Алексей Гравицкий - Напоминание

- И что дальше?

- Идем дальше.

- Куда?

- А куда хочешь.

- Сдохнуть я хочу.

- Фи! - скривился Виктор, но жест этот так не подходил к его теперешнему внешнему виду, что Сергей ухмыльнулся.

- А что, ты знаешь куда идти?

- Нет.

- Если ты со мной не согласен, - обронил Виктор. - то можешь сам выбирать направление. Мне все равно куда идти.

- Мне тоже.

Некоторое время они шли молча. Потом Сергей вспомнил, спросил:

- Слушай, Витенька, а что с тобой происходит в той жизни? Куда ты делся, тебя ведь нет в гостинице?

- А ты откуда знаешь, что меня там нет?

- А я там был. Более того, я и сейчас там.

- А...

- А из психушки я сбежал.

- Как?

Сергей вздохнул и подробно рассказал, как ему удалось сбежать.

- А ты?

- А я узнал, что меня должны арестовать и попробовал бежать через первый этаж, там меня чуть не поймали. Я бегом на третий и через Катин номер...

- Это я знаю.

- Откуда?

- От Кати.

- Ну вот. Я убежал, они еще стреляли в меня, но попасть так и не смогли. И не догнали, теперь прячусь.

- Где?

- Все больше по подвалам. Долгая история, - отмахнулся Виктор. - потом расскажу.

- А откуда ты вообще узнал, что тебя должны арестовать?

- Это все благодаря Яну.

- Старшему следователю? - не поверил Сергей.

- Яну, - поправил Виктор.

Сергей кивнул. Дальше пошли молча. Скоро стало смеркаться, и они остановились на ночлег. Сергей отключился моментально...

...Это повторилось еще раз.

Та же дымка, та же серость вокруг, только зеркала больше не было.

Сергею очень захотелось проснуться.

- Тебе это не светит, - истеричности в голосе поубавилось, зато появилась издевка.

- Что?

- Не проснешься ты, пока я с тобой не закончу.

- Это как понимать?

- Ха-ха, поговорить я с тобой хочу, - голос несся отовсюду, это действовало Сергею на нервы.

- Наговорились уже, - мрачно заметил Сергей.

- Нет, отчего же. Ты приятный собеседник, хотя зеркало и раздолбал. Мне интересно с тобой поговорить еще.

- А мне с тобой не интересно. Не хочу я тебя видеть и говорить с тобой не хочу.

- Хамишь?

- Нет.

- Что с тобой? Где твое любопытство, где сила воли? Они ведь были у тебя в прошлый раз. Что произошло?

- Я устал. Уйди, оставь меня. Хоть ты оставь меня в покое, у меня и так проблем хватает. Не хочу я ничего.

Не надо мне ничего, нет. Нет! И разговоры мне эти надоели. И ты мне опротивел.

- Ты опротивел сам себе.

- Опять? Ну и хрен с тобой, у меня нет сил спорить. Уйди!

- Я не могу уйти. Я это ты сам. Ты не можешь бежать от себя.

- Пшел вон! - закричал Сергей. Раньше он мог разбить зеркало, теперь он не мог ничего. Что можно сделать с голосом? Не слушать! Точно, это так просто. Сергей заткнул уши. Голос прозвучал в его мозгу:

- Напрасные хлопоты, ха-ха. От меня так не закроешься, не отгородишься.

- Уйди, скотина!

- Что-о-о? - голос дико взревел, взорвался, в него вернулась прежняя истеричность. - Да как ты смеешь, козявка, так со мной разговаривать? Как ты смеешь так говорить с Богом? Я...

- Ты говорил, что ты не Бог, ты говорил, что Бога нет, - спокойно отозвался Сергей.

- Ну да, нету, - в голосе послышалась растерянность. - Я и не говорил, что он есть.

- А это мы сейчас разберемся, есть Бог или нет. У меня к тебе просьба, мой друг Виктор хотел с тобой повидаться, пригласил бы ты его сюда, а?

- Нет! - отрезал голос.

- Отчего же?

- Нет и все!

- Ну хорошо, - разозлился Сергей. - Хорошо, тогда я сам. Ведь это сон, а во сне могу делать, что левая задняя пожелает.

Он вспомнил, как в детстве во сне, убирал из своих снов все страшное и неприятное, когда от этого страшного просыпался посреди ночи. Он представил себе Виктора.

Никакой уверенности в Сергее не было, была только злость, но неожиданно рядом появился полупрозрачный силуэт, стал крепнуть.

- Нет! - вспискнул голос.

Силуэт стал проявляться увереннее, становился все четче. Сергей обрадовался, но тут силуэт друга растворился в воздухе, исчез.

- А я ошибся, - голос хихикнул. - Ты силен, очень силен. Но для того, чтобы спорить со мной на таком высоком уровне, как ты попробовал, нужна не только сила.

- Уйди, оставь меня со своей философией, достал, - Сергей снова почувствовал себя усталым. - Уйди, не хочу тебя видеть.

- А чего ты хочешь?

- Ты и сам знаешь это лучше меня.

- И все же?

Сергей задумался, а хочет ли он сегодня того, чего хотел вчера.

- Вот именно, так чего ты хочешь?

- Ничего, нет. Оставь меня. Прекрати, перестань, я не могу так больше. Зачем? Зачем тебе все это надо было?

Остановись, дай людям покоя.

- Еще не время, пусть люди сами завоюют себе покой.

- Завоюют? А почему они должны его завоевывать? Он у них был, а ты его отнял. За что?

- Я уже говорил.

- И все же, скажи. Скажи откровенно.

Зачем ты это сделал? За что ты нас наказал?

- А ты уверен, что это наказание?

Сергей промолчал. Голос тихо усмехнулся, продолжил с грустью:

- В 1941 году началась война. Страшная, кровавая, отчаянная, но люди тогда поверили в себя. Вера в себя - это важно, но впрочем об этом я уже говорил. А потом война кончилась. В 1945 году. Люди живут недолго, память чуть дольше. То поколение, которое помнило войну не понаслышке, а пережило ее, то поколение не забыло. Дети их тоже помнили, даже Помнили. Да это была Память, а не выученные главы из учебника истории. Но прошло лет пятьдесят с небольшим... - голос замолк, Сергей слушал тишину, потом голос продолжил. - Внуки тех, кто пережил войну, уже не сохранили той Памяти. Знаешь, День Победы праздновали, но праздновали не саму Победу, а красное число на странице календаря. Праздник начал терять свой смысл, он стал еще одним безликим поводом выпить. Парк Победы, огромный мемориал, дань Памяти, стал превращаться в парк развлечений.

Памятники... Ну, например, памятник защитникам неба какие-то сопляки расписали х...ями, названиями модных рок-групп и отношениями между Машей и Сашей. Обидно! Хотя "обидно", это не то слово. Замысел родился сам по себе. Если что-то забыто, то об этом надо напомнить.

Но я ждал, думал опомнитесь. Куда там. Вы не только забыли, вы стали забывать умышленно, вычеркнули, отреклись, предали и прокляли. Я подождал круглой даты и напомнил. То, что с вами теперь происходит, это не та война. Это не историческая хроника, да и не может быть такой. Это всего лишь напоминание. И ты хочешь, чтобы я остановил это все? Нет! Теперь вы остановите это сами. Сами, без помощи Бога, царя, президента, науки и техники. Вы остановите это сами, на одной только вере в себя. А не остановите, вам же хуже.

Голос прервался, Сергей думал о нем теперь, как о чем-то большом и могучем, грустном и не злом, переживающем за беды человечества больше, чем само человечество. Нет добрым обладатель голоса не был, он был жесток, но он не был и злым.