Бернард Вербер - День Муравья

Ура, толпа, наконец, исчезла. 103-й выбирается из своего укрытия и идет по широким коридорам метро. Нет, он никогда не смог бы привыкнуть к этому месту. Ему совсем не нравится этот ослепительный неоновый свет.

Вдруг он улавливает в воздухе феромонное послание: «Встречаемся в самой светлой зоне». Он узнает этот пахучий акцент. Это акцент машины-переводчика Пальцев. Хорошо! Теперь остается только найти самый светлый угол.

В Бел-о-кане сражение. Мятежники спрыгивают с потолка. Но ни один солдат не приходит на помощь королеве. Дерутся среди высохших трупов деистов. Битва быстро оборачивается в пользу большинства.

Шли-пу-ни окружают мандибулы, она чувствует враждебный настрой мятежников. Можно подумать, что эти муравьи не узнают ее королевские феромоны. Один из них приближается, широко раскрывая мандибулы, как будто хочет ее обезглавить. Убийца выкрикивает:

Пальцы — наши боги!

Это спасение. Надо добраться до Пальцев. Шли-пу-ни не даст себя убить. Она отпихивает мандибулы и антенны, которые преградили ей путь, и бросается вниз по коридорам. Направление только одно — Пальцы.

Этаж -45. Этаж -50. Она быстро находит проход, ведущий под Город. Мятежники-деисты следуют за ней по пятам.

Шли-пу-ни пересекает гранитный коридор и попадает во «Второй Бел-о-кан» — в тайный Город, который когда-то построила ее мать, здесь она общалась с Пальцами.

В центре стоит какая-то конструкция, из которой торчит большая трубка.

Шли-пу-ни узнала это неладно скроенное резиновое существо. Шпионы называли его имя. «Доктор Ливингстон».

Королева приближается к нему. Деисты догнали и окружили ее, но все же позволяют подойти к представителю их богов.

Царица дотрагивается до антенны этого псевдомуравья.

Я королева Шли-пу-ни, — выпускает она первым сегментом антенны.

В то же время десять других антенных сегментов беспорядочно испускают на разной длине волн различные информативные запахи.

Я пришла, чтобы спасти вас. Теперь я буду вас кормить. Я хочу говорить с вами.

Деисты замерли, как будто в ожидании чуда.

Однако ничего не происходит. Боги молчат уже много дней, они отказываются говорить даже с королевой.

Шли-пу-ни испускает более интенсивные пахучие послания. Ни малейшей реакции со стороны Доктора Ливингстона. Он остается безмолвным.

Тут вдруг в мозгу королевы молнией вспыхивает яркая мысль.

Пальцев не существует. Пальцы никогда не существовали.

Грандиозная мистификация, все эти слухи и истории, на самом деле дезинформация, поддерживаемая феромонами многих поколений королев и разными сообществами чокнутых муравьев.

103-й лгал. Мать Бело-кью-кьюни лгала. Мятежники лгут. Все лгут.

Пальцев не существует и никогда не существовало.

Тут все ее мысли обрываются. Целый десяток острых, как шпаги, мандибул, пронзают ее грудь.

Начальник станции по приказу Мелье выключил весь свет. Потом платформу осветили одной довольно мощной лампой. Жюльетта Рамирез и Летиция Уэллс распылили по всей станции призывный феромон. Им оставалось только с замиранием сердца ждать, пока 103-й придет под их яркий прожектор.

103-й видит тени и свет более мощный, чем неон, который он уже научился различать. Согласно посланию, распыленному «добрыми» Пальцами, ищущими его, он направляется к освещенной зоне. Они, должно быть, ждут его там. Когда он снова попадет к ним, все будет хорошо.

До чего же долгое это ожидание! Жак Мелье не мог стоять на месте и ходил туда-сюда по коридору. Он прикурил сигарету.

— Загаси. Запах дыма может спугнуть его. Он боится огня.

Полицейский загасил сигарету и продолжил расхаживать.

— Перестань топтаться. Ты можешь его раздавить, если он где-нибудь здесь.

— Об этом не беспокойся, последние дни я только и делаю, что смотрю под ноги!

103-й видит, как на него надвигаются подошвы. Этот феромон — ловушка. Его распылили те самые Пальцы, которые убили его собратьев, а теперь они хотят убить и его. Он бросается наутек.

Летиция Уэллс заметила его в круге света.

— Смотрите! Муравей совсем один. Это наверняка 103-й. Он пришел, а ты его спугнул своими подошвами. Если он сбежит, мы его больше не найдем.

Они стали медленно приближаться, но 103-й убегал.

— Он не узнает нас. Для него все люди — горы, — сказала Летиция.

Они подставили ему свои пальцы и руки, но 103-й совершил головокружительный слалом, как уже делал на пикнике. Он мчался к насыпи.

— Он нас не узнает. Он не узнает наших рук. Он уворачивается от наших пальцев! Что делать? — закричал Мелье. — Если он уйдет с платформы, мы его не найдем среди гравия!

— Это муравей. На муравьев действуют только запахи. У тебя есть фломастер? Резкий запах чернил остановит его.

Летиция стремительно провела жирную линию на пути 103-го.

Он бежит, он несется, и вдруг перед ним вырастает стена сильного спиртового запаха. 103-й резко тормозит, идет вдоль этой тошнотворной стены, это невидимая, но непреодолимая преграда, но он огибает ее и снова бежит.

— Он обогнул черту фломастера!

Летиция поспешила преградить ему путь маркером. Она быстро провела три линии, образующих треугольник-тюрьму.

Я узник этих пахучих застенков, — думает 103-й. — Что делать?

Со всей решительностью, на какую только способен, он бросается на линию фломастера, как на стеклянную стену, и несется вперед сломя голову, даже не глядя куда.

Люди не ожидали такой дерзости и отваги.

Покачнувшись от удивления, они столкнулись друг с другом.

— Он тут, — указал Мелье пальцем.

— Где? — спросила Летиция.

— Осторожно!..

Летиция Уэллс оступилась. Все произошло, как в замедленной съемке. Пытаясь удержать равновесие, она сделала шаг в сторону. Чисто рефлекторно. Кончик ее туфли-лодочки на высоком каблуке оторвался от пола и опустился на…

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — закричала Жюльетта Рамирез.

Она изо всех сил толкнула Летицию, но ее нога уже коснулась пола.

Слишком поздно.

103-й не успевает отреагировать. Он видит, как прямо на него падает тень, и успевает только подумать, что тут и заканчивается его жизнь. Она была насыщенной, его жизнь. Как на экране телевизора, в его мозгу проносятся картины. Война в Маках, охота на ящерицу, край мира, полет на скарабее, акация корнигера, зеркало тараканов и много-много битв, еще до открытия цивилизации Пальцев… футбол, Мисс Вселенная… документальный фильм о муравьях.

Поцелуй:Иногда меня спрашивают о том, что человек позаимствовал у муравьев. Мой ответ — поцелуй в губы. Долгое время считалось, что поцелуй в губы изобрели древние римляне за много сотен лет до нашей эры. На самом деле, они просто переняли это от насекомых. Римляне поняли, что, касаясь друг друга губами, муравьи совершают акт щедрости, который объединяет их общество. Люди так и не поняли до конца значение поцелуя, но решили воспроизвести это касание, чтобы таким образом обрести солидарность, как у муравьев в муравейнике. Поцелуй в губы — это подражание трофоллаксису. Но в настоящем трофоллаксисе дарят еду, а в человеческом поцелуе обмениваются непитательной слюной.