Татьяна Грай - Чужие сны

— Что, опять разговора не получилось?

— Не получилось, — подтвердил Корлит, соскакивая на землю и подходя к жене. Он поцеловал Джелу, чмокнул в лобик спящую Анораль и сказал:

— Знаешь, наш старейшина совсем свихнулся. 'Наверное, заморских вин перепил. Или слишком уж вчера объелся.

— Что он тебе ответил?

Корлит неожиданно для самого себя расхохотался. Он вдруг представил, что согласился с замыслами Торида…

— Он мне предложил взять десяток новых жен, — со смехом сказал Корлит. — Чтобы я настряпал детишек, обладающих даром!

Но, к его немалому удивлению, его любимая Джела и не рассмеялась, и не рассердилась. Подняв голову, она очень серьезно глянула на мужа и тихо, чуть слышно произнесла:

— А почему бы и нет?

— Джела!.. — задохнулся Корлит. — Что ты говоришь?!

— Корлит… но если нет другого выхода… если нашему племени иначе не выжить?

— Да пропади оно пропадом, наше племя! — в бешенстве закричал Корлит. — Мне не нужны другие женщины! Мне нужна только ты!..

Анор медленно шел по песку, ведя за руку крохотную сестренку. Анораль еще с трудом держалась на собственных ногах, но ее уже неудержимо тянуло к морю. И стоило малышке появиться на берегу, как из воды высовывались молодые да-рейты. Они, похоже, очень любили крошку Анораль. А она — их. Девочка с видимым наслаждением играла с морскими чудищами,, пыталась заплетать в косички их гибкие щупальца, совала ручку в белые клювы, требовала, чтобы дарейты собирали для нее красивые камешки и ракушки. а дарейты терпеливо сносили ее забавы и выпоняли все ее требования. .

Анор с интересом наблюдал за тем, как Анорал? пытается танцевать, хотя она и ходить-то еще плохо умела. Но ей хотелось кружиться, и дарейты поддерживали ребенка и кружились вместе с Анораль…

В этот день Анораль тоже с самого раннего утра ныла, просясь к морю, и Джела, занятая домашними делами, попросила сына пойти с девочкой к да-рейтам. Впрочем, долго уговаривать Анора не пришлось. Он сразу оседлал коня и посадил Анораль перед собой в седло. Анор очень любил младшую сестренку и охотно водил ее гулять на берег. Он часто-рисовал для нее на песке и на камнях картинки, и Анораль пыталась подражать ему — чертила прутиком кривые линии на песке, водила по гладким разломам скал хрупким белым камнем, оставляющим жирный отчетливый след… Но она рисовала почему-то только лодки, хотя за свою коротенькую, чуть больше года длиной жизнь лишь однажды видела суденышко рыбаков, зашедшее при ней в Желтый залив. Анор показывал сестренке цветы и бабочек, рыбок, морских звезд — а она снова рисовала лодочки. Кривые и смешные.

Вот и теперь, устав наконец от возни с дарей-тами, Анораль решительно направилась к большому камню и, остановившись возле него, протянуа к брату раскрытую ладошку.

— Дай! — заявила она. Порывшись в висевшей на поясе сумке, Анор — отыскал кусочек белого камня и вручил девочке. Она крепко зажала его в пальцах и принялась старательно вычерчивать очередную лодочку. Анор рассеянно следил за ней.

Но вдруг краем глаза он заметил, что вдали, в конце широкой песчаной полосы, кто-то вышел из-за обломков скал. Анор удивился. Обычно сюда не забирались посторонние, потому что всему племени было известно — это уголок дарейтрв, здесь они встречаются с теми, кто слышит их…

И тем не менее прямо к нему медленно шла молодая женщина.

Анор выпрямился, вглядываясь в нее. А когда она подошла немного ближе — замер, пораженный ее необычной красотой. Эта женщина была совсем непохожа на смуглых коренастых лариток, черноглазых и черноволосых. Она была высокой, очень тонкой и гибкой, со светлой золотистой кожей и темно-рыжими волосами, а ее лицо…

Анор посмотрел в ее глаза и задохнулся.

Глаза эти были огромными, светло-зелеными, раскосыми… и длинные пушистые ресницы роняли тени на высокие скулы.

Женщина улыбнулась:

— Ты — сын шамана, верно? Что ты на меня так смотришь?

— Кто ты такая?

— Я новая жена вашего старейшины. Третья. Я так много о тебе слышала… что ты умеешь говорить с морскими чудищами, что ты рисуешь на скалах всякие чудеса… а зачем ты это делаешь?

— Что я делаю? — непонимающе спросил растерявшийся Анор.

— Рисуешь зачем?

— Не знаю. Просто мне хочется рисовать, и все.

— А это твоя сестричка? — Женщина кивнула на Анораль, увлеченно изображавшую на камне очередную лодочку и не обращавшую на них внимания.

— Да… сестра… а как тебя зовут?

— Иланни.

— Красивое имя.

— В степях любят красивые имена.

— В степях очень красивые женщины…

— Ты тоже неплох, — сказала Иланни, одарив Анора таким взглядом, что молодой человек едва не потерял сознание.

А Иланни, рассмеявшись от всей души, отвернулась от него, подошла к малышке Анораль и стала рассматривать кривобокие лодочки.

— И она тоже рисует… — тихо произнесла женщина.

Анор молчал, не находя слов. Но Иланни, похоже, и не ждала каких-то объяснений. Она долго смотрела на девочку, на ее смешные лодочки, потом подняла голову и огляделась вокруг, рассматривая рисунки Анора на скалах.

— Тебе они не нравятся? — запинаясь, спросил Анор.

— Нет, что ты… нравятся, даже очень, — серьезно ответила Иланни и вдруг добавила: — Знаешь, мне в последнее время тоже чего-то хотелось… только я никак не могла понять чего. А сейчас вот «посмотрела на твои чудеса и поняла. Мне хочется выдумывать сказки. Красивые-красивые сказки. Ты мне не поможешь?

— Как я могу тебе помочь? — удивился Анор.

— Неужели не догадываешься? — мягко спросила Иланни, шагая к нему и касаясь длинными пальцами его груди.

— Ты замужем… — прошептал Анор.

— Мой муж любит только заморские вина. На другую любовь у него не остается времени…

Прошло три года с тех пор, как старейшина племени ларитов шумно отпраздновал рождение сына от третьей, самой красивой своей жены.

Торид постарел за это время, растолстел и обрюзг, но по-прежнему пил много дорогих вин и каждый день объедался до тошноты. И не желал слушать Кордита и Джелу, все больше тревожащихся за будущее племени. А пожилые супруги уже поняли, что нельзя рассчитывать на то, что у кого-то из их внуков проявится дар слышать море. Все они оказались глухими к зову дарейтов. Анор по-прежнему жил среди грез, которые изображал на скалах. Анораль… Маленькая Анораль развлекалась тем, что рисовала и строила лодочки. Корлит не мог понять, почему лодки так интересуют его младшую дочку. Может быть, она хочет стать рыбачкой? Это было бы неплохо и даже отлично, если бы она родилась мальчиком. Но какой прок в море от женщины?

Как-то раз, в начале осени, Корлит повез Анораль на берег. День был тихий и теплый, и Корлит ехал не спеша, легко держа поводья в одной руке, а другой прижимая к себе малышку. Анораль любила ездить верхом, но у нее это плохо получалось, что доставляло Джеле немало огорчений. Дочь кочевников, в четыре с лишним года не умеющая удержаться в седле, — да это было просто позором для семьи! Но Корлит считал, что ничего страшного тут нет — они ведь не собирались возвращаться к кочевой жизни. И вполне могли купить для Анораль маленькую тележку…