Татьяна Грай - Чужие сны

— Ну, я думаю, теперь разберутся, — вставил инспектор. — Во всяком случае, я постараюсь, чтобы это произошло, и поскорее.

Найта внимательно посмотрела на Ольшеса и вдруг сказала:

— Знаешь, я думаю, кочевники хотят разыскать всех, кто тайно говорит с морем.

— Сообразительная ты, — усмехнулся Даниил Петрович. — Я тоже так считаю. Вы для них слишком опасны. В конце концов, кто может помешать вам сбежать в другие страны, попросить дарейтов выходить у других берегов, ну и так далее?

— У других берегов дарейты выходить не могут, — сказала Найта. — Здесь есть что-то такое в воде… в Желтом заливе… я не понимаю этого, но знаю, что Желтый залив — единственное место, где они способны выжить.

— Вот как? Ну, тем не менее — вы кочевникам кажетесь опасными.

— Да, это я уже поняла. И Лорис был опасен, ведь он в конце концов мог найти в космосе кого-то… ну а его друзья просто слишком много знали обо всем этом.

— Ладно, — решил Ольшес, — основное ясно, а в подробностях после разберемся, если уж очень нужно будет. А пока… Ты где живешь?

— В пансионе Ментирос, у площади Круга.

— Тебе нельзя туда возвращаться. Даже за вещами. И в книжной лавке тоже появляться нельзя. Сейчас я отвезу тебя к мадам, у которой сам поселился. У нее есть свободные комнаты, я знаю. Но… Что бы такое… Давай так. Ты — моя родственница, приехала в Столицу искать работу. Хорошо?

— А ты уверен, что твоя хозяйка никогда не бывала в лавке, где я работаю?

— Не уверен. Но тут уж ничего не поделаешь. Если у нее возникнут подозрения — придется нам выдать тебя за мою возлюбленную, только и всего.

Найта неожиданно хихикнула.

— Ты чего? — удивился Ольшес.

— Никто в это не поверит, — сказала девушка.

— Это еще почему?

— Да потому…

— Нет, ты объясни! — возмутился инспектор. —

Я что, такой старый и страшный, что на меня ни одна девушка смотреть не захочет? Да мне еще и тридцати нет!

Найта рассмеялась:

— Ты красивый и богатый… ну, может быть, и не слишком молодой, это верно. Но все равно такие, как ты, не берут в подруги нищих продавщиц.

Ольшес фыркнул, а потом, не выдержав, расхохотался.

— Ох, дурочка! — с трудом выговорил он. — Тебе сколько… восемнадцать?

— Скоро исполнится. — Найта вдруг обиделась. — Не знаю, как там в вашей Земной Федерации, но здесь… уж как-нибудь я знаю, что говорю.

— Ох, дурочка! — повторил Ольшес и тронул машину с места. — Ладно, поехали. После на эту тему поговорим.

Вот уж подобного Командор никак не ожидал. И потому сообщение с крейсера, зависшего возле Ауяны, вывело его из равновесия. Переслав все полученные данные в Технический отдел и попутно сообщив, что хочет видеть перед собой обоснованные выводы не позже чем к концу дня. Командор вызвал Отдел главного аналитика. На экране нарисовался очень задумчивый парнишка с голубыми глазами и россыпью веснушек на круглой физиономии. —

— Где Ливадзе? — спросил его Командор. Парнишка похлопал светлыми длинными ресницами, словно пытаясь сообразить, о чем это таком его спрашивают, а потом серьезно ответил:

— Понятия не имею.

— Мне он нужен, — попытался проявить настойчивость Командор.

— Нам тоже, — кивнул веснушчатый. — У нас тут интересная проблема. К тому же довольно срочная. Во всяком случае, так утверждает Планетарный отдел.

— А кто-нибудь знает, где его искать? — упорствовал Командор.

Парнишка, уставясь в пространство голубыми глазами, тщательно обдумал заданный вопрос. Наконец он нашел подходящий ответ:

— Понятия не имею!

— Слушай, — рассердился вдруг Командор, — у меня слишком серьезное дело, мне нужен Ливадзе!

— Нам он тоже нужен, — сообщил веснушчатый и отключил связь.

Командор грустно покачал головой. И решил, что, наверное, никогда он не научится разговаривать с аналитиками. Сложная публика. Но ему все-таки был нужен Ливадзе, и потому он передал дежурному, чтобы того поискали везде и как следует.

Примерно через полчаса главного аналитика удалось отыскать в парке, прилегающем к Дхар-ма-центру. Как доложил Командору дежурный, Сергей Ливадзе кормил лебедей и просил передать руководству, что явится сразу, как только покончит с этим занятием.

И еще через полчаса он действительно явился.

К тому моменту, когда главный аналитик вошел в кабинет высокого руководства, руководство уже дошло до крайней точки. Оно кипело и испускало пар.

Чернявый тощий Ливадзе, с интересом посмотрев на Командора, не преминул заметить:

— Ты, похоже, нервничаешь? А что случилось? Командор задохнулся от возмущения.

— Ну, ты… — с трудом выдавил он. Ему отчаянно хотелось выругаться, но, зная, что Ливадзе терпеть не может энергичных выражений, Командор сдержался. — Послушай, — осторожно заговорил он, — тут такая странная история…

Мозги главного аналитика были устроены таким счастливым образом, что при виде даже самой невинной загадки начинали работать на полную мощность. А уж когда Ливадзе понял, что разведчики натолкнулись на весьма неординарное явление, он прямо-таки задымился от азарта.

— Ну и ну! — вскрикивал он, изучая все переданное с Ауяны. — Ну и ну!.. Красиво, ничего не скажешь… красиво!

Командор, как ни старался, никакой красоты в непонятных данных обнаружить не сумел. Но благоразумно промолчал, догадываясь, что у Ливадзе на этой счет могут быть какие-то свои, сугубо аналитические соображения. Наконец тощий встрепанный специалист оторвался от монитора и радостно уставился на Командора.

— Ну и чего ты тут не понимаешь? — поинтересовался он.

— То есть… ну, ты даешь! Почему защитное поле прорвалось?!

— Парапсйхическая атака, — уверенно ответил Ливадзе. — Очень мощная. С поверхности планеты.

— А… А, ну да. Действительно, предельно просто.

— Само собой! Посмотри, тут же отчетливо зафиксировалась волна, вот эта линия, и еще вот здесь. — Ливадзе с удовольствием тыкал пальцем в экран. — А вот эта точка? Разве тут могут быть другие интерпретации? Замечательно! В жизни не слыхал о таких мощных экстрасенсах! А кто это, ты уже знаешь? Очень хочется познакомиться с такой яркой личностью!

— Если ты мне скажешь, в какой точке планеты эта волна возникла, я тебе сразу все узнаю, — пообещал Командор. — И адрес личности, и фамилию, и даже все ее родственные связи до седьмого колена.

— В какой точке? В какой точке… точечке, точю-шечке… — забормотал Ливадзе, берясь за дело. — И в какой же… и где же она, ласковая наша…

Но процесс поиска нужной точки неожиданно затянулся. Ливадзе умолк и продолжал работу, не издавая ни звука. А это было, насколько знал Командор, плохим признаком. Но ему оставалось лишь терпеливо ждать.

Наконец главный аналитик сердито стукнул тощим кулаком по столу и визгливо пожаловался: