Мария Галина - Экспедиция

Я должна была бы испугаться до смерти, но вместо этого почему-то почувствовала лишь навалившуюся чудовищную усталость. Даже шевельнуться сил не было.

— Все, — говорю.

— Я насчитал пятерых, — говорит он. — Все вооружены.

— Ну что ж, — сказала я, — пойдем.

— Ты что, — отвечает, — с ума сошла? Игорь!

— Я не сплю, — сказал Игорь. — Я слышу.

— Послушай, — говорит Томас. — Нам придется… вот эти два камня видишь?

— Ну?

— Если ты подберешься туда потихоньку и дашь несколько очередей из автомата… Главное — не подпускать их сюда. Держать на расстоянии.

— Ты что задумал? — спрашиваю.

— Попробую обойти их сзади.

— Все равно это безнадежно. Толку нет.

— Нас и так и так убьют, — говорит. — Попробовать можно.

— Ладно, — согласилась я, — тогда давай я пойду, что ли. Я хоть вижу получше. У него очки разбиты.

— Что ж… стрелять умеешь? — спрашивает.

— Да, — говорю, — дурацкое дело нехитрое.

— Тогда валяй.

— Прямо сейчас начинать?

— Да, — сказал он. — Тебе не обязательно стрелять метко. Просто не подпускай их сюда, вот и все.

Берет, значит, автомат, снимает его с предохранителя и отдает мне. Тяжелый, зараза. Я пригнулась за камнями. Оглядываться не стала, но боковым зрением проследила, что он ушел куда-то вбок. Там, за соснами, можно было относительно незаметно спуститься вниз — если уж очень постараться.

Теперь я могла неплохо их разглядеть — они были еще достаточно далеко и лезли наверх осторожно, но быстро. Я не стала ждать, что будет дальше, передернула затворную раму, просунула ствол в щель между двумя глыбами и дала очередь. Я даже не видела, куда я палю, потому что отдача сразу же развернула меня боком, а грохот после этой растянувшейся на века всеобъемлющей тишины показался таким невыносимым, что заставил плотно зажмуриться. По-моему, пострадал, в основном, кустарник, но они остановились. Всего на миг, потому что, похоже, были к этому готовы. Раздался сухой треск, и на меня сверху посыпалась каменная крошка.

— Эй! — сказал Игорь. Он незаметно подполз и устроился за камнем рядом со мной.

— Зачем я все это делаю, можешь объяснить?

— Да так, — сказал он, — из принципа.

— У меня нет принципов. Слушай, а сколько в магазине бывает патронов?

— Тридцать шесть, — ответил он.

— И запасного нет?

— Да нет вроде.

— Ладно, — говорю, — заткни уши.

Я, видимо, слишком промедлила, потому что они успели подойти поближе, и один из них швырнул гранату. Другое дело, что она разорвалась, не долетев до камней, за которыми мы укрывались, но грохот вокруг стоял такой, что я уже потеряла всякие представления о реальности. Я дала несколько отдельных выстрелов, потом еще одну короткую очередь, и тут они сообразили, что к чему, и я увидела, что двое отходят куда-то вбок. Скорее всего, они просто возьмут нас сверху, пока те, что остались, будут отвлекать наше внимание. С этими нам уж точно было не справиться, да и все это предприятие было заранее обречено на безвременную смерть. Мне хотелось уже только, чтобы все кончилось поскорей. Томаса нигде видно не было.

Они топтались внизу, а я все выжидала, потому что боялась стрелять почем зря. За стволами деревьев, за каменными глыбами ничего не разглядеть, а высовываться оттуда они не спешили. Потом еще один разрыв заставил меня зажмуриться, я поудобнее перехватила тяжелое оружие, но не выстрелила… потому что внизу вдруг сразу стало тихо. Слишком тихо. Минуту. Другую. Десять минут. За деревьями, за камнями никто не двигался.

— Слушай, — говорит Игорь. — Там что-то случилось.

— Не знаю, — сказала я шепотом, — подождем еще.

За это время — а вся перестрелка продолжалась на самом деле минут пять, не больше, ну и потом прошло минут пятнадцать, — небо посветлело, и я, наконец-то, могла видеть, что там делается внизу. Беда в том, что там вообще ничего не делалось. Потом я все-таки разглядела этот маскировочный комбинезон — человека в нем, он неподвижно лежал в кустах лицом вниз. Небо над ним, над горами, стало совсем зеленым, и в этом странном освещении, в этой режущей тишине все напоминало дурной сон, из которого никак не выберешься. А поскольку чувство опасности во сне притупляется или исчезает вообще, я сказала:

— Ладно. Пойду погляжу.

— Ты что, — говорит Игорь, — рехнулась?

— Подождем еще минут десять, и я пойду. А те, кто наверх ушел, — они где?

— Откуда я знаю? — говорит.

— Похоже, — сказала я, — все кончилось. Возьми автомат, ладно? — И встала с земли.

Каменные глыбы слабо поблескивали. Холодный зеленоватый свет заливал все вокруг. Ветки кустарника внизу были совсем неподвижны.

Тут я с удивлением обнаружила, что меня не держат ноги. Колени так дрожали, что спуститься по крутому склону как нормальная я не могла пришлось сесть на задницу и съехать вниз. Оказавшись на сравнительно пологом участке, я поднялась, и, хватаясь за ветви, направилась к пятнистому комбинезону. Я все время ожидала выстрела — одного выстрела, и единственное, что я осознавала со всей отчетливостью, — что это произойдет очень быстро. Но никакого выстрела не последовало. Человек в форме лежал лицом вниз, примяв кустарник. По его спине расползалось влажное пятно, которое в этом странном, отливающем зеленью рассветном зареве казалось совсем темным. Уже стоя над ним, я оглянулась и увидела еще двоих — меж вывороченными корнями и влажными комьями земли. Они лежали и не двигались.

Вообще — никакого движения.

Я нашла его за большим камнем — тут было несколько таких камней, словно отколовшихся от утеса, — он сидел, прислонившись к нему спиной, лицо у него совершенно ничего не выражало. В руке зажат пистолет.

— Томас, — сказала я.

Он не ответил.

Но, похоже, он был жив. Просто не в себе. Когда я попыталась отобрать у него пистолет, он без сопротивления разжал пальцы. Те двое лежали рядом так же неподвижно, уткнувшись лицом в сухую бурую траву, раскинув ноги в добротных армейских ботинках. Остальных я не увидела. Думаю, они тоже… были где-то неподалеку.

Сверху посыпались мелкие камешки и, откатившись, замерли у моих ног. Я вздрогнула, но это был всего лишь Игорь. Он медленно спускался по крутой осыпи, цепляясь за корни деревьев.

— Ну что там? — спросил он шепотом.

— Они все мертвы.

— Все?

— Да.

— А Томас?

— Он… я думаю, он не в себе.

— Он не ранен?

— Нет, — сказала я, — нет.

— Ты понимаешь, — он вздохнул, — нам бы нужно убираться отсюда. Ты сможешь его увести?

— Попробую. — Я наклонилась над Томасом, дотронулась до плеча. Томас, пошли…

Он не отреагировал.

Я потянула его за руку. Он послушно поднялся и пошел за мной, но явно не отдавал себе отчета в том, что делает. Стоило мне остановиться, он остановился тоже.