Галина Бахмайер - Отпуск в тридевятом царстве

— И что мне было делать?! — воскликнул юноша. — Оттолкнуть ее и уйти? Да меня бы уже через час лишили головы! Повод всегда можно устроить.

— Предложил бы ей перенести свидание в более подходящее место, — запальчиво огрызнулся барон.

— А потом, как ни в чем не бывало, извиниться за то, что не смог прийти, да? — с сарказмом отозвался Бенвор.

— Четвертование назавтра, — мрачно прокомментировала это Веанрис.

— Ну, а так получишь кинжал в спину через три дня, — процедил сквозь зубы Ланайон и, повернувшись к супруге, пояснил: — Принц велел включить моего не в меру шустрого брата в состав посольства. А учитывая его репутацию в Анклау… О, там очень хорошо помнят все былые и нынешние заслуги. Какой удобный случай поквитаться.

— Не может быть! — простонала баронесса. — Это же мирный договор!

— Посольству уже запретили вносить в Анклау любое оружие, — огорошил всех Ланайон. — Нас поселят во дворце отдельно от собственной охраны. Я не знаю, каково придется дипломатам, но на жизнь Бенвора я бы теперь не поставил даже медяка.

— Да как же так? — не выдержав, взвилась Джелайна. — Майрон, что, не понимает, чем рискует? Убьют не только вашего брата, но заодно и вас тоже, и всех остальных послов! На что рассчитывает принц? На мирный договор? Или на самом деле он только ищет законный повод развязать вооруженный конфликт?!

Ланайон ошеломленно уставился на нее. Конечно, не потому, что впервые увидел Джелайну в гневе, повышающей голос, а потому, что, похоже, впервые открыто выслушивал от женщины нечто такое, чем даже при дворе осторожно делились только с самыми надежными друзьями. Во всеуслышание обвинить Майрона в военной провокации ценой жизни нескольких приближенных придворных! Да за такое…

— Замолчите! — процедил он, опасливо оглянувшись на закрытые двери столовой.

— Полагаете, вам может стать еще хуже? — с горечью заметила Джелайна. — Куда уж больше?

— Куда больше? — переспросил Ланайон. — Вот куда! — он схватил за руку бледную жену, потом указал вверх, в направлении детской. — Молчите, несносная, или я удавлю вас на месте!

Веанрис разрыдалась. Все разом захлопотали вокруг нее, на время забыв о скандале. Баронессу отвели наверх и уложили в постель. Джелайне Ланайон тоже велел убираться в свою комнату. Чувствуя себя уже на пределе сил, Бенвор рвался следом за ней, но брат не дал ему уйти.

— Ну почему, почему с другими не случается ничего подобного? — схватившись за голову, страдальчески вопрошал он. — Почему только нам так «везет»? Сначала мать… Ее постоянно кто-то домогался, отец на дуэлях получил больше ран, чем некоторые на войне. Теперь еще и ты!

— Не смей говорить так о маме, — процедил Бенвор.

— Смею! Ты был сопляком, и ничего не помнишь. Что ей стоило держаться подальше от двора? Нет, ее тянуло красоваться в свете и наслаждаться своими победами! И что из этого вышло? Ладно, мне было уже пятнадцать лет, но тебе-то всего шесть! Детям положено расти с матерью, а не с няньками или в монастыре! А что из тебя выросло? То же самое.

— Во-первых, — с трудом сдерживая гнев, возразил Бенвор, — я не наслаждаюсь своими, как ты выразился, победами. Я не стремился понравиться Одилле, будь моя воля — глаза б мои ее не видели. Во-вторых, — повысил он голос, видя, что брат пытается перебить, — ты сам себе противоречишь. Твоя собственная жена, что, сидит дома? У вас шесть нянек, а твой наследник иногда зовет мамой кормилицу.

— Мою жену, — разозлился барон, — никто не домогается. Она всегда ведет себя благопристойно. Даже если я не всегда бываю ею доволен, по крайней мере, светская жизнь не мешает ей исправно рожать детей. А нашей матери казалось, что даже двое — слишком много. И что теперь? Нас обоих убьют, и из всех Олквинов останутся только четверо малышей. Пятого я уже не увижу.

— Да это же вы и заставляли меня вертеться при дворе! — возмутился Бенвор. — Я не просил герцогиню, меня вполне устраивала военная карьера. Ты сам выставил меня напоказ, как девицу на выданье!

— Вот и держался бы все время рядом с невестой, — отрезал Ланайон. — Зачем тебя понесло на прогулку в одиночестве? Это тебе не казарма, по ночам в парковом лабиринте без компании шляются только искатели сомнительных приключений. Ты же понятия не имеешь, как принято выкручиваться из таких щекотливых ситуаций.

— Ах, я еще и виноват?! — воскликнул юноша. — Ну, хорошо, почему же меня тогда не арестовали прямо там? В крайнем случае, кто-нибудь мог хотя бы дать мне по морде. Нет, вместо этого принц предпочел выставить все так, будто именно ты провинился. А вы-то что делали в парке?! С каких это пор посольские дела обсуждаются на вечерних прогулках? Может, Майрон и до этого знал, чем занята его супруга?

Ланайон оторопел и на минуту задумался, прокручивая в уме события вечера.

— Нет, — наконец, уверенно произнес он. — Откуда ему было знать, что Одилла встретит там тебя?

— Я в парк не тайком прокрадывался, — фыркнул Бенвор. — Меня видели десятки людей. Принц мог сам отрядить супругу на поиски. Она даже свиту сразу отослала.

Барон без сил опустился на стул.

— Чем мы провинились? — пробормотал он. — За что?.. За прежнюю верную службу?

— Это война, Ланайон, — так же тихо ответил брат. — Все средства хороши. А кто мы такие? Все посольство разменяют в большой игре, только и всего. Майрон ведь до сих пор рассчитывает на военную помощь. Пожертвовать шестью придворными, капитаном и десятком солдат охраны — невелика цена за возможность начать наступление, и при этом выглядеть в глазах соседей не завоевателями, а вершителями справедливости. Даже странно, что вместе с вами не отправляют жен и детей — чтоб уж наверняка все возмутились.

— Ну, знаешь! — вскочил Ланайон. — Не накаркай!

Когда брат ушел, Бенвор заторопился наверх. Джелайна поджидала возле его покоев. Капитан тут же сгреб ее в охапку, не заботясь о том, что их могут увидеть. Немного придя в себя, он затащил ее в комнату и запер дверь. Чувство леденящего опустошения постепенно уходило прочь, сменяясь привычным ласковым теплом.

— Можно личный вопрос? — тихо произнесла женщина.

— С каких это пор вам требуется особое разрешение? — хмыкнул Бенвор. Джелайна нерешительно прикусила губу.

— Что случилось с вашей мамой?

— Вы подслушивали? — ничуть не удивившись, вопросом на вопрос ответил капитан.

— Не специально, — спокойно возразила она. — Кто-то же должен был отгонять любопытных слуг? А вы говорили достаточно громко.

Бенвор встал и схватил плащ.

— Я задыхаюсь здесь. Пойдемте на крышу.

Усевшись на галерее и накрывшись вместе одним плащом, они некоторое время смотрели на постепенно гаснущие огни раскинувшейся неподалеку столицы. Наконец, Бенвор собрался с мыслями и начал рассказывать.