сидели за столом, увлеченые игрой. Через открытое окно доносился шепот легкого ветерка. Пахло розами, вином и буйно растущей зеленью.

Трое мужчин сидели за столом: один из них был царем, другой -- принцем, наследником древнего именитого рода, третий -- вождем воинственного варварского народа.

-- Я выиграл! -- радостно промолвил Кулл, царь Валузии, передвинув одну из фигурок слоновой кости. -- Бью своим колдуном твоего воина, Брул.

Пикт кивнул. Он не отличался, подобно царю, гигантским ростом, но был хорошо сложен, поджар и жилист. Если Кулл был тигром, то Брул -- леопардом. Смуглый как все пикты, он имел начисто лишенное мимики привлекательное лицо, крепкую шею, тяжелые квадратные плечи, мощную грудную клетку, обвитые жгутами мускулов руки и ноги -- черты, характерные для всех представителей его народа. Но в одном Брул отличался от своих соплеменников, -- если их глаза обычно бывали мерцающе-карими или иссиня-черными, то его очи полыхали глубокой синевой. Видно, когда-то в пиктскую кровь влилась струя крови кельтов или дикарей Севера, что жили разрозненными группами в ледяных пещерах близ Полярного Круга.

-- Да, Кулл, колдуна одолеть нелегко, -- согласился пикт. -- Как в этой игре, так и в настоящей битве. Помню, я однажды едва не лишился жизни, выясняя, кто сильнее -- пиктский колдун моего народа или я. На его стороне были чары, в моих руках -отлично выкованный клинок...

Брул сделал паузу, чтобы выпить красного вина из кубка, стоящего у его локтя.

-- Поведай нам эту историю, Брул, -- настойчиво попросил третий игрок, Ронаро, отпрыск великого дома Атл Воланте -изящный молодой человек с гордо поднятой головой, лицом интеллектуала и проницательными темными глазами; настоящий патриций, принадлежащий к элите просвещенной аристократии, которым могла бы гордиться любая нация. Двое других его товарищей были в этом смысле полной ему противоположностью. Он родился во дворце, они -- один в плетеной хижине, другой в пещере. Родословная Ронаро насчитывала две тысячи лет и многие поколения герцогов, принцев, поэтов, государственных мужей и, наконец, царей. Брул мог смутно припомнить несколько ближайших предков, среди которых были вожди с выбритыми головами, свирепые воины в боевой раскраске и уборах из перьев, шаманов в масках из бизоньих черепов и ожерелий из фаланг пальцев, одного-двух островных царьков, правивших мелкими деревеньками, да парочку легендарных героев, считающихся полубогами за подвиги или массовые убийства. Кулл и вовсе не знал даже собственных родителей.